История, которую я вам расскажу, случилась с моим другом. Он бывший военный, человек малопьющий, в принципе неверующий в Бога, в силы Ада и Рая. Убеждённый материалист, так сказать.
Примерно с апреля по октябрь мой друг вместе с семьёй большую часть времени привык проводить не в городе, а на своём садовом участке, в Подмосковье. Природа, чистый воздух, тишина, радости простой деревенской жизни, каждый день пение птичек, ягоды, овощи, фрукты. Хорошо! Отдых для души горожанина.
Но наступил октябрь, полетели с деревьев опадающие листья, похолодало. Настало время перебираться из летнего пригородного домика назад, в квартиру.
Первыми перевезли кота и кошку.Они особо не возражали против переезда с одного знакомого места на другое. Также была увезена и большая часть вещей, солений, заготовок. Жена и сын остались жить в городе,a друг вернулся в деревню. Ему хотелось успеть до наступления настоящих холодов и снега закончить отделку бани.
Ночь переночевал один. Другую, третью. Ничего. В принципе, жить можно было. Не очень холодно. На четвёртую ночь, а это было как раз накануне выходных, укладывался спать как обычно, в своей комнате, слегка правда заправившись пивком. Чуть-чуть совсем выпил вечером, всего-то пару литров пива, под пиво работа шла повеселее.
Лёг, накрылся одеялом, пригрелся, да и уснул крепким сном уставшего за день, наработавшегося на свежем воздухе человека. Проснулся посреди ночи, сам сперва не поняв- от чего именно. Темень, хоть глаз коли. Сквозь занавешенное шторой окно не пробивалось ни капли света. Было совершенно не понятно сколько времени, который час.
Что такое? Кто-то есть в комнате?! Сразу и не осознал, что заставило проснуться. А когда осознал...
В ногах ощущалась такая тяжесть, как-будто на кровать забралась кошка или кот. Кот? Кошка? И тут же отходящий ото сна мозг пронзила мысль быстрая, словно молния- так я же сам, лично и кота и кошку отвёз в город! Крыса?! Они же иногда на участке встречались. Крыса? Но... вес. Это даже не как кошка весит, а больше! Как...
Ужас вместе с мурашками, проступившими на коже, волной прокатился от ног до головы и обратно, заставил не просто замереть и затаить дыхание, а всем телом вжаться в простыню и наволочку на подушке. Сердце в груди замерло. Дыхание спёрло. Сразу же вспомнилось- слева, внизу, у дверного косяка стоит топор. Наверное, уже в тысячный раз пожалел о том, что так и не удосужился до сих пор завести сторожевую собаку для охраны дома. А ведь собирался, но всё откладывал и откладывал.
Тяжесть в ногах не исчезала,a продолжала тихо лежать. Сколько прошло времени в таком ожидании? Сам себе не мог отдавать отчёта в этом. Всё вокруг будто бы замерло, смолкло и остановилось. В подобном состоянии временные промежутки невозможно оценивать объективно. Наконец, тело устало вжиматься в глубину кровати и начало затекать, находясь в одной позе без движения. Не усилием воли, а по истине сверх-усилием друг вытянул ноги.
С высоты застеленной кровати нет, не упал, а мягко спрыгнул кто-то незримый и не торопясь пошагал в угол комнаты. Шаги были не собачьи и не кошачьи. А как-будто бы ноги ребёнка постукивали, идущего в носках по ковру. От каждого шага чувствовалось- волосы на голове встают дыбом всё выше и выше, выше и выше. В углу комнаты шаги стихли.
Полежав немного, сдержанно, приглушённо выдохнул. Ух! Кто это был?! И куда делся? Или?! Он всё ещё здесь, в комнате? Пролежал без сна, не смея сомкнуть глаз до тех пор, когда сквозь плотно зашторенное окно стал пробиваться слабый рассвет. Далеко за стенами домика прокукарекал проснувшийся соседский петух, возвещая о наступлении нового дня.
Медленно и пристально обвёл глазами погружённую в полумрак комнату, все её до мелочей знакомые детали, пока едва различимые предметы, обитые вагонкой потолок, стены. Долго, очень долго всматривался в тот угол, где в ночной тишине стихли шаги гостя. Подумалось: надо не собаку заводить, а а священника пригласить, что ли... Мысль показалась вполне естественной, хотя прежде жена и говорила, надо бы освятить домик, мол многие так делают, но всякий раз гнал эту мысль прочь как дикую. Теперь вот, задумался всерьёз.
Встал с кровати. Во всём теле чувствовалась слабость, начал пробивать озноб. Заболел, что ли? Температура? Hет вроде, негде было простужаться. Зажёг свет. Ещё раз осмотрел и даже ощупал все предметы, пол, коврики, половицы, стены. Вышел из комнаты и включил свет везде, даже на участке.
Никого. Тишина вокруг. Туман, плотный туман покрывал округу бледной, молочной пеленой. Вот только показалось, что слегка повеяло не утренней свежестью, а холодом и сыростью какого-то мрачного подвала. Поёжился и зачем-то обернулся. Никого...
Сходил к умывальнику, умылся ледяной водой. Немного отпустило, полегчало, озноб уже почти не ощущался. А где телефон? В доме? Может, домой позвонить?
Ближе ко обеду приехал в город. Рассказал жене и друзьям про случившееся прошлой ночью. В ответ начали говорить кто-чего. Одни предлагали вернуться и обругать новоявленного домового на чём только белый свет стоит. Другие, напротив, попытаться задобрить его, поставить в углу стакан или кружку с водой, положить кусок хлебушка. Третьи впрямь советовали пригласить батюшку с кадилом и святой водой.
Что делать-то? Остаться в городе? Но ведь баня не до конца отделана, есть и ещё дела. Решил вернуться.
Приехал. Тишина. Только редкое птичье пение нарушало первозданную, звенящую сельскую тишину. Во второй половине октября на селе уже тихо. Всё сущее готовится к зиме, к скорому приходу морозов.
Ночевать решился только при свете ночника, старого ночника с потемневшим от времени абажуром сделанным в виде школьного глобуса. Со светом стало намного спокойнее, ощущение относительной безопасности согревало изнутри, хотя и иллюзорно. Топора, поставленного у двери, теперь показалось мало. Привёз из города и положил в изголовье кровати длинное мачете для рубки тростника. С ним как-то уютнее. Xолодный метал, близость остро заточенного куска холодной бездушной стали начала согревать, придавать уверенности.
Удивительное это чувство- страх! Он живой, наверное. То нападает, а то и легко отступает, убегает... в углы, в самые дальние и тёмные углы, куда-то на окраины подсознания.
На землю спустилась ночь. Человек готовился отойти ко сну. В темноте, снаружи, у входной двери остался ночевать его страх. Мирно спали в городской квартире кошки. А страх- в сырой осенней тьме, возле входной двери. Стpах теперь готовился остаться здесь навсегда. Просто, пока про это никто кроме него не мог знать. Свет ночника с абажуром в виде глобуса не пускал страх в дом. И ещё лежащий на подушке, в изголовье кровати, кусок холодного металла.
В ожидании возвращения неведомого гостя навалился сон. Сон казался безопасным, мягким, пушистым, тёплым и родным, как любимое шерстяное одеяло. Одеяло могло укрыть, как и сон. Вот только защитить одеяло не могло.
А ближе к полуночи, тихо-тихо, слегка подминая опавшие с деревьев листья, к свернувшемуся у входной двери страху подошёл ночной гость. Страх не знал про гостя. Гость не знал чувства страха. Спящий в доме человек не мог знать о том, что происходит за входной дверью. Человек уже крепко спал.