КРАТКИЙ ИСТОРИЧЕСКИЙ ОЧЕРК О ЛИВИИ (1945-2000 гг.). Часть 2
Отрывок из книги Анатолия Захаровича Егорина
« Свержение Муаммара Каддафи. Ливийский дневник 2011-2012 год». М.: ИВ РАН, 2012.
Джамахирия как ливийская модель народовластия (1977-2000 гг.).
2 марта 1977 г. заседавшая в городе Себха чрезвычайная сессия НК приняла, по предложению М. Каддафи, «Манифест об учреждении народной власти». Ливия была провозглашена как «Социалистическая Народная Ливийская Арабская Джамахирия» («джамахирия» в переводе с арабского — «государство масс». — ред.), с шариатским законодательством и с политическим строем, основанном на прямом народовластии, осуществляемом через народные конгрессы, народные комитеты, профсоюзы и сеобщий народный конгресс (ВНК).
Совет революционного командования (СРК) и правительство распускались. Вместо них создавались Генеральный секретариат НК, в составе М. Каддафи и четырех из оставшихся членов СРК, и Высший народный комитет ( НКОМ), в который кооптировали бывших министров, ставших теперь секретарями отраслевых народных комитетов. Все посольства Ливии за рубежом преобразовывались в Народные бюро. Армия из гаранта безопасности страны превращалась в учебный полигон для всеобщей военной подготовки населения, и этому «вооруженному народу» вменялась в обязанность защита Джамахирии.
Это была вторая (после 1969 г.) перетряска государственной системы, от которой могло бы и не поздоровиться ее инициаторам. И они, прагматично оценив ситуацию, начали создавать повсеместно революционные комитеты, в основном из молодежи, для которой М. Каддафи уже стал вождем революции, а не удачливым заговорщиком, каковым его считало старшее поколение. Ревкомы были объявлены «побудителями масс» и «контролерами революции». Они развернули беспрецедентную в истории Ливии деятельность, выкорчевывая «эксплуататоров и бюрократов» и других «предателей народа».
В сентябре 1978 г. развернулась кампания — преобразование государственных и частных фирм в «народные предприятия» с передачей средств производства и управления «непосредственно в руки рабочих и служащих». Кампания проходила под лозунгом «партнеры, а не наемные работники», и только за один месяц под «контроль масс» перешло 320 государственных, смешанных и частных фирм.
В 1979 г. ливийский лидер пошел еще дальше. На внеочередной сессии НК он предложил переизбрать состав Генсекретариата, в который входили «исторические вожди революции», объявив, что он и его ближайшие сподвижники отказываются от всех госпостов с тем, чтобы решать «стратегические вопросы построения народной власти», не занимая никаких должностей.
Это был феноменальный прием, не имевший аналога в современной арабской истории. Формально пятерка вождей перестала участвовать в управлении государством. Фактически «революционное руководство» стало высшим политическим органом страны, вырабатывающим и определяющим внешнюю и внутреннюю политику Джамахирии и осуществляющим контроль за деятельностью НК и НКОМ.
Каддафи стал именоваться «лидером ливийской революции», в руках которого сосредоточивалась вся полнота власти как над новыми структурами (революционным руководством и революционными комитетами), так и структурами оставшимися (административно-управленческий аппарат и народные комитеты).
В таком виде новая модель ливийского общества функционировала и развивалась до конца XX в., не претерпевая больше радикальных встрясок и ротаций.
Если 10 лет (1969-1979 гг.) ушло на выкорчевывание монархизма и проведение «революционных преобразований в интересах народа», то 80-е годы — годы джамахиризации страны — стали еще и периодом наивысшего расцвета леворадикалистских тенденций.
На состоявшейся в январе 1980 г. очередной сессии НК было принято решение о полной ликвидации частной торговли, создании вместо нее системы общественных и кооперативных магазинов и об ослаблении зависимости нефтяной промышленности от иностранных (западных) специалистов. Через месяц 3-й съезд ревкомов принял вдобавок решение о развертывании кампании против коррупции внутри страны и о борьбе с зарубежной оппозицией.
Только в первой половине 1980 г. было арестовано более 2 тыс. человек, обвиненных во взяточничестве, что приостановило деловую активность по всей стране. Одновременно за рубежом были организованы покушения на наиболее видных ливийских эмигрантов, противников Каддафи, что вызвало возмущение на Западе.
И конечно, Каддафи продолжал внимательно следить за армией. Туда тоже были «инъектированы» ревкомы, ставшие политорганами, напоминавшими советские.
В течение 1980-1982 гг. в вооруженных силах была проведена чистка офицерского состава, в результате которой около 10 тысяч военнослужащих, в основном выходцев из имущих слоев, были уволены в запас.
В 1977-1982 гг. Каддафи предпринимал энергичные меры по реорганизации армии. Он образовал «войска отпора» для охраны правительственных объектов, создал военизированные отряды в населенных пунктах, сформировал бригаду стражей Джамахирии (наподобие стражей исламской революции в Иране) и др. То есть, армия так и осталась армией в классическом варианте, на которую Каддафи ежегодно тратил около 2 млрд. долл., а лозунг о «вооружении всего народа», объявленный в 1977 г., так и не был осуществлен на практике.
В 1970-1982 гг. Каддафи еще расходовал от 70 до 100 млн. долл. ежегодно на поддержку примерно 40 так называемых на Западе «террористических» организаций по всему миру, чем окончательно испортил отношения с США и ведущими европейскими государствами. Последовал даже удар С США по резиденции Каддафи в 1986 г., но это не только не привело к падению режима, а сплотило ливийцев вокруг своего лидера.
Случилось другое, чего ожидали, но не так быстро в Триполи.
Дело в том, что у Каддафи все шло хорошо потому, что в 1970-1981 гг. внутренний национальный продукт (ВНП), благодаря увеличивавшейся продаже нефти, непрерывно рос с 9625 млн. долл. (1970 г.) до 18080 млн. долл. (1981 г.). Это было для 4-миллионного населения «манной небесной». В условиях «народной революции», объявившей вне закона эксплуатацию человека человеком, никто не хотел ни трудиться на выстроенных «под ключ» фабриках, ни выполнять пятилетние планы, ни даже подметать улицы городов, включая Триполи. Всё и вся закупалось за рубежом и распределялось по исламской справедливости на едоков.
И Ливия, по-бедуински не осознавая нефтедолларовых перемен, очень быстро превратилась в государство «рантье», на что правильно указали британские исследователи С. Биркс и К. Синглер в 1984 г.
Буря грянула в 1982 г., когда цены на нефть резко покатились вниз. Опустели прилавки. Уехали последние иностранные специалисты. Ощетинился против Ливии и Запад, и Восток. Заморозив с 1982 г. осуществление 350 объектов, ливийское руководство не сумело решить главного — остановить или хотя бы притормозить ухудшение экономического положения страны, которая продолжала закупать и продовольствие (на 1,5 млрд. долл. ежегодно) и промтовары (на ту же сумму), и все остальное.
Каддафи объявил об опоре на собственные силы, разделил почти в приказном порядке все населенные пункты и города на «джамахирийские кварталы», где население должно было само добывать или производить продукты и предметы первой необходимости. Ничего, конечно, из этого не получилось.
В результате государственный сектор, монопольно владевший средствами производства и распределения, только за 5 лет валютного голода (1982-1987 гг.) воочию продемонстрировал свои ограниченные возможности. На примере Ливии со всей очевидностью обнаружилась принципиальная невозможность эффективно строить не только социализм каддафиевского типа, но и государственный капитализм, монопольное положение которого в экономике стало главной причиной упадка.
И произошло то, что и должно было произойти — либерализация.
В 1987 г. Каддафи объявил о «джамахирийской перестройке» и «капитализации социализма».
Права частного и других секторов экономики были уравнены с госсектором, упразднялись все государственные импортно-экспортные компании, деятельность «необузданных ревкомов» была взята под контроль специального секретариата, из тюрем выпустили всех заключенных, кроме «политических» и «шпионов». Эта, на сей раз «бархатная революция», не принесла, однако, «потепления» в отношениях Джамахирии с Западом и особенно с США. Антиливийский синдром, наблюдавшийся у Вашингтона и его союзников в 70-80-х годах, в 90-х продолжал прогрессировать, и теперь на борьбу против «режима М. Каддафи» они стали все настойчивее привлекать ООН.
Поводов было предостаточно, но один стал самым подходящим. В декабре 1988 г., когда над городом Локерби в Шотландии взорвался самолет авиакомпании «Пан-Америкэн», в результате чего погибли 270 человек, виновницей была бездоказательно объявлена Ливия, два гражданина которой якобы оказались причастными к свершившемуся. Каддафи отказался выдать их правосудию, и тогда по отношению к Джамахирии были приняты жесточайшие санкции, «узаконенные» в марте 1992 г. резолюцией № 731 Совета безопасности ООН.
Ливии запретили импортировать оружие и запчасти к ранее ввезенной технике, с ней прекратилось воздушное сообщение, из страны были отозваны все иностранные военные специалисты.
В ноябре 1993 г. были вдобавок заблокированы ливийские счета в западных банках.
Санкции коснулись не только Ливии, но и России, получавшей за поставки в Ливию боевой техники 1 млрд. долларов ежегодно. В результате от санкций ООН Джамахирия теряла 2 млрд. долл. в год, Россия же — в два раза больше. В период 1970-1990 гг. СССР получил за свою военную помощь Ливии 20 млрд. долларов, демократическая же Россия в 1990-2000 гг. потеряла (из-за поддержки антиливийских санкций) те же 20 млрд. долл. И несмотря на это, Москва делала оптимистическую мину при плохой дипломатической игре, ни разу даже не воздержавшись при голосовании в ООН антиливийских резолюций. Совет безопасности приостановил действие санкций только в 1999 г., когда двух ливийцев, обвиненных по «делу Локерби», Джамахирия все-таки выдала Международному трибуналу.
Тем не менее, США, настоявшие на выплате компенсации семьям пострадавших, вплоть до начала XXI в. так ничего и не простили Джамахирии, как и не скрывали неприязни к полковнику М. Каддафи.
Ливия, пережив 10-летнюю блокаду, начала постепенно приходить в себя. Стали бурно развиваться частный и смешанный секторы экономики, в деятельности которых появились рыночные черты. Джамахирия восстановила былые связи с Европой, прекратила разбазаривать деньги на поддержку «террористических организаций», закрыла на своей территории лагеря «исламских боевиков».
Появился достаток в семьях и обилие местных и иностранных товаров на прилавках магазинов...
Муаммар Каддафи, которому в 2002 г. исполнилось 60 лет, по-прежнему чтился в стране как мыслитель и писатель и как путеводная звезда Великой Джамахирии.
В 1995 г. он дебютировал со своей первой книжкой рассказов «Деревня, деревня, земля, земля и самоубийство астронавта», в которых воспел прелести деревенской жизни.
В 1997 г. в своей книге «Да здравствует государство угнетенных», Каддафи сделал вывод, что «коммунизм не умер потому, что он еще не родился». Зато полковник констатировал закат капиталистической эры и приближение эры джамахиризации всего мира.
В 1998 г. в Монреале вышел еще один сборник эссе М. Каддафи «Бегство в ад и другие рассказы», в которых, по отзыву американского журналиста П. Селинджера, отразилась «весьма специфическая точка зрения и своеобразное мировоззрение» состоявшегося бедуина.
В частности, в памфлете «Без пятничной молитвы» Каддафи дал довольно объективную оценку экстремистских исламистских организаций, назвав их членов «реакционерами, агентами, развратниками и лицемерами, стремящимися подменить ислам исламизмом». Ливийцы, а их число к концу XX века превысило 6 млн. человек, так и не смирились с политической и экономической резервацией, которую отвел им Запад. Гордые и непреклонные, они не отказались от намерения войти на равных с парадного входа в «цивилизованный» мир, но войти со своими традициями и обычаями, составляющими своеобразный ливийский менталитет.
Анатолий Егорин
Отрывок из книги Анатолия Захаровича Егорина
« Свержение Муаммара Каддафи. Ливийский дневник 2011-2012 год». М.: ИВ РАН, 2012.
Публикуется с согласия автора