Творчество и торговля философская сказка

       
               
   
     В некотором царстве, в некотором государстве, на планете Подикаугадай, жили - были творцы, которые творили просто так, но не от делать нечего просто так, а именно просто так, без всякой заинтересованности и стимула. Это только у земных творцов на первом месте перед творчеством всегда возникают меркантильные вопросы. Правда, они у всех разные, но суть их одна – обогащение за счёт творчества.
    - А сколько мне сегодня заплатят за картину? – размышляет известный стареющий земной художник перед началом работы.
    - А сколько поклонниц на сей раз, я поимею своей песенкой? – подсчитывает в уме популярный молодой исполнитель мармеладных мелодий.
    - А сколько моих завистников усохнет от моей славы после того,  как я допишу эту сказку? – мечтает о мести знакомым преуспевающим писателям земной сказочник.
    А на планете Подикаугадай творцы, выкроив время для долгожданного творчества, рассуждали иначе.
    - А сколько пользы моей планете принесёт моя картина?
    - А сколько жестоких сердец сделает добрыми моя новая песня?
    - А сколько голодных детишек согреет и накормит моя новая сказка?
    Самым главным царством на планете Подикаугадай считалось царство Прилюбье, потому что в этом царстве был самый большой, самый шумный и самый необычный Центральный базар. Собственно всё царство Прилюбье было одним большим базаром, но только на Центральном базаре происходили самые яркие и волшебные истории. Творцы здесь не размышляли о выгоде, об итогах и результатах своего труда, они жили любовью к своему творчеству, не взвешивая эту любовь на весах прожиточного минимума царства Прилюбье. Чтобы понять, чем же питались, как одевались и в каких домах жили творцы Прилюбья, давайте послушаем диалоги торговцев на Центральном базаре, где всё было на виду: и товар продающего, и душа покупающего, и мысли наблюдающего за торговлей.
    - Дорого ли оцениваешь свои сапоги, добрый человек? – интеллигентного вида бородач, внимательно разглядывает сапоги и подклад у прилавка торговца обувью.
    - Не дороже денег, добрая ты душа, забирай, если приглянулись, давно тебя здесь они дожидаются. – Улыбающийся продавец, упаковал сапоги в коробку и протянул покупателю. – Из каких краёв к нам приехал?
     - Из деревни Порогово, кузнец я, вот привёз на базар свой товар. – Бородач вытащил из рюкзака шкатулку и поставил её на прилавок.
     Торговец сапогами открыл шкатулку и ахнул:
    - Красотища-то, какая! Давненько  на базаре такого чуда не видел! – глаза продавца сияли и светились от радости и восхищении, как две яркие звезды на небе. – Я пожалуй два колечка у тебя возьму, добрая ты душа, одно жене, а вот это колечко дочке красавице.
    - Бери четыре кольца, добрый человек, ещё и для себя, и для будущего зятя! – Бородач высыпал сверкающие на солнце кольца на прилавок. – Твои сапоги большего стоят, а мне дай ещё один подклад, для смены.
    Только не думайте, добрые друзья мои читатели, что на Центральном базаре царства Прилюбье продавцы и покупатели находили друг друга так же быстро, как и на наших земных рынках. На земле покупатель подходит к продавцу, чтобы сбить цену, а продавец зазывает к себе покупателя, чтобы всучить лопоухому простофиле залежалый товар. Нет на земных рынках ни творчества, ни духовного общения, потому что правит там госпожа Прибыль. На Центральном базаре царства Прилюбье правил друг и товарищ Разум. Все покупатели и продавцы здесь встречались далеко не случайно и не хаотично, всё было настолько глубоко продумано и разумно взвешено до встречи, что при самой встрече  уже ничего не надо было додумывать. Со стороны, все диалоги на базаре были похожи на гениальнейшую пьесу Великого Драматурга, не было в тех диалогах ничего лишнего и ничего легковесного. Если шаповал шёл мимо торговцев коньками, лыжами, велосипедами и уверенно подходил к бойкому продавцу монпансье, значит, так было угодно небесам.
    - Подходите, месье!
      Набирайте монпансье!
      Раз попробуй – онемеешь!
      Два проглотишь – обалдеешь!
      Ну, а если съешь их три –
      Так растаешь весь внутри!
    - Из чего монпансье варишь, друг любезный? – подойдя к продавцу, спросил шаповал.
    - Из свеклы и из бамбука!
      Тыквы, тростника, урюка!
      Из небесной есть росы!
      И из божьей есть слезы!
    - А если я съем четыре монпансье? Я останусь месье? – шутил у прилавка шаповал, ища что-то в своей большой сумке.
    - Съешь хоть двести монпансье –
      Ты останешься месье!
      Из небесной лишь росы,
      Да из божьей лишь слезы,
      Монпансье те для Красы!
    - Вот для Красы-то мне и нужно, только как мне их найти, тут у тебя столько коробочек разложено, а надпись на всех одинаковая?
     Шаповал достал из своей сумки нужную коробку положил на прилавок и открыл.
    - Вот так чудо! Вот так да! В решете кипит вода! – торговец монпансье вытащил из коробки черный цилиндр, примерил и залюбовался своим отражение в зеркале шаповала. – У меня через неделю свадьба, а я мозги напрягаю - чем свою гениальную голову украсить, чтобы она у меня на свадьбе больше кружилась!
     - Носи на здоровье, добрый человек, а мне две твои коробочки  монпансье для Красы тоже ой как нужны! – Шаповал протянул торговцу руку для окончательного договора, но торговец монпансье вдруг задумался.
     - Всё это очень хорошо, почтеннейший шаповал, но вот ведь незадача – у моей красавицы невесты тоже шляпки свадебной нет, не может нигде подобрать к душе. Давай я тебе четыре коробки монпансье для Красы, а ты мне ещё и шляпку для моей невесты, идёт?
    - Идёт! – Шаповал и торговец монпансье хлопнули по рукам. – Только запомни, добрый ты человек, цилиндр свой и шляпку невесты своей не давай надевать в день свадьбы никому, даже близким людям, иначе свадьбе вашей не быть!
    - И тебе, добрый шаповал я посоветую выбирать монпансье для Красы в полной темноте. Ты их по волшебному, ослепляющему свету узнаешь, а если украсишь ими шляпу, не вздумай сам её примерять, навсегда забудешь о покое, будешь вечно скитаться по земле - красивее и умнее себя искать по свету всю жизнь будешь, но так и не найдёшь.
     Когда шаповал достал из коробки шляпку для невесты продавца монпансье, к ним сбежались все ближайшие покупатели и продавцы. Такой красивой свадебной шляпки никто и никогда из них в жизни не видел. Когда счастливый торговец монпансье крутил её в руках, всем на обозрение, шляпка вся сверкала тысячами радуг.
    - А для моей невесты, нет ли шляпки?
    - А для моей жены?
    - А для дочки моей, нет ли шляпки красивой, добрый шаповал?
    - Для всех найдётся, друзья, только дайте мне сначала для себя монпансье нужные выбрать. – Шаповал достал из сумки длинный со звёздами плащ и, накрывшись им ото всех, стал выбирать в темноте свои четыре коробки монпансье.
    - А мы и не знали, что монпансье в темноте слаще! – Безобидно шутили продавцы и покупатели над шаповалом.
    - В темноте они таинственнее. – Отшучивался шаповал, выбирая свои четыре коробки монпансье.
     В тот день торговец монпансье продал весь свой товар, а шаповал всё вытаскивал и вытаскивал из своей бездонной сумки коробки со шляпами для почтенных горожан царства Прилюбье. Когда к вечеру, наторговав целую карету товаров, шаповал засобирался в путь, к нему подошёл торговец монпансье.
    - Вот вам мой адрес, приглашаю вас на нашу свадьбу! Почётным гостем на свадьбе будете! – Шаповал и торговец монпансье дружески обнялись, обменялись адресами и разъехались по домам.
    Обычная история, каких происходит тысячи на Центральном базаре, но вот только четыре коробки монпансье, которые выбрал шаповал и свадебные шляпы, которые приглянулись торговцу монпансье, были необычными, как впрочем, и колечки, выбранные торговцем сапогами. Со всех купленных и проданных вещей на Центральном рынке начиналась сказка, были здесь и плохие сказки и хорошие, бездарные и талантливые, позитивные и слезоточивые. Всё здесь зависело от товара, а не от продавцов и покупателей. Здесь невозможно было сделать свою сказку модной и популярной, только потому, что у тебя есть хороший знакомый в союзе писателей, или в совете министров. Красивые и талантливые сказки здесь получались только после встречи на базаре красивых и талантливых продавцов и покупателей, даже, если один из них недостаточно красив или не очень талантлив, сказка от этой встречи тоже становилась неинтересной и никому не нужной.
    В деревне Безречье, где жил шаповал, развелось в один високосный год много крыс, и не было такого средства, чтобы крыс тех вывести или лучше сказать не было такого человека в деревне, чтобы найти такое средство на Центральном рынке. Все яды заморские крысы съедали, как конфетки, только облизывались и плодились с тех ядов намного быстрее. Ни капканы, ни крысоловки, ни коты, ни кошки, ни собаки не помогали – очень уж был умён и хитёр крысиный король у этого нежданного полчища крыс. В деревне было два знахаря шаповал и кузнец, но народ деревни предпочитал слушать советы кузнеца, нежели шаповала, так уж в деревне заведено было издревле: кто сильнее, того и слушай. Шаповал вскоре ушёл в горы, жил особняком, шил шляпы из звёздного блеска и горного тумана. Вот к нему - то в горы и повалил народ с поклоном низким, после того, как на деревню свалилась нежданная беда.
    - Спасай родную деревню, шаповал! - Били челом шаповалу жители деревни и кузнец – знахарь. – Ладно бы зерно всё съели, так ведь от тварей этих и вода в колодцах вся потравлена!
    - Из всех наших озёр одно только Чистое озеро и осталось!
    - Мы вокруг него, по совету кузнеца костры круглосуточно жжём, чтобы крысы не пробрались!
    - Не держи на нас зла, шаповал, помоги деревне, помоги землякам своим! – низко склонился перед шаповалом кузнец – знахарь и остальные деревенские жители.
    - Мне на вас зла держать не за что, не вы меня выгнали, я сам от вас ушёл. – Шаповал поднял с колен кузнеца – знахаря и заставил всех тоже встать. – Обещаю вам, люди добрые, завтра же поговорю с крысиным королём! У кого крыс в доме больше всех?
     Ночью шаповал спустился с гор в деревню, зашёл в дом кузнеца, где в конюшне крыс было видимо невидимо, ловко навесил петли на хвосты нескольким десяткам мелких крыс и подвесил их на перекладине конюшни. Крысиный визг из конюшни переполошил всю деревню Безречье. Люди все разом захлопнули на засовы свои двери, а крысы, по своим тайным лазейкам дружно сбежались к конюшне. Как не старались крысы укусить шаповала – он был им не по зубам.
    - Я с головы до ног покрыт защитным звёздным светом, так что поберегите свои зубки, барышни! – Шаповал, наступил самой большой крысе на хвост, и та жалобно завизжала и заскрежетала  огромными зубами.
    - Что тебе от нас надо, смелый и мудрый шаповал? – Из темноты конюшни появился на звёздный свет шаповала крысиный король о трёх головах, с короной на каждой из них.  – Зачем ты пришёл в деревню? Чего ты хочешь? Чтобы мы сделали тебя своим королём? Мы согласны?
    - Мы согласны! – Все крысы, словно собаки, дружелюбно завиляли перед шаповалом своими длинными хвостами.
    - Мне надо, чтобы вы поскорее убрались отсюда подальше! Земля большая, всем места хватит, а в деревне я вам житья не дам!
    - Хорошо, будь по - твоему, великий шаповал! – Крысиный король подполз к шаповалу, и ловко забравшись ему на правое плечо, прошептал в левое ухо, скрежеща зубами.  – Сшей ш-ш-шаповал мне крысиному королю три королевские шляпы, чтобы они сверкали не затухая и днём и ночью, прославляя моё величие, красоту и ум, и я уведу крыс из этой вонючей деревни.
    Вот тогда – то и пошёл шаповал на Центральный базар искать не торговца алмазами и не торговку жемчугом, а торговца монпансье. Выбрав в темноте две баночки монпансье из небесной росы и две из божьей слезы, шаповал вернулся в деревню. За одну ночь он сшил три шляпы для крысиного короля, украсил их волшебными монпансье и вручил ночью сияющему от счастья крысиному королю.
    - И кто же теперь мудрее, красивее и величественнее всех в царстве Прилюбье? – Крысиный король надел на свои головы шляпы, и вся крысиная братия засияла, засвистела, зацокала зубами и замахала хвостами от неописуемого восторга.
    - А кто теперь мудрее, красивее и величественнее на планете Подикаугадай? – крысы молчали, тупо помахивая усами и хвостами.
    Если бы крысиный король дождался от них ответа, он бы остался в деревне навсегда, пожиная лавры славы, но три его королевские шляпы шились шаповалом не для этого. Этой же ночью крысиный король, освещая темноту своим величественным светом, ушёл на поиски более величественного короля, уводя за собой своё преданное и тупоголово - остромордое войско.
     Вскоре и день свадьбы торговца монпансье настал. Сел шаповал в новенькую карету, подаренную ему благодарными жителями деревни, и поспешил на свадьбу к своему новому другу.
     Встретили его, как почётного гостя, усадили рядом с молодожёнами, потчевали лучшими яствами и вкуснейшими винами. Свадьба была в самом разгаре, когда брат жениха возьми, да надень спьяну на свою голову сияющий цилиндр молодожёна.
     - Я тебе братка родной! Роднее меня у тебя нет и не будет! И никакой цилиндр нашей дружбе и любви помешать не в силах! – Нахлобучил  цилиндр и стоит при мёртвой тишине ресницами глупо хлопает.
    Встала невеста из-за стола, подошла к нему, головку в шляпке положила ему на плечо и говорит:
    - Тебя люблю! Теперь ты мой жених!
    Жених схватил со стола нож и на брата кинулся, а невеста ему путь перегородила и кричит в злобе:
    - Ненавистен ты мне стал! Твой брат теперь мне жених желанный и муж любимый! А тебя мне даже видеть противно! – Ухватила невеста нового жениха за цилиндр, да и увезла со свадьбы на новую свадьбу.
    Но, самое интересное в другом: новый-то жених никаких чувств к невесте не испытывает! Она его любит, а он её нет!
    - Я тебя предупреждал о том, чтобы в день свадьбы никто цилиндр жениха и шляпу невесты не надевал?! Ну, да ладно, что зря слёзы лить, придумаем что-нибудь. Ты вот что сделай: ступай на свадьбу к брату, изловчись за столом и надень шляпку невесты на другую голову, только выбирай, чтобы девушка красивой  была, ведь брат твой в неё по уши влюбиться. Цилиндр свой обратно не забирай.
    Как сказал шаповал, так всё жених и выполнил. Справили в тот день братья сразу две счастливые свадьбы, жили весело, счастливо и мирно, только встречались редко, очень уж ревнивый был торговец монпансье, до самой старости всё никак не мог простить измены жены.
P/S.        Только тот по – настоящему глуп и пьян, кто в любви ищет изъян. Только тот по – настоящему мудр и трезв, кто, потеряв любовь, в новый омут с головой полез.