(Из рассказов о застойном времени)
Николай проснулся. Стук колёс по рельсовым стыкам прекратился. В вагоне воцарилась относительная тишина, нарушаемая храпом и сопением некоторых пассажиров. Особенно выделялся один спящий, который солировал в этом хоре наподобие отбойного молотка.
- Какая это станция? - полюбопытствовал некто из бодрствующих. Николай отодвинул штору и посмотрел на перрон. Первые лучи восходящего солнца освещали фасад железнодорожного вокзала.
- Станция Знаменка! - чётко продекламировал Николай.
Внезапно звук "отбойного молотка" оборвался, и кто-то с грохотом спрыгнул с верхней полки.
- Это Знаменка?! - возбуждённо воскликнул растерянный мужчина.- Боже мой, мне же здесь надо выходить!
Сонный пассажир стал суетливо натягивать на себя одежду. Затем с той же лихорадочной поспешностью он схватил в одну руку чемодан, в другую - туфли и с ловкостью горного козла бросился к выходу, едва не опрокинув навзничь проводницу, закрывавшую дверь. Прозвучал гудок - сигнал к отправлению поезда.
“Поберегись!” - истошно заорал целеустремлённый к выходу пассажир. Поезд дёрнуло. Вздрогнула и поплыла назад платформа. Однако бедняга уже выпрыгнул на перрон... Поскольку в горячке он совершил прыжок, не согласованный с законами физики - не по ходу поезда, а по прямой - то действие центростремительной и центробежных сил обусловило рассоединение владельца с чемоданом и обувью, и не совсем удачное падение на платформу. Но в следующий момент наш герой, всё-таки мужественно вскочил, суматошно озираясь по сторонам: слева от него валялись штиблеты, а справа - раскрывшийся чемодан с выпавшими из него многочисленными книгами.
Пассажиры, оставшиеся в поезде и азартно болеющие за своего бывшего попутчика, издавали изумлённые возгласы. Посыпались комментарии.
- Сколько книг! Целая библиотека! - воскликнула какая-то сердобольная дама.
- Видать, книголюб! Библиофил!- уточнил степенный мужчина.
К незадачливому прыгуну уже подбежали два милиционера, любезно помогая бедняге собрать вещи. Затем один из блюстителей порядка услужливо подхватил чемодан, его коллега - подхватил под локоть “хозяина чемодана” - и станция Знаменка исчезла из поля зрения.
Николай, увлечённый сопереживанием за нерадивого собрата, вдруг вздрогнул, словно от удара тока: его чемодана на месте не было. Неприятное предчувствие кольнуло ему в сердце и перехватило дыхание. Чемодан его попутчика стоял на месте, а его чемодан, набитый религиозной литературой, отпечатанной в подпольной типографии, исчез. И этот чемодан не украли, - Николай это ясно понял, - его по ошибке схватил тот ротозей, которого сейчас наверняка поволокут на допрос работники внутренних органов.
- Что ж, без воли Божьей ничего не случается, - успокаивал он себя, - и мне, видать, придётся являться в Киев с пустыми руками. А братья и сёстры по вере ждут “духовного хлеба”!
«Эх, - вздохнул он, - для меня это тоже не мёд. Недавно вот произвели обыск в моём доме, нашли запчасти от токарного станка и оформили в протоколе как типографский. Теперь гоняются за мной как за зайцем. Хорошо, что ещё друзья предупредили о провокации и посоветовали скрыться. Плохо то, что потом объявили всесоюзный розыск и фотографией моей украсили весьма популярные стенды под рубрикой “Их ищет милиция”. И вот - новая неприятность. Расплата за небодрствование. Недаром в Библии сказано: “Держи, что имеешь, чтобы кто-то не восхитил венца твоего”.
Фирменный скорый поезд “Уголёк” следовал дальше в Киев. “Что делать?” - стучало в голове у Николая. Вагонные колёса выстукивали по рельсам барабанную дробь, а у него в сознании эхом отражалось: “Что делать? Что делать?” Опасений было много, а плана действий не было.
“Вот передадут по милицейским каналам информацию о случившемся на следующую станцию, и там могут учинить обыск. Может быть, покинуть поезд до Киева? Но на маленькой станции быстро заарканят.
Опыт гонимого за веру говорил ему, что в утренние часы милиция вряд ли будет оперативной. Пока бюрократическая машина дознания раскрутит свой маховик, пока свяжутся с начальниками, ежели те шустро проснутся, пригласят консультанта из госбезопасности, - поезд докатит до Киева. А там можно попытаться затеряться среди народных масс. Это успокоило Николая. Он молитвенно воззвал к Богу: ”Господи, что мне делать?”
- Пока ничего! - гласил ответ.
Проводница разносила чай. В вагоне говорили о случившемся в Знаменке. Расплачиваясь за ароматный напиток из кошелька, вынутого из пиджачного кармана, Николай подумал: “Ещё хорошо, что тот растяпа не напялил на себя мой пиджак с деньгами и документами. Не то долго ему пришлось бы доказывать что он - не верблюд, или как юристы говорят, отстаивать свою “презумпцию невиновности”. Он поймал себя на мысли, что сильно рассержен на бывшего попутчика.
“А я-то сам? - вдруг спохватился он, - тоже почивал на лаврах. Разнежился, расслабился, расклеился. И теперь - если возьмут меня за “жабры” - поделом мне. Заслужил, раззява! Он перенёс огонь критики на себя.
Пассажиры обретали “чемоданное настроение”, поскольку поезд приближался к Киеву.
“Ну, Коля, держись! Держись смелее за Христа, смотри, чтоб не было "хвоста”, - в рифму говорил он себе".
Он оделся и хотел было покинуть купе, как сосед схватил его за рукав.
- В чём дело? - упавшим голосом спросил Николай.
- Вы чемоданчик забыли!
- Ах, спасибо. Но я хочу сначала забрать у проводницы свой билет. Для отчёта.
“Понятно. Видать, командировочный”, - решили его спутники.
Он попросил свой билет, положил его в карман и, двинувшись в сторону тамбура, перешёл в другой вагон.
Оттуда он переместился ещё дальше - по ходу состава. В коридоре предпоследнего вагона он присмотрел благообразного старичка-генерала и затеял с ним беседу о прелестях Киева. Тем временем поезд подошёл к вокзалу, и Николай вызвался помочь старцу в передислокации багажа.
Намётанным глазом опытного конспиратора он обнаружил на перроне усиленную концентрацию блюстителей порядка и энергичных подтянутых мужчин в штатском. Количество встречающих было утроенным в том месте, где остановился его прежний вагон.
Он вышел вслед за человеком с лампасами на перрон и сразу попал в объятия друзей и родственников последнего. Кто-то даже в горячке облобызал Николая. Не желая дольше испытывать судьбу, он мило простился со старичком, и влился в бурный пассажирский поток, неудержимо движущийся к выходу.
Там, у выхода, тоже маячили милиционеры. Купив газету, Николай заторопился к станции “метро”. Спустился вниз по эскалатору. Убедившись, что все пассажиры вошли в вагоны, и нет “хвоста”, он в последний момент бросился туда и сам. Двери захлопнулись перед самым носом невесть откуда подбежавших мужчин - милиционера и штатского.
Последний со злостью сплюнул на пол. У Николая отлегло от сердца. Преследователи были вне дверей.
По телефону-автомату он связался с друзьями и поинтересовался обстановкой. Она была, мягко выражаясь, напряжённой: аресты, обыски, суды!
О присутствии на богослужении не могло быть и речи - там постоянно дежурили “посторонние”. После кратковременной встречи с друзьями, он решил покинуть столицу Украины.
(Из книги "Бриллианты мысли")