НИКАНОР ШУЛЬГИН И КАЗАНСКОЕ ГОСУДАРСТВО 400 ЛЕТ НАЗАД
ГЛАВА 1
ЦАРСТВО КАЗАНСКОЕ – ПОЛВЕКА В СОСТАВЕ РОССИИ
Страна, посреди которой сливаются великие реки Волга и Кама, а лесостепь граничит с лесом, за свою историю пережила не одну этическую и политическую трансформацию. 50 с небольшим лет между завоеванием Казани войском Ивана Грозного и началом Смутного времени были периодом одной из таких трансформаций. Просуществовав более века в качестве самостоятельного политического центра, эта страна снова оказалась в составе большой империи
В историографии завоёванную Россией территорию Казанского ханства принято именовать – «Казанский край». Однако источники не знают никакого «Казанского края». Впрочем, неизвестно им и словосочетание «Казанское ханство», впервые встречающееся в сочинении Петра Рычкова 1767 года издания. И в тот период, когда в Казани правили потомки Чингисхана, и тогда когда ей обладали русские цари, эта страна называлась одинаково «Царство Казанское», «Казанская земля» или просто «Казань» [2, с. 60]. Если же искать максимально аутентичное татарское имя для страны, то это будет «Казанский Юрт».
Географическое районирование Царства Казанского начала XVII века было унаследовано от эпохи Казанского ханства, и существенно отличалось от географии будущей Казанской губрении или современного Татарстана. Естественными границами районов служили Волга и Кама. Основную административную единицу составляли уезды. На низинном левобережье Волги располагался Казанский уезд, простиравшийся до Вятской земли и первоначально включавший земли луговых марийцев. На правобережной Горной стороне был образован Свияжский уезд. Хотя Свияжск с уездом относили к Царству Казанскому, это была самостоятельная административная единица. Затем во второй половине XVI века в связи с военно-колонизационными мерами русского правительства выделился ряд небольших уездов. Чебоксарский, Алатырский, Козьмодемьянский, Курмышский, Цивильский, Ядринский уезды – на правобережье Волги. Кокшайский, Царёвосанчурский, Царёвококшайский, Уржумский и Яранский уезды – на левобережье. Закамье, которое ныне представляется естественной частью Татарстана, еще в начале XVII века было периферией Ногайской Орды и являло собой слабозаселенное «дикое поле». Функцию пограничных фортов на правом берегу Камы выполняли крепости Лаишев и Бетьки. Кроме них на Каме уже с XVI века известна промысловая Рыбная Слобода. [4, с. 83] С точки зрения жителей центральной России того времени Среднее Поволжье было «Низом» Волги, а все города расположенные здесь именовались «понизовыми».
Верховными правителями Царства Казанского были русские цари, каждый из которых, от Ивана IV до Николая II, обязательно носил титул «царя казанского». В 1584 году при царе Федоре Ивановиче наместником царств Казанского и Астраханского был назначен фактический правитель России и будущий царь Борис Годунов.
Властные структуры в самом Царстве Казанском, отражали его статус недавно завоёванной территории. В отличие от остальной России, здесь не успела пустить глубокие корни старая наместническая система, когда местное управление замыкалось на персоне назначенного наместника, получавшего право кормиться с территории. Но не здесь было и условий для полноценного утверждения системы земского самоуправления, активно развивавшейся с 1550 года. Во главе администрации новосозданных уездов стояли военные руководители – воеводы. Новшество состояло в том, что воеводы понизовых городов соединяли в своём лице и военные и гражданские функции. В крупных центрах вроде Казани и Свияжска могло работать сразу по двое и более воевод. Главный воевода носил название «большего», а все остальные воеводы были «меньшими». [2, с. 38-39] Следующим уровнем административной лестницы были дьяки, в ведении которых находилось делопроизводство, гражданские и экономические вопросы. Дьяков, как и воевод, могло быть сразу несколько в одном городе и уезде. [2, с. 45] За дьяками следовали подьячие, толмачи, приказчики, головы и т.д.
Большой вес в местном управлении имели главы Казанской епархии, учреждённой в 1555 году. Первоначально они носили титул архиепископов Казанских и Свияжских, после учреждения патриаршества в 1589 году и до учреждения самостоятельной Астраханской епархии в 1606 году они именовались митрополитами Казанскими и Астраханскими, а затем митрополитами Казанскими и Свияжскими. Казанский архиерейский дом был крупным земельным собственником. Также обширными угодьями и влиянием на местную жизнь обладали крупнейшие монастыри Казанский Спасо-Преображенский, Свияжский Успенский, Свияжский Троицкий.
Еще одной особенностью управления Царством Казанским и понизовыми городами было наличие специального органа в составе центральной московской администрации, отвечавшего за эту территорию. Таковым с последней трети XVI века является Приказ Казанского Дворца. Кроме Царства Казанского и понизовых городов в его ведомство входили: Царство Астраханское в самом низу Волги, Урал, Сибирь, а также Мещерские города (Касимов и Царство Касимовское, Темников, Кадом, Шатцк и т.д.). [2, с. 57]
Без преувеличения можно сказать, что главным процессом второй половины XVI века, который изменил этническую карту Среднего Поволжья, была русская колонизация. После булгар, пришедших к слиянию Волги и Камы во второй половине I тысячелетия н.э. и кыпчаков переселявшихся сюда из степи в эпоху Золотой Орды, русские стали здесь уже третьей миграционной волной. Из этих пришлых этнических компонентов и финно-угорских аборигенов сложилась чрезвычайно пёстрая этническая картина, существующая до сих пор. Значительная часть русских жила в Казани и окрестностях еще до 1552 года. Это были «полоняники» т.е. пленные, уведённые во время многочисленных московско-казанских войн. Другая часть русских в Царстве Казанском состояла из крестьян, которые приходили из России и на льготных условиях поселялись на монастырских и помещичьих землях. Поместное землевладение начинает формироваться в первое же десятилетие после «казанского взятья». Значительный импульс дала ему репрессивная политика Ивана Грозного, когда в 1565-1566 годах из центра на периферию страны было сослано множество опальных аристократов. Среди сосланных был и князь Федор Иванович Пожарский – дед будущего освободителя Москвы. Пришедшее русское население постепенно оттесняет народы, ранее жившие здесь вглубь от берегов Волги и Камы. На много лет вперёд городская культура становится синонимом русской. Наряду со множеством городков-крепостей, имевших чисто военное значение, постепенно вырастают крупные торгово-ремесленные посады, крупнейшие из которых Казань и Свияжск.
Относительно большого потока русской колонизации, до сих пор в тени находится колонизация Царства Казанского переселенцами из Ливонии и Великого Княжества Литовского, взятыми в плен во время Ливонской войны. Немцы, латыши, литвины (современные литовцы и белорусы) составляли немалую долю среди новопоселенцев [4, с. 105], хотя в дальнейшем растворились в местном русском и татарском населении. В 1593 году проблемам религиозной жизни западных полоняников была посвящена значительная часть письма казанского митрополита Гермогена царю Федору Ивановичу. Гермоген зафиксировал процесс отатаривания части полоняников, указав, что казанские новокрещеные татары «полон у себя держат немецкой, мужиков и женок и девок некрещеных, и с женками и с девками с некрещеными живут мимо своих жен». С другой стороны, он отметил, что «немцы» умудряются заниматься прозелитизмом, переманивая «в Римскую и в Люторскую веру» русских, живущих у них в услужении. [1, с. 436-439] Всё это лишь штрихи к панораме многоязычного «Вавилона» на востоке Русского Царства, каковым была Казань в ту переходную эпоху.
Что же стало с прежними хозяевами Казани и всего региона? Для татар, составлявших высшую часть общества в Казанском ханстве «взятье» 1552 года, безусловно, было катастрофой. До 1557 года продолжалась активная фаза сопротивления. Были созданы альтернативные захваченной Казани центры власти: Чалым на правом берегу Волги и Мёшинский городок на левом. Ханом был провозглашен брат царицы Сююмбике ногай Али-Акрам. Однако с течением времени, начался процесс интеграции татарской аристократии и сословную систему России. Казанские татары присоединяются к сословию служилых татар, существовавшему с XV столетия, свои владения они узаконивают в качестве поместий или получают новые поместья. [2, с. 63-65] Нередко их крепостными становятся русские крестьяне. Отряды казанских служилых татар принимают участие в Ливонской войне, а также в боевых действиях на территории Среднего Поволжья на стороне местной администрации. На берегу озера Кабан уже во второй половине XVI столетия вырастает Татарская слобода, служившая еще 100 лет назад главным местом расселения татар в Казани.
К вопросу о положении татар в Казанской земле после 1552 года тесно примыкает татаро-чувашская проблема. Суть её состоит в том, что современные этнонимы «татар» и «чуваш», означающие принадлежность к определённой национальности, в XVI-XVII веках понимались иначе. Так, все податные сословия бывшего Казанского ханства облагались налогом – ясаком, но в источниках почти не встречается термин «ясачный татарин». Татарин для той эпохи по определению «служилый». Служилыми татарами называли также и выходцев из этнически чувашских волостей на территории современной Чувашии. Напротив податное население в Заказанье – на территории современного Татарстана в то время носит название «чувашей». Исходя из этих фактов, историк Игорь Ермолаев делал вывод, что эти термины имеют служебно-юридический смысл, т.е. являются социальных групп, имеющих более высокий (татары) и более низкий статус (чуваши). Служилым татарином, при этом, мог стать любой нехристианин, несущий службу русскому царю, будь он чувашином, черемисом, мордвином или вотяком. [2, с. 67-68] Служилый татарин, принимавший православие, татарином уже не считался и именовался «служилым новокрещеном». Этнограф Дамир Исхаков интерпретировал татар и чувашей того времени, исходя из этно-социальных процессов начавшихся еще во времена Золотой Орды. [3, с. 93-97] Если кратко и с известной долей условности сформулировать эту интерпретацию, то татары – это верхняя страта Казанского ханства, потомки кыпчакского золотоордынского населения, а чуваши – нижняя страта, потомки завоёванных волжских булгар. Со временем чуваши Казанского уезда стали частью формирующейся татаро-мусульманской этнической общности, а на Горной стороне сложилась иная ситуация, способствовавшая формированию самостоятельного чувашского народа.
Рассказ о первых 50 годах пребывания Царства Казанского в составе России будет неполным без упоминания о марийцах, которые в то время были известны как черемисы. Существующий сегодня образ Марий Эл как «тихой финно-угорской республики» совершенно непохож на то, чем была эта лесная страна при Иване Грозном. «Блокпосты» на дорогах; заложники, томящиеся в аманатных дворах; партизаны, укрывающиеся в «зелёнке», – всё это больше подходит к новейшей истории Северного Кавказа. Между тем, в XVI столетии именно марийцы были движущей силой сопротивления русским завоевателям. Если большинство татарских князей и мурз, в конце концов, сменило сеньора из рода Чингисхана на сеньора из рода Рюрика, то архаичное родо-племенное марийское общество восприняло крах былого Казанского государства намного острее. Под названием Черемисских войн известно три крупных военных конфликта, охвативших Луговые и Горные земли марийцев, а также сопредельные татарские и чувашские территории: Первая Черемисская война (1552-1557), Вторая Черемисская война (1571-1574), Третья Черемисская война (1581-1585). Восприятие черемис, как опасного для русских и непокорного народа, было живо еще в XVIII веке. Не случайно именно с них при Петре I началась политика массовых крещений народов Волго-Уралья.
К началу XVII века жизнь в Царстве Казанском уже вошла в новую колею. В таком состоянии страну, где сливаются Волга и Кама, застал очередной политический катаклизм.
Источники и литература
1. Акты Археографической экспедиции, т. I. – СПб, 1838.
2. Ермолаев И.П. Среднее Поволжье во второй половине XVI — XVII вв. (Управление Казанским краем). – Казань, 1982.
3. Исхаков Д.М. От средневековых татар к татарам Нового времени (этнологический взгляд на историю волго-уральских татар XV – XVII вв.). – Казань, 1998.
4. Перетякович Г.И. Поволжье в XVII и начале XVIII века (Очерки из истории колонизации края). – Одесса, 1882.