РАССКАЗЫ БЫВАЛОГО РЫБОЛОВА
**************************
СОКРОВИЩА СОЛНЕЧНОГО БЕРЕГА
Робинзон и компания
*******************
Обстоятельства складывыались так удачно, что лучше даже придумать невозможно. Всем троим нам удалось заполучить отпуск в середине августа, а в это время, как известно, в Приамурье - начало "бархатного сезона". Во-вторых, мы сравнительно легко уговорили наших жён и домочадцев отпустить нас в экспедицию, задуманную еще в середине зимы.
И, в-третьих, по-мальчишески разыгравшаяся фантазия завлекла нас в такие дебри приключений, что мы запутались в их лабиринте, еще не перешагнув домашних порогов. Всё предвещало увлекательный отпуск.
-Прежде всего нам необходимо обзавестись экзотическими псевдонимами,- предложил начитанный Тимофей.
-Это банально и по-детски наивно,- возразил Михаил,- нельзя давать соседям и знакомым товарищам, а также родственникам повод для насмешек.
-Псевдоним не роскошь, а суровая необходимость, он способствует психологическому переходу из цивилизованного мира в мир природы,- философски изрёк Тимофей, мгновенно покорив нас железной логикой афоризма.
-И пусть это будет нашей тайной,- сказал я.- Ни одна приключенческая история не обходится нанче без Робинзона Крузо. И
так, кому быть Робинзоном?
-Тебе быть Робинзоном,- решительно заявил Тимофей, хлопая
меня по плечу спиннингом, как мечом при посвящении в рыцари.-
Будешь Робинзоном, а по-совместительству - начальником нашей экспедиции, надо же кому-то разбирать возникающие в коллективе конфликты, проявлять чуткость и вообще - руководить.
-Помнится, ты рассказывал, что в детстве ловил пескарей, стало быть у тебя уже есть опыт рыболовства, чего не имеем мы с Тимофеем,- горячо поддержал Михаил.
-Вот именно!- воскликнул Тимофей.- И потом дедушка у тебя служил боцманом, значит, по теории наследственности, ты должен иметь в крови какие-нибудь задатки мореплавателя. Да и твоё имя -
Роберт- созвучно с Робинзоном.
Польщенный доверием я принял на себя руководящую роль. С выбором псевдонима для Михаила мы также справились довольно быстро, зацепившись за имя знаменитого Миклухо-Маклая. Но решили, что для незнаменитого Михаила будет достаточно и просто Миклухи.
С Тимофеем оказалось труднее. Должность научного консультанта экспедиции его устраивала, зато ни одно из имён известных нам путешественников, которое бы гармонировало с его инициалами, не приходило в наши головы. И вдруг озарило,(о,спасительный "Кон-Тики"), я воскликнул:
-Тур Хейердал! Тимофей, ты будешь Туром, очень благозвучное
и лаконичное имя.
Тимофей поднялся во весь рост, как бы примеряя имя к своей высокой худощавой фигуре. и согласился.
Теперь осталось только дать название острову, который мы намеревались открыть. При наличии Робинзона проблема разрешилась быстро. Ну, конечно, Хуан Фернандес! Ведь именно этот тихоокеанский архипелаг имел в виду Даниэль Дефо, описывая приглючения Робинзона.
-Итак,- торжественно произнёс я,- предлагаю походный девиз:"Куда кривая вывезет". Это значит, что мы сядем на первый попавшийся речной катер и сойдём на любой приглянувшейся нам пристани. Затем движемся вдоль любой приглянувшейся нам протоки
и занимаем первый попавшийся на ней необитаемый остров.
Тур предложил внести в план элемент научности, для чего провести эксперимент. "Это будет проверка способности городских жителей нашего цивилизованного века добывать себе пищу в обстановке, приближенной к первобытным условиям. Сто пять видов рыб водится в амурских водах, в лесах и на лугах растут грибы и ягоды. Неужели мать-природа не сможет прокормить трёх энергичных и полных сил и энергии своих сынов, которым всем вместе не наберётся ещё и сотни лет?
По мере развития мыслей красноречивого оратора мы с Миклухой хмурились и мрачнели. Однако последняя фраза польстила нашему самолюбию и возвысила нас в собственных глазах. Действительно, вроде как-то неприлично взрослым людям отправляться в путешествие без серьёзной научной цели. Посоветовавшись, мы не очень охотно проголосовали за предложение Тура.
У Робинзона Крузо, кажется, не было ни спиннингов, ни запаса крючков, ни плаща... Но ведь ему, как известно, кое-что для начала выбрасывало море с кораблей, потерпевших крушение. Рассчитывать на подобную же щедрость амурских волн было бы
опрометчиво.Поэтому наши рюкзаки были набиты всякой всячиной, исключая продукты. Правда соль и всякие специи для ухи все-таки прихватили.
Когда мы счастливые и полные надежд ступили на палубу прогулочного катера, каждая струнка наших впечатлительных душ звенела и пела.
-Ширь-то, ширь-то какая раздольная!- восторгался Тур, глотая свежий ветерок.- Берега зелёные, сопки лохматые... А я то всё - на Кавказ!
-А я-то всё в Крым!- подхватил Миклуха.
Но где находится тот призрачный Хуан Фернандес, который нам предстояло открыть? Может, посоветоваться с рыболовами-любителями? Уж они-то знают протоки не хуже собственных квартир.
Расположившиеся живописными группами бывалые рыбаки предавались воспоминаниям. Одни из них сопровождали рассказы широкими жестами обеих рук, другие скромно ограничивались постукиванием ребром правой ладони по предплечью вытянутой левой. Это свидетельствовало о богатейшей рыболовной эрудиции попутчиков. Однако признаваться в невежестве не хотелось. Катер-теплоход
время от времени подходил к берегу, высаживал компании удильщиков. Мы медлили, не зная, какому берегу отдать предпочтение.
Наконец внимание привлекла широкая протока, у истока которой катер сделал очередную остановку.. По крутояру, густо поросшему черемухой и тальником, вилась еле приметная тропка, оплетая тихие плёсы. Она манила вдаль. Не сговариваясь, мы подхватили рюкзакии резво сбежали по трапу.
-В путь, друзья!- воскликнул Тур и бодрым журавлём зашагал по тропинке.
-А чем плох этот зелёный мысок?- намекнул флегматичный Миклуха, неохотно впрягаясь в лямки рюкзака.
-Нам же нужен необитаемый остров,- напомнил я.
...Экспедиция направилась вдоль протоки. Сначала любовались открывшейся перед нами живописной панорамой. Но часа через два рюкзаки начали тяжелеть. Спины раскалились, словно само солнце на них ехало верхом. А острова всё не было. Пришлось объявить привал.
Искупавшись, мы разлеглись на горячем песке. Тур вытащил из рюкзака потрёпаную книжицу и сразу увяз по уши в каком-то сногсшибательном детективчике. Такое чтиво у него как-то легко совмещалось с классической литературой и научно-популярными брощюрами.
Миклуха попытался докучать ему вопросами:
-Ты уверен, что на этой протоке есть острова? А заплывает ли сюда из Амура рыба?
Тур, не поднимая глаз от книги, сердито посоветовал ему обращаться с глупыми вопросами непосредственно к начальнику экспедиции. С приближением времени ужина настроение вверенного мне коллектива начало падать. Мать-природа явно не спешила преподносить нам свои дары на блюдечке. Я решил ободрить друзей:
-Скоро будем варить уху с дымком и золотыми блестками.
-Из брючных ремней,- пессимистически проворчал Миклуха.- Не тот век. Это тебе не при Магеллане, нынче даже ремни, и те синтетические.
Решительно беру спиннинг, нацепляю блесну и...забрасываю
снасть в самую гущу тальников. Пока я лазил по кустам, Тур, отложив книгу, взял свой спиннинг и, широко размахнувшись, шлёпнул блесной в паре шагов от берега. Вокруг катушки образовалась живописная "борода". Распутывать это кружево Туру хватило до сумерек. Тем временем мы с Миклухой ныряли, отыскивая подводную корягу, за которую зацепился крючок его закидушки.
Ночь застала нас у костра, над которым висел котелок с недопитым кипятком. Положив головы на рюкзаки, мы засыпали в предчувствии каверз, которые подготовила природа неискушенным горожанам. О гормоничном слиянии с нею, наверное, гораздо проще писать стихи. Но об этом надо бы спросить у поэтов...
Иждивенцы природы
*****************
Утро, к сожалению, наступило слишком рано. Я почувствовал, что изрядно продрог. Не открывая глаз, нащупал край спозшего одеяла и потянул на себя. Одновременно лягнул ногой откидной валик диван-кровати, оказавшейся почему-то короче обычного. Валик, кажется, откинулся, а одеяло за что-то зацепилось. Я дернул сильнее. И вдруг...
-Ты что, ошалел?!
-Это явно голос моего приятеля. Но откуда он взялся?
-Распустил ноги, точно на футболе!
Я открыл сразу оба глаза, выпустил из рук воротник куртки Миклухи, увидел недовольную физиономию Тура и сразу вспомнил: мы на лоне природы!
-Подъём, друзья, подъём!- не очень уверенно скомандовал я. Откровенно говоря, терпеть не могу - подыматься спозаранок. Но руководителю экспедиции полагается показывать пример бодрости и силы воли.
-Ты думаешь, что если тебя начальником избрали, так в праве конечностям волю давать. Мы можем в два счёта государственный переворот устроить.
Посмотрел я на свирепые лица приятелей и понял: могут устроить, такие подчиненные голого администрирования да ещё с применением силы не потерпят. А потому я самокритично свалил вину на укоренившуюся привычку к домашнему уюту.
Мы дышали утренней свежестью и были вновь полны решимости и радужных надежд. Мы снова обрели в себе силы доказать, что способны не только терпеливо ждать милостей от природы, но и брать их собственными руками. Ведь именно так мы решили однажды после сытного обеда. И именно поэтому со вчерашнего дня ещё ничего не ели и проголодались.
Отшагав с пяток километров, присели отдохнуть. Миклуха вдруг с восторженным бормотанием извлёк откуда-то из глубины карманов завалявшийся сухарик.
-Это - малодушие!- возмутился Тур, выхватив сухарик. Размахнулся и... виновато посмотрел на меня.- А может съедим?
-Кусать только по одному разу,- разрешил я,- остальное выбросить.
Так и сделали. Крошки выбросили, хотя и с сожалением.
-Ничего,- утешаю,- потерпите, братцы. На обед у нас будет все-таки настоящая уха.
Срезали мы по удилищу, настроили поплавочные удочки и уселись на бережку. Вскоре слышу: Миклуха за кустом завозился, шлёпает удочкой по воде.
-Поймал!- спрашиваю.
-Еле-еле поймал,- Чуть не уплыла. Порвал только малость.
Чего, думаю, он там порвал? Рыбью губу что ли? Эка беда, всё равно съедим, не на выставку. "Есть первый улов!"- ликую я, слегка завидуя.
-Покажи, какова?- любопытствую.
Над кустами показалась мокрая соломенная шляпа Миклухи.
-Тьфу ты, а я-то думал...
В это время мой поплавок весело заплясал по воде. И тут же слева от меня раздался всплеск и отчаянное фырканье.
-Вот чудовище продолговатое!- ругаю я в душе Тура,- клёв начался, а он купаться вздумал, рыбу пугает.
Глаз не свожу с поплавка, в удилище обеими руками вцепился.
Вот снова поплавок вздрогнул, заскользил по воде и круто пошел вглубь. Подсёк, и чувствую, как на лесе упруго ходит рыбина. Вываживаю к берегу и руки трясутся. Вот он, голубчик, попался! Не уйдёшь! Не-ет!
-Тоже мне начальник экспедиции, рыба ему дороже человека,- услышал я позади жалобный голос Тура. Он стоял, растопырив руки,
словно крылья. А дышал так же, как вытащенный мною на берег сазан.
-Не беда,- говорю,- ты же не зимой в воду упал, не простудишься. Зато, посмотри, каков экземпляр!
Пока Тур развешивал по кустам одежду, а я рассказывал о своей удаче Миклухе, сазан докувыркался по травке до воды и...был таков.
Потеряв надежду на обед, Миклуха стал ползать по лугу, пробуя на вкус всякие листики, похожие на щавель. Тур, сидя в тени,
мучительно припоминал вычитанный где-то рецепт приготовления пряников из сухого толченого лопуха. Однако оказалось, что кроме лопуха требуется ещё и мука, пришлось отказаться от этой затеи.
Чай мы все-таки скипятили. Правда, он был больше похож на зелёные щи. Это Миклуха перестарался с заваркой, нашинковав полчайника смородиновых листьев. С голодку-то хотелось погуще. Мы
даже немного распаренные листики пожевали: все-таки варево.
-Слушай, Тур,- вдруг встрепенулся Миклуха.-Слышал я, что
французы лягушек едят. Деликатес, говорят.
Я глянул на Миклуху, и сердце дрогнуло от жалости: диковатый огонёк светился в его глазах, немигаючи уставившихся на неосторожную квакушку, выпозшую на берег погреться.
-Так это же только лапки едят, и то у какой-то особой породы,- разъяснил Тур, с аппетитом обсасывая соцветие клевера.
-Ягоды, видимо, все обобрали, грибы где-то в других местах растут,- канючил Миклуха.
-Между прочим,- заметил Тур,- у порядочных землепроходцев должен быть неприкосновенный запас продовольствия на случай бедствия.
-Между прочим,- осадил я его,- предложение о научном эксперименте с добычей питания навязал не я и не Миклуха.
Мы сидели молча - трое здоровых, но беспомощных горожан с ещё более здоровыми аппетитами. Мы огорченно рассуждали о том, как трудно быть на иждивении даже у щедрой матери-природы.
А когда Миклуха, добровольно приняв на себя обязанности снабженца, прихватил пустой рюкзак и чайник под молоко, резво затрусил рысцой в направлении видневшейся вдали деревеньки, мы с Туром дружно кричали ему вслед:
-Хлеба больше бери! Хле-ба-а!
И старались не смотреть в глаза друг другу.
Необитаемая земля
*****************
Было уже далеко за полдень, когда мы, умиротворённые и разомлевшие от еды, словно сытые коты вытянулись на траве в тени кряжистого дуба, жизнь нам снова показалась прекрасной и удивительной. Обстановка располагала к покою и философии. Не хватало лишь какой-то малости, чего-то такого необязательного, хоть и романтического.
И вдруг заговорил Тур:
-А не пора ли нам, Робинзон, обзавестись все-таки каким-нибудь своим островом? Пусть не таинственным и без сокровищ, но своим.
-Вот именно, хоть плохонький, но свой,- немедленно поддержал Миклуха и тут же захрапел.
Конечно пора. В конце-концов нелепо получается: Робинзон, и без собственного необитаемого острова. И вообще было бы куда спокойней ощущать себя окруженным со всех сторон водой.
-В путь, неутомимые искатели приключений!- воскликнул я, вскакивая на ноги.
-Что? Где?- испуганно поднял голову Миклуха, озираясь по сторонам.
-Идём искать необитаемый остров.
-Необитаемый? А на кой он нам сдался?- удивился Миклуха, сонно щуря глаза.- Ах, да, остров... Я долго спал?
-Со дня рождения и целую вечность. Мог бы до глубокой старости, но надо идти.
Вскинув рюкзаки за плечи, мы бодро зашагали по узкой тропке, аккуратно повторяющей изгибы протоки. Внезапно стёжка-дорожка коварно свернула в сторону и ускользнула через тальники в лес. Не очень решительно вступили мы в густые травы и побрели. спотыкаясь о кочки, хлюпая по болотной воде.
Тур шел, высоко вскидывая над кочками длинные ноги. Когда болотце начало мелеть, перейдя в мокрый луг, он вдруг восторженно заорал, совсем как тот матрос в бочке на мачте каравеллы Колумба: "Земля! Земля-а-а-а!".
И верно: посреди протоки красовался чудесный островок. Берега его густо поросли тальником, а за ним, словно оазис, возвышалось тенистое урочище: осины, дубы и ещё бог весть какие деревья. Не хватало, кажется только пальм.
Водяные струи, налезая на узкую песчаную косу, плавно обтекали остров и мчались дальше. А нам дальше двигаться было ни
к чему, остров вполне устраивал. Вот только как на него переправиться?
Пока мы с Туром обсуждали этот вопрос, подоспел Миклуха, весь перепачканый тиной, свирепый, как уссурийский тигр. Однако предвкушение близкого отдыха быстро остудило его, Миклуха, опрокинувшись на рюкзак, глубокомысленно произнёс:"Подумаем о средствах переправы". И тут же задремал.Мы с Туром вдвоём отправились отыскивать подходящий материал для плота.Нам повезло: в заводинке, близ берега, обнаружили два добротных бревна. Связали их верёвкой, и плот был немедленно наречён "Кон-Тики". На него уложили рюкзаки и одежду. Взгромоздился и Миклуха, поскольку плавать мог не лучше топора. Мы с Туром добросовестно исполняли обязанности буксирных катеров.
Переправа не заняла много времени. Причалив к берегу, мы испустили боевой клич команчей, а может апачей или какого-либо другого индейского племени. Обежав остров по периферии, убедились: он необитаем. Он был наш - от края до края. Ни бутылки, ни ржавые банки не нарушали экзотической гармонии берегов.
Тем временем Миклуха решил немного подкрепиться. Он развязал рюкзак, отрезал краюшку хлеба, круто посолил и положил на край плота. Только отвернулся, чтобы зачерпнуть в кружку водицы из светлой струи, откуда-то сверху спикировала сорока и начала нахально клевать краюшку.
-Край непуганных птиц!- ахнул Миклуха.
Сорока вздрогнула, суетливо прихватила краюшку клювом и пыталась взлететь. Однако ноша оказалась не по силам, хлеб упал в воду и сразу вокруг него закружился хоровод пирующих мальков. А раздосадованная птица, отчаянно ругаясь по-своему, унеслась проч.
Потешившись над незадачливым приятелем, мы вытащили свои пожитки на песчаный взгорок и вошли под кущи деревьев. На воде было еще светло, а здесь тени начали густеть. Нашли подходящее местечко под вербой. Тишина. Даже речной ветерок не проникает сюда сквозь плотную чащу кустов.
-Будем строить хижину из лозы,- объявил я.
-А тем временем я наловлю рыбы на уху,- заявил Миклуха и достал из рюкзака закидушку.
Спорить мы с ним не стали, хотя рыбацкая репутация Миклухи была изрядно подмочена. Когда строительные работы подходили к концу, где-то вдали послышалось тарахтение лодочного мотора. Шум
приближался, наполняя наши души смятением и тревогой. Подкатившись к острову, он затих. До нас донеслись громкие голоса. Из кустов к хижине выбежал запыхавшийся Миклуха и взволнованно произнёс: "Там, на конце острова, высадились дикари".
Вот тебе и необитаемый остров... Помнится, у Робинзона Крузо хоть было время до нашествия людоедов укрепиться, а в наш механизированный век всё совершается так стремительно, отдышаться не дадут.
-Что ж, придётся идти знакомиться,- вздохнул Тур.- Как-то неприлично чураться соседей.
Приблизившись на расстояние спиннингового заброса, мы стали из-за куств наблюдать за пришельцами.Они были, по-видимому, уже под хмельком и орали каждый свою песню. Ничего доброго такое знакомство не сулило. Разговаривали парни на том самом тарабарском наречии, на котором ведут беседы завсегдатаи городских забегаловок. Гогоча и переругиваясь, они таскали сушняк, подряд рубили молодые берёзки, намереваясь, кажется устроиться капитально.
Паренёк, что помоложе, пригнул осиновую ветку и повесил на неё авоську с бутылками.
Пусть на виду покрасуется, родимая, пока мы до неё доберёмся!-залихватски выкрикнул он.
Вдруг кто-то спохватился:
-Васька, а я свои удочки забыл.
-Плевать, я даже закидушек не взял, отозвался тот, кого назвали Васькой.- У Пашки в лодке сетка есть, завтра на озерко сплаваем, там пошарим. Рыбка будет!
-Петька, запаляй костёр!- приказал он,- а мы пока искупаемся.
-Запаляю,- покорно ответил шустрый паренёк, склоняясь над кучей хвороста.
-Испакостят остров,- вздохнул Миклуха.- Как бы нам избавиться от таких соседей?
-Есть идея,- прошептал Тур, выхватывая у Миклухи смотанную закидушку.
Прежде чем я успел что-либо сообразить, он по-пластунски юркнул в кусты, ужом подобрался к дереву, на котором висела авоська и захлестнул на сучке конец лески. Пока Петька, кашляя и чертыхаясь, ползал на коленях у чадящего костра, Тур снова оказался рядом с нами. Прошептав: "Раз, два, три!" - он дёрнул леску и... возле костра раздался жалобный стеклянный звон.
Мы ткнулись носами в землю, как при близком разрыве мины. Из-за кустов сквозь тигровое рычание прорывался петушиный фальцет кающегося Петьки.
-Я же не знал, что не выдержит этот чёртов сучок.
Послышался треск отдираемого осинового сучка, претерпевающего незаслуженную экзекуцию.
-Больше здесь нечего делать,- пробасил Васька.- Поехали. До ночи еще успеем домой добраться. А ты...
Он обратился к Петьке с воспитательной речью, от которой на ближних деревьях покраснели и завяли листья. В конце её, как мы поняли, содержался совет обдумать на досуге своё поведение, а утром добираться до ближайшей пристани.
Скоро лодка скрылась в надвигающихся сумерках, смолк грохот её мотора. Лишь с берега доносился тихий скулёж покинутого Петьки.
-Ловко я это дельце обтяпал,- похвастался Тур, подтягивая и сматывая леску.- Верный расчёт, эта публика на рыбалке и без снастей обойдётся, а вот без водки не сможет.
-Ты же парнишку подвёл, ладно, хоть ещё не побили. Что теперь с ним делать?- с упрёком сказал Миклуха.
-На поруки возьмём,- нашёлся Тур.- Сегодня же пятница....-
Почему бы нам не иметь Пятницу, как положено по штату каждому уважающему себя Робинзону? Петька - Пятница... Вполне подходящее сочетание.
Первым стремлением потенциального Пятницы, заслышавшего треск кустов, было сигануть в воду. Однако, успев разглядеть нас, он опустился на траву и удивлённо вытаращил глаза.
Мы вежливо поздоровались и разъяснили, что явились из глубины острова, привлечённые шумом. Затем терпеливо выслушали его сбивчивый рассказ о злоключениях. Петька повеселел, да и хмелёк у него с расстройства и с испугу прошёл и он, после двух-трёх попыток утвердить свою самостоятельность с помощью жаргонных
выражений, смиренно перешел на человеческий язык.
Когда Петьку накоротке посвятили в наши островные планы и объявили, что он наречён Пятницей, паренёк на мгновенье задумался и предложил:
-А может, Фантомасом?
-Нет!- решительно возразил я.- Достаточно надоели городские дуралеи "фантомасы", предлагающие по телефону гробы.
-Я не звонил,- горячо заверил Петька.
-Значит, ты умней "фантомасов", а потому будешь Пятницей.
Костёр весело трещал, распугивая проступившие меж ветвей звёзды. Мы сварили из гречневого концентрата кашу (спасибо догадливому снабженцу Миклухе) и с аппетитом поужинали. Я немножко посидел у догорающего костра. Скоро из шалаша донеслось дружное похрапывание. Где-то неподалёку неугомонная ночная пичуга кому-то нахально врала: "Сплю, сплю, сплю-ю"...
Тур в роли Шерлока
******************
На рассвете я проснулся от какого-то тревожного предчувствия. Было свежо и излишне просторно... Так и есть: Миклуха и Пятница исчезли. Вылезаю из шалаша и сразу замечаю, что рюкзак с продуктами, висевший на дереве перед шалашом, пропал. Произвожу беглую инвентаризацию, обнаруживаю нехватку двух спиннингов. Расталкиваю безмятежно спавшего Тура и сообщаю о происшествии.
- Может, пошли рыбачить,- предположил Тур.
-А для чего с собой рюкзак тащить?
-Обжигая голые ноги о росу, спускаемся к реке. Берег пустынен. Клочья тумана, зацепившиеся за кусты, медленно рассеиваются. На воде в разных местах слышны всплески - рыба играет. Самое бы время ловить. Но где же Миклуха с Пятницей?
Попробовали кричать, никто не отзывается, хотя с любого конца острова нас наверняка слышно. И вдруг Тур, круживший по берегу, дико вскрикнул. Бросаюсь к нему и замираю от ужаса: на песке студенистой массой застыла лужа крови. Чувствую, как у меня похолодело сначала во рту, потом в животе, затем под коленями. Сдерживая дрожь в голосе, шепчу:"Случилось что-то кошмарное".
Край кровавой лужи сохранил чёткий отпечаток каблука резиновых сапрг, это мог быть след Пятницы, на Миклухе - кеды. Нашего плота на месте не оказалось, бечёвка, которой он был привязан к тальнику, обрезана. Тут же валялся перочинный нож со следами крови на лезвии.
-Не трогай!- остановил Тур, когда я нагнулся. намереваясь поднять нож.- На нём должны быть отпечатки пальцев. Это - важная улика.
Когда мы заметили покачивающуюся возле осоки соломенную шляпу Миклухи, наши нервы сдали окончательно. Бессильно опускаемся на песок. После нескольких минут смятения Тур заговорил:
-Кажется мне всё ясно. Версия первая. Пятница и Миклуха решили на зорьке порыбачить. Из-за кустов на них набросился хищник, например, рысь. Пятница пытался защищаться ножом...
Но тогда причём тут рюкзак? Ты не занаешь, Миклуха не принёс чего-нибудь из деревни пахучего? Мяса, например?
-Не знаю,- говорю,- не видел.- И притом неужели ты думаешь, что рысь, или пусть это будет хоть тигр, может без остатка сожрать двух мужиков да ещё рюкзак впридачу? Мне эта версия кажется нереальной. Да ведь мы не в уссурийской тайге!
-Версия вторая. Пятница, то есть Петька, оказался злоумышленником. Он пытался нас обокрасть, но ему помешал Миклуха. Завязалась борьба...
-Но почему тогда Миклуха не позвал нас на помощь?-удивился я.- Да едва ли даже самый закоренелый преступник стал бы пускать
в ход нож из-за пары спиннингов...
-Тогда возможна третья версия,- начал развивать новую догадку неугомонный Тур и вдруг стремительно вскочил на ноги:- Смотри!
У противоположного берега, ниже по течению, среди камышей покоился "Кон-Тики", который нами второпях не был замечен.
-Двинемся по свежим следам,- предложил Тур и бросился вплавь.
Первым выбравшись на противоположный берег, Тур орлиным взглядом окинул окрестности. Глаза его пылали, ноздри раздувались, как у овчарки, напавшей на след. Он кипел отвагой и решимостью. Я залюбовался другом. Тур казался мне совершенным воплощенем знаменитого сыщика Шерлока Холмса. Опустившись на колени, он начал шаг за шагом обследовать берег. Я последовал его примеру и стал старательно осматривать каждую травинку. Солнце между тем уже выглядывало из-за деревьев, с любопытством наблюдая за нашими действиями.
Вдруг Тур что-то заметил в траве.
-След взят!- с азартом удачливого детектива прошептал он и показал окурок сигареты. -Такие курит Петька.
Составив версию, Тур мысленно вычеркнул "Пятницу" из нашего приключенческого мира. "Проводим прямую линию от плота к окурку...Вот в этом направлении надо искать".
-Но ведь курильщик нередко отшвыривает окурок далеко в сторону,- возразил я.
-Когда человек возбуждён и нервничает, ему не до лихих жестов, он торопливо затягивается и бросает окурок под ноги,- с лёгким оттенком превосходства пояснил Тур, и я не мог не подивиться его наблюдательности. Холмс, как есть Холмс!
Мы пролезли сквозь кусты, после чего наша одежда покрылась колючками. Меж двух осин Тур замер, словно легавая на стойке.
-Смотри, следы борьбы!- Он указал на развороченный гнилой пень. Значит так... Преступник нёс потерявшего сознание Миклуху на плече, намереваясь удалить тело подальше от места происшествия
и тем самым запутать следы. Возле пня он сбросил ношу. Обрати внимание - тут примята трава. Миклуха очнулся от холодной росы. Первое, что попалось ему под руку,- гнилой пень. Он начал его разламывать и швырять щепки в противника. А вон - второй пень, от него отрывал щепки Петька и швырял в Миклуху...
-Так уж и швырял...
Я усомнился в способности тщедушного Петьки тащить на плече нашего довольно-таки упитанного Миклуху. А "перестелка" щепками
от трухлявых пней показалась нелепой затеей. Однако решил смолчать, тем более, что Тур уже устремился по следу.
Пригнувшись, стараясь не наступать на сухие сучки, поднялись на взгорок. И тут нашим взорам открылась такая картина, что кровь застыла в жилах. Под старым вязом, на плаще, раскинув руки, лежал Миклуха. На его рубахе расплылось багровое пятно.
Сдерживая рыдания, мы бросились к телу друга. Но едва склонились над ним, услышали позади озорной голос:
-Проснулись, лежебоки?
Из-за кустов показался Петька.- Он преспокойно вынул пачку сигарет и стал раскуривать.
В это время Миклуха сладко потянулся и сел. Мы с Туром ошалело смотрели на него и ничего не могли понять.
-Это что?- робко спросил я Миклуху, ткнув пальцем в пятно на его груди
Это?- Миклуха сонно похлопал рыжыми ресницами и виновато пояснил.- Это томатный сок. Понимаешь, банка понадобилась для живцов, я стал открывать и перекувырнул
-Не тем концом у него руки приделаны,- упрекнул Петька.- Он и ножик мой потерял где-то.
-Ну, ты как со старшим раговариваешь?- возмутился Миклуха и, расплываясь в улыбке, сообщил.- А мы столько рыбы наловили!
Только тут мы заметили, что за тальником светится яркое зеркало. Узкий, но глубокий залив, вытянувшийся от протоки оканчивется омутом, густо окаймленным осокой.
-Я это местечко приметил вчера, когда мимо на моторке пробирались,- говорит Пятница ( пора его снова так называть). -Утречком вспомнил и решил проведать. И тут как раз Миклуха
из шалаша вылез...
Я рассеянно слушал, наблюдая, как Пятница сначала выволок
кукан с пятком щучек-травянок, потом мокрый рюкзак с карасями да касатками. А в это время тур сосредоточенно выщипывал из мокрых штанов колючки.
-Больше десятка карасей я сам поймал,- похвастался Миклуха.-
Да уморился немножко, решил вздремнуть.
-Молчи, горе-рыболов!- сердито прикрикнул Тур.- Предупреждать надо, когда уходишь. Волнуйся тут из-за вас...
-Братцы,- виновато произнёс Миклуха,- вы же так хорошо спали. И потом мы с Пятницей хотели вам сюрприз сделать.
...Когда мы спустились с бугра, я спросил, указывая на развороченные пни:
-Ваша работа?
-Наша,- ответил Пятница,- муравьиные яйца искали, на них мальки здорово клюют. А на живца и щучка берёт. Это я у батьки рыболовную науку постиг. И угораздило меня на этот раз с компанией Васьки-браконьера связаться...
Оказывается, через колючий кустарник совсем не обязательно было лезть напрямик, на обратном путии мы обошли его шагов за пятнадцать стороной.
Миклуха взгромоздился на "Кон-Тики", уложил рядом с уловом и со спинингом одежду и мы благополучно переправились на свой берег. Пятница, счастливо смеясь, оттирал травой свой ножик. Миклуха радостно напялил на голову успевшую высохнуть шляпу. Затем выволок из куста закутанные в мою плащ-накидку продукты. А Тур, конфузливо оглянувшись, ткнул пальцем в багровое пятно на песке, лизнул, сплюнул и, задумчиво покачав головой, принялся собирать сушняк для костра. Тем временем я осторожно похитил из его рюкзака книжицу с изображением на обложке зловещей фигуры в полумаске и засунул её в дупло корявой ветлы.
Уху мы сотворили отличную. Деревянные ложки трещали от усердия едоков. Миклуха, не забывая черпать наваристую юшку, с увлечением описывал гигантскую рыбину, которая сорвалась с его крючка. Самый крупный улов почему-то всегда остаётся лишь в рыбацких байках. Пятница развивал планы организации вечерней рыбалки. А мы с Туром помалкивали, оберегая тайну утренних приключений от юмора шутников. Но на душе у нас было легко и
радостно оттого, что на Хуан-Фернандесе всё было снова благопо-
лучно.
Остров остаётся безымянным
**************************
Клёв в этот вечер был прямо-таки фантастическим. Мы сидели с удочками у заливчика, глубоко вклинившегося в остров, выуживали карасей и по очереди сетовали, что не догадались приобрести садок. Выход из положения подсказал случай. Зазевавшийся Тур оступился и угодил ногой в яму с водой, почти невидимую среди травы.
-Ура!- закричал он вместо "караул" и начал расшнуровывать мокрый ботинок.- Вот замечательный природный садок, тащите сюда улов.
Ямка оказалась и в самом деле подходящей:в глубину - Туру по колена, воды - до половины, сверху травка затеняет. И вот уже десятка три серебристых карасей затрепыхались в ней, словно в аквариуме.
Удочки наши работали с полной нагрузкой. Стоило только наживлённому червячку опуститься ко дну, как поплавок вздрагивал и косо шел под воду. Чуть упустишь момент, карась утаскивает добычу в кочки и тогда - готовь новый крючок.
Спиннинги, оборудованные как донные закидушки,пока бездействовали. На крючки мы наживили мелких рыбешек в расчете на крупную добычу.
Увлеченные рыбалкой не сразу заметили, что небо на горизонте загустело и начало глухо ворчать. Сделалось совсем тихо и душно. Замолкли птицы. Откуда-то появились банды комаров и мошек, которые немедленно ринулись на нас в атаку.
-Быть грозе,- надо получше оборудовать хижину.
Неохотно оставив удочки, мчимся к шалашу. Затащили рюкзаки внутрь. Плащи старательно растянули поверх камышово-травяной крыши и прикрепили бечевками к колышкам.
А гроза приближалась. Небо мрачнело. Огненные спруты все
чаще вытягивали к земле свои щупальца.
-Между прочим,- заметил Тур,- во время грозы надо избегать выдающихся деревьев и вообще высоких предметов.
Выглядываем из шалаша и убеждаемся, что старая ветла и дубки вокруг нас что ни на есть самые выдающиеся.
-Айда на открытое место на берегу!- кричит Пятница, и мы в след за ним скатываемся к реке. Вода, еще недавно такая светлая и ласковая, потемнела и вспенилась. Вслед за порывами ветра зашлёпали крупные капли. Я почувствовал, как холодные струйки потекли за шиворот. Рядом со мной бестолково топтались мои приятели, зябко втягивая головы в воротники курток.
-Не следует во время грозы находиться на открытом месте,- невозмутимым тоном продолжал Тур излагать свои познания.- Особенно опасно быть близ воды.
Несколько секунд мы все недоумённо смотрели на научного руководителя нашей экспедиции, затем проворно ринулись к своему шалашу, подхлестываемые разразившимся ливнем.
-Чего же ты нам морочил головы?- набросился я на Тура, когда мы кое-как разместились в шалаше.- Под деревьями нельзя, у воды опасно. Где же надо находиться во время грозы?
-Дома,- уверенно ответил Тур.
Продолжать с ним пререкания было бы бесполезным. Мы замолкли, наблюдая из шалаша, как сполохи молний вспарывали тьму, будто кто-то огромный с зелёным фонарём разыскивал нас на поляне у костра, бушевал в кустах, трепал вершины дубов и с грохотом сокрушал небеса.
Однако вскоре гроза начала удаляться. Ветер ослаб и уполз в
камыши. Лишь дождь продолжал скороговоркой бормотать над нашими головами. В шалаше было более-менее сухо, потому что песчаный бугор точно губка впитывал в себя воду. Кому не приходилось спать на вольном воздухе под убаюкивающий рокот дождя, тот не знает, что такое настоящий здоровый целебный сон. Мы только утром вспомнили, что забыли поужинать. Проснулись в таком бодром настроении, будто именно в минувшую ночь стихийно сбылись все наши мечты, накопившиеся с начала сознательной жизни.
Отплясывая вокруг размокшего кострища, Миклуха восхищенно орал: -У нас оказывается настоящий ОСТРОВ СОКРОВИЩ!
Я выполз из шалаша и застыл в изумлении. ПРИРОДА СВЕРКАЛА ВСЕМИ ЦВЕТАМИ РАДУГИ. СЕРЕБРЯНЫЕ И ЗОЛОТЫЕ СОЛНЕЧНЫЕ НИТИ НАСКВОЗЬ ПРОНИЗАЛИ ЛЕС И КУСТЫ. НА ТРАВЕ ИСКРИЛИСЬ САМОЦВЕТЫ: САПФИРЫ, ИЗУМРУДЫ, БРИЛЛИАНТЫ... КУСТЫ ШИПОВНИКА БЫЛИ ОСЫПАНЫ РУБИНАМИ. А СТАРАЯ ВЕТЛА, СЛОВНО ДОБРАЯ ВОЛШЕБНИЦА, ЩЕДРО СЫПАЛА С ЛИСТЬЕВ НА ПЕСОК ХРУСТАЛЬНЫЕ КАПЛИ.
-Признайся, Робинзон, такого богатства тебе еще видеть не приходилось!- восторженно вопрошал Тур.
Я только и смог вымолвить: -Красота-а-а!
Только практичный Пятница, не задерживаясь, поспешил к заливу, где у нас с вечера остались забытые спиннинги.
-Сюда-а-а! вскоре раздался его зов.- Ко мне!
Мчимся по "сапфирам" и "бриллиантам", стряхивая с кустов прочие "ювелирные чудеса", и с разбегу едва не влетаем в воду, которая вышла из берегов и затопила луг. Смотрим, сидит наш Пятница верхом на злоровенном соме, уцепившись руками за жабры, а тот, будто норовистый конь, взбрыкивает, пытаясь сбросить седока. Навалились мы всем коллективом и одолели чудовище. Сквозь жаберные щели продели ремень, пожертвованный Миклухой, и
отбуксировали сома подальше от воды.
-Я ка-а-ак спиннинг потяну! А он ка-а-ак в сторону метнётся!
А я его на лесе по мелководью волоку... А он в сторону сворачивает... Леска- дзинь! Я - к нему... Он -от меня...Я - на него...-хвастался подвигами Пятница.
Заслушавшись, мы не сразу вспомнили об остальных спиннингах. Один нашли сразу, на крючках прочно засеклась пара касаток. А другой исчез. Место было приметное: бугорок такой лысенький и коряга на нём. Корягу я нашел, а бугорок, очевидно, скрылся под водой.
Раздеваюсь и лезу в воду. Пошарил ногами, чувствую, что зацепил леску. Поддеваю её, перехватываю руками. Подобрался по ней до затопленного удилища. Только стал катушку подматывать, леска рванулась в глубину, натянулась так, словно крокодил тащит. Катушка крутится, трещетка трещит, а я даже "мама" вымолвить не могу, до того растерялся. Однако опомнился, удилище - через плечо и тяну, как бурлак лямку на картине Репина. Тут позади такой плеск начался, что пришлось обернуться,
моя добыча вывернулась из воды да - колесом, колесом...
Таких щук я и в кино не видел, прямо-таки патриарх-рыба. Рванула
так, что я - с ног долой, и сразу леска ослабела.
Сижу в воде, чуть не плачу от досады: этакое сказочное счастье упустил! И вдруг поблизости слышу равнодушный голос Тура:
-Купаешься? Ну-ну. И мне что ли пополоскаться?
Чуть я его со злости удилищем не вытянул, ладно сдержался. Хотел сообщить о происшествии, да тут же раздумал: все-равно не поверит. Еще высмеет, мол врать научился раньше, чем рыбу ловить.
-Купаюсь,- отвечаю,- и ты пополощись, хорошо освежает.
И поплёлся прочь от залива.
На завтрак у нас были жареные караси, которых Пятница приготовил прямо-таки мастерски. Он насёк их поперёк хребта ножом, посыпал солью, испёк над костром на палочках, на манер шашлыка. Караси изрядно пропахли дымком, но право, ничего более вкусного мне до этого есть не приходилось.
Пятница вдруг погрустнел и сказал, что ему пора двигаться в обратный путь.
-Хорошо вам, отпускникам,- позавидовал он.- А мне завтра на работу.
Тут я вслух вспомнил, что не закончил чертёж, над которым работал перед отпуском. У Миклухи оказались незавершенными какие-то рассчёты, а у Тура - недописанными деловые бумаги. И нас всех неудержимо потянуло в город.Вот ведь бедствие нашего стремительного века: крутишься-вертишься на службе, как белка в колесе, и все-таки остаются заботы и на выходные дни, и даже на отпуск. Дела могут, конечно, и подождать, надо бы спокойно отдыхать, наслаждаться благами природы,но...
-Запасец-то продуктов у нас иссяк,- сообщил Миклуха.
-Почему-то ботинки быстро порвались,- пожаловался Тур.
-Хорошо бы нам обосноваться на таком острове с женой да ребятишками, пусть тоже приобщаются к природе,- предложил я.
-Погоди, дружище!- крикнул Тур Пятнице, готовящемуся к переправе через протоку,- и мы с тобой.
Сборы не заняли много времени. Мы тщательно загасили костёр, подобрали мусор возле шалаша и разделили улов по рюкзакам, обложив рыбу осокой. Пятницу уговорили забрать сома и передать в свою заводскую столовую на общественный стол.
Переправу осуществили прежним порядком. Отыскали свою тропу.
-А куда моя книженция подевалась?- хватился Тур.- Ума не приложу, где потерял.
-Её теперь с увлечением читает вон та старая ветла,- кивнул я на остров.- Смотри, как она пригнулась, словно принюхивается к нашим следам и подозрительно всматривается в нашу сторону.
Тур обиженно поджал губы. Впрочем, теперь не Тур, а прото
Тимофей. А впереди топали Михаил с Петром. И все, наверное, думали о том, что скоро обязательно вернёмся на наш остров Хуан Фернандес, который без нас оставался безымянным.
************************************