Из телевизора доносился грохот взрывов, лязганье железа, крики людей. Я сидела, широко раскрыв глаза, и с замиранием сердца следила за происходящим на экране. Наступали немецкие «Тигры», мелькая зловещими крестами. За танками шли фашисты с автоматами наперевес, поливая всё впереди себя длинными очередями. Наши солдаты, укрываясь в окопах, бросали гранаты, стреляли по фрицам.
Понравившийся мне солдат, который до этого пел песню, шутил, угощал табаком друзей, схватив связку гранат, пополз навстречу «Тигру». Пули свистят над его головой, но он всё ползёт и ползёт, мужественно стискивая зубы. Вот танк уже близко. Солдат приподымается, размахивается и бросает связку гранат прямо под гусеницы. Взрыв! Пламя! Дым! Попаал!!! Он снова приподымается, но вдруг падает.
- В него что?! Попали?! Его что!? Ранили!? Убили!? – я трясу за руку бабушку, сидящую рядом, потом маму.
- Ранили, наверно. Ничего, санитары помогут, увезут в госпиталь, а там вылечат. Не переживай, – успокаивает бабушка.
Но тут вдруг вмешивается папа:
- А ты почему не спишь всё ещё? Сколько время? Да уже десятый час! А ну, быстро в кровать!
- Да пусть уж досмотрит кино-то. Завтра выходной, в садик идти не надо, – заступается мама.
- Режим надо соблюдать! В 9 часов должна быть уже в постели и спать вовсю. А сейчас уже давно десятый пошёл, а она тут сидит и в ус не дует. А ну, быстро в кровать! Что надулась? Вставай, пошли.
Папа провожает меня до дверей нашей с бабушкой комнаты, стоит в светящемся проёме дверей, ждёт, пока я разденусь и залезу под одеяло. Захлопывает дверь и уходит. Дверь потихоньку раскрывается снова. Я очень этому радуюсь, даже слегка злорадствую. До меня доносятся звуки фильма, и по ним я пытаюсь понять, что происходит на экране. И хотя это не получается, - мне все равно от этого не так тоскливо и одиноко.
Фильм заканчивается. Родители заглядывают ко мне в комнату, - я притворяюсь спящей.
- Спит уже. Нечего ей давать так поздно телевизор смотреть. Режим надо соблюдать. А то 10-ый час, а она сидит вместе с взрослыми, телевизор, видишь ли, смотрит!
Я лежу, стиснув зубы, злюсь на отца, плачу от своего бессилия, оттого, что никто не хочет меня понять.
Потом приходит бабушка. Не включая света, раздевается, укладывается в постель.
- Бабушка, чем кино-то кончилось? – спрашиваю я шёпотом.
- А ты всё ещё не спишь? Спи, давай! Наши победили! И солдата твоего вылечили. Спи.
Я облегчённо вздыхаю. За окном проезжает машина. Свет её фар, освещая оконный проём, проплывает по комнате с одной стены на другую. Бабушка уже сонно посапывает. Я успокаиваюсь, и сладкий детский сон незаметно увлекает меня в свою загадочную страну.