Зал встретил Рудольфа Минина тишиной. Но эта тишина была наполнена общим умиротворением, тихим восторгом и затаённой радостью.
Гала недоумевала: как Семён, почти мальчик, мог так угадать с программой? И где он раздобыл этих удивительных певцов – исполнителей старинных романсов? Трое мужчин – бас, баритон и тенор – будто сошли с дагерротипов прошлого века: одухотворённые лица, красивые руки…. Один из них пел репертуар Вертинского, и на последних тактах «Доченек», зал одновременно тихо всхлипнул, и множество ладоней незаметно отёрли влажные от слёз глаза.
Рудольф говорил тихо, без микрофона:
- Милые женщины, я вижу, что мой подарок пришёлся вам по душе. И я очень рад. Не хочу, чтобы вы связали сегодняшний концерт с предстоящими выборами. Бог с ней, этой подковёрной и всем надоевшей игрой.
Я смотрел из-за кулис на ваши прекрасные лица и принял одно важное решение….
Почти все вы приехали сюда много лет назад, разведывали недра вместе с мужьями-геологами, учили детей, преодолевали невзгоды и трудности. И всегда этот Дом культуры был местом, где вы отдыхали душой. Три года, как он закрыт. Но этого больше не будет. Моё предприятие берёт на баланс это здание. И я готов содержать небольшой штат, чтобы ваш Дом культуры геологов жил.
Поздравляю с праздником! Будьте здоровы и счастливы!
Он ушёл со сцены, ещё несколько секунд стояла оглушающая тишина, а потом – гром аплодисментов. Пока Рудольф говорил, Гала сидела, не шелохнувшись. Неужели только недавно этот мужчина держал её за руку, она ехала с ним в машине, смеялась его шуткам…. Женщины неистово хлопали, Гала оглядывалась по сторонам и думала, как позавидовала бы ей каждая из них.
Она подождала свекровь, и они вместе вышли из клуба. Елена Павловна вздохнула:
- Да, жаль будет, если такого мужика не выберут…
- Считаете, Боровиков победит?
- Мне кажется, у него в избирательных комиссиях свои тётки сидят, проверенные. Намухлюют в его пользу…
Гала закусила губу.
Она проводила Елену Павловну до подъезда: гололёд держался уже неделю, дорожки никто толком не посыпал…. Впрочем, Галину это даже радовало: ещё одно лыко в строку неудач нынешней власти.
Муж возился в гараже, Оленька уже спала.
Дома первым делом позвонила Семёну:
- Всё прошло отлично. Я даже не ожидала. Но, правда, - здорово.
- Фирма веников не вяжет. Так, кажется, говорили во времена вашей студенческой молодости?
- Именно так. Я о другом хотела сказать. Слышала, что у Боровикова во всех комиссиях – свои люди, подсчёт голосов могут провести в его пользу.
- Не волнуйтесь, милая Галина Викторовна. Это всё у меня под контролем.
- Как хорошо…. Кстати, что там с рейтингом?
- Лидируем. На таких площадках я ещё не проигрывал. И покрупнее брали города!
Голова кружилась, в горле пересохло. Гала сварила маленькую чашку кофе, хотя на ночь никогда его не пила. Николай шумно умывался. Опять весь кафель в ванной забрызгает…. Она проглотила две таблетки: слабость не проходила, и виски будто стянуло обручем. Муж обеспокоенно спросил:
- Нездоровится? Бледная ты какая…
- Устала. Как хорошо, что завтра выходной. Ты уж сам маму поздравь, ладно?
- Обидится. Наверное, опять наготовила на целую роту. Да и Оленька выступить хочет, весь вечер репетировала.
- Хорошо, утро вечера мудренее.
Гала не любила праздники. Вся эта суета с подарками, телефонными звонками, дурацкими словами пожеланий…. В детстве она знала два больших праздника: пасха и троица. И дни рождения в деревне никто не отмечал, и подарков в этот день не дарили, городскими глупостями считали. Отец однажды сказал: «К могиле на год ближе. Чему радоваться?»
У Николая в семье заведено было иначе: Елена Павловна загодя продумывала меню, ломала голову: кому что купить? С тех пор, как родилась Оленька, Гала тоже свято блюла традиции и делала вид, что для неё это очень важно. Хорошо, что есть Римма, и проблема с подарками отпадает: скрипачка навезла ей кучу безделушек, запас всегда есть. Хотя Гала по-прежнему давала команду Ирине к каждой дате сшить комплект прихваток и кухонных рукавичек. Главное, никого не забыть: воспитательнице в детском саду, педиатру, своему врачу, знакомым продавщицам…. Талоны по-прежнему отоваривали раз в месяц, и таких костей могли кинуть – только Баксу похлёбку варить.
Наутро Галина взяла себя в руки и мужественно перетерпела женский праздник в гостях у свекрови. Николай преподнёс ей дорогущую туалетную воду. Дома Гала открыла флакон и еле сдержала рвотный порыв: тягучий сладкий аромат наполнил всю комнату.
Следующие три дня промчались в каком-то водовороте дел. На выставке их экспозиция оказалась лучшей, глава района вручил ей грамоту и долго жал руку потной ладонью. Гала всё время хотела спать, звуки доносились словно сквозь слой плотной ваты.
Настал день выборов. Гала вместе с Николаем сходила днём на избирательный участок. Народу было, на удивление много, им даже пришлось отстоять в очереди. В коридоре мелькнула Магда с опухшим лицом и красными глазами. Дома Гала приняла таблетку и легла, наказав Николаю разбудить её даже ночью, если будет звонок.
В половине третьего позвонил Семён, сказал:
- Уважаемый заместитель главы, поздравляю с победой. А мы тут шампанское открываем…. Ждем вас завтра вечером на банкет. Форма одежды парадная.
Сон как рукой сняло. Она поплескалась в ванной, сделала маникюр и тщательно уложила волосы. Утром Гала зашла в администрацию. Ни Боровикова, ни Магды на местах не было. И это понятно: ночь не спали. У всех остальных вид был затравленный и потерянный. Говорили почему-то шёпотом, как на поминках. Впрочем, это и были – поминки.
Утро выдалось пасмурное, но уже орали от радости на почерневших ветках воробьи, и нахохлившиеся вороны крутили головами, будто высматривая за дальними сопками запоздавшую весну.
На работе Соня и Аглая ждали её на диванчике в фойе. И обе вскочили, словно по команде:
- Галина Викторовна, что теперь будет?
- А что может быть? Мы, слава Богу, от выборов не зависим. «Король умер, да здравствует король». Работаем, девочки, работаем…
Продолжение http://www.proza.ru/2012/10/20/545