Пьеса в одном действии.
Действующие лица:
Котька, гример, 24 года
Отелло, актер, 35 лет
Алёнка – Дездемонка, актриса, 25 лет
Яго, актер, 35 лет
Администратор, 40 лет
Виолетта – Фиалка, гример, 30 лет
Провинциальный театр.
Мужская гримерка. По периметру столы с зеркалами и лампами.
Котька собирает сумку. Достает из шкафчика коробочки с гримом, расчески, фен и другие необходимые атрибуты профессионального гримера для создания актерских образов. Лишнего ей не надо. Берет только свое.
Входит Отелло.
ОТЕЛЛО. Котька, ты здесь?
КОТЬКА. А ты не видишь?!
ОТЕЛЛО. Привет.
КОТЬКА. Ну, привет.
ОТЕЛЛО. Почему мне ничего не сказала? Такое важное событие в твоей жизни... Тихушница!
КОТЬКА. Ты в меня никогда не верил. И радоваться чужому успеху тоже не умеешь.
ОТЕЛЛО. (смеется) Успех? Какой же это успех? Увольняешься из уважаемого, престижного театра, куда, кстати, я тебя и устроил. По великому блату.
КОТЬКА. Ты меня всю жизнь этим попрекать будешь?
ОТЕЛЛО. О такой работе мечтают в твоем возрасте! А ты увольняешься по собственному желанию. И называешь это успехом. Успех в кавычках!
КОТЬКА. А ты про это…
ОТЕЛЛО. А ты про что?
КОТЬКА. (деловито) Я обучила Виолетту. Оставила эскизы в папке. Для сложного, скульптурно-объемного грима написала ей свои рекомендации. Думаю, что справится.
ОТЕЛЛО. Ты прекрасно знаешь, что я только тебе доверяю себя гримировать!
КОТЬКА. Это твои проблемы.
ОТЕЛЛО. Ты мне мстишь. Как же я сразу не догадался! Это обычная женская месть. Бабская месть.
КОТЬКА. Ошибаешься.
ОТЕЛЛО. Я не ошибаюсь! Ошибаешься ты. В очередной раз! Я знаю, что ты меня любишь до сих пор. Но понять не хочешь. Люди встречаются, потом расходятся потом снова встречаются, если хотят. Что в этом такого? Да, я тебе изменил, предал… Но надо учиться прощать. И жить дальше. И работать.
КОТЬКА. Научусь. Не всё сразу.
Во время разговора Котька собирала сумку, суетливо и нервно. Всё ли взяла? Ничего не забыла? И вдруг у Котьки из сумки падают на пол листы с рукописным текстом. Отелло поднимает рукопись.
ОТЕЛЛО. Писюльки с собой таскаешь? Бумагопачканье – особое искусство! Пожалела бы ты бумагу!
КОТЬКА. Отдай!
ОТЕЛЛО. Не отдам!
КОТЬКА. Отдай! Это этюд.
ОТЕЛЛО. (читает) «О театре без грима». Ха! Очень интересно. (читает) «В заветной коробочке с гримом скрывается не один миллион образов: влюбленные и завистники, завоеватели и рабы, моцарты и сальери. Грим прячет истинное лицо, дополняя или искажая его нужными для роли чертами, и часто актеры, привыкая к новым образам, забывают свое отражение в зеркале. Только гример знает, как актер выглядит без грима…» Ух ты! Плох тот гример, который не мечтает стать актером и играть на сцене? Что за банальщина?! Ты же раньше про любовь писала. Или кризис накрыл волной не только в личной жизни?
КОТЬКА. Почему же кризис? Наоборот, без любви легче пишется, и идея глубже раскрывается.
ОТЕЛЛО. «Прошла любовь, явилась Муза,
И прояснился темный ум»?
Это не я, это Пушкин!
КОТЬКА. Примерно так.
ОТЕЛЛО. Тебе не надоело прожигать жизнь за написанием белиберды? Не надоело жить иллюзиями? Или ты утешаешь себя скорым признанием читателей? Только не будет его, признания, ни-ко-гда. Пишешь ты примитивные графоманские тексты!
КОТЬКА. Отдай! Не твое дело, что и как я пишу.
Котька убирает листы в сумку, пытается покинуть гримерку, но Отелло встает на пути.
ОТЕЛЛО. Ну почему же? Раньше я был твоим первым и главным слушателем. И ценителем…
КОТЬКА. Это было раньше.
ОТЕЛЛО. Льстил тебе вдохновенно.
КОТЬКА. Всё сказал? Пусти.
ОТЕЛЛО. Слушай, Котька, ну что ты ломаешься? Давай начнем жизнь сначала! Я соскучился! Мне тебя не хватает…
КОТЬКА. Отстань.
ОТЕЛЛО. Я серьезно. Ты только скажи «да». Я уйду от неё к тебе.
КОТЬКА. (смеясь, но напряженно и язвительно) И она от ревности тебя удушит! Это будет уникальная сцена. Дездемона душит Отелло.
ОТЕЛЛО. Ты же из-за неё увольняешься!
КОТЬКА. Нет, представь себе! Не из-за неё. И не из-за тебя. Мне предложили другое место.
ОТЕЛЛО. Где? Не смеши меня! Кому ты нужна?
КОТЬКА. (обиженно) Где надо.
ОТЕЛЛО. Я не могу без тебя, неужели ты этого не понимаешь? Помнишь, как нам хорошо было вместе? Помнишь, как на даче мы читали по ролям про Шерлока Холмса и доктора Уотсона? Твою любимую книгу.
КОТЬКА. Давно это было…
ОТЕЛЛО. А помнишь, мы праздновали месяц наших отношений на набережной? Пили шампанское и пели песни, точнее орали. Я сорвал голос и неделю не мог произнести ни слова! А ты порвала платье, то – красненькое! Совсем новое было…
КОТЬКА. Помню… Дурачились как дети! Это твоя была идея – разорвать одежду и притвориться бомжами.
ОТЕЛЛО. Ты первая порвала мою сорочку! Дорогую, между прочим!
КОТЬКА. Твоя сорочка стоила намного дешевле моего вечернего платья.
ОТЕЛЛО. Но я его не рвал! Я просто… дернул за подол. И твой разрез увеличился вдвое. Красиво смотрелось! Так откровенно!..
КОТЬКА. Мы бегали по берегу босиком, изображая чаек. Я поранила ноги, но боли совсем не чувствовала.
ОТЕЛЛО. И нас чуть не загребли в милицию! За распитие спиртных напитков в общественных местах.
КОТЬКА. Мы и выпили-то по бокалу. Или по паре…
ОТЕЛЛО. Но патрульные узнали меня! Взяли автограф и ретировались.
КОТЬКА. Весело было. А ты кричал потом: «Нам не страшен серый мент, серый мент, серый мент!» И прохожие с ужасом и хохотом проходили мимо.
ОТЕЛЛО. Котька, я понял, что мне нужна только ты. Ты такая добрая, веселая, светлая… настоящая. На-сто-я-ща-я!
КОТЬКА. А Алена искусственная?
ОТЕЛЛО. Аленка – Дездемонка! Она обычная. Обычная склочная и завистливая баба.
КОТЬКА. Ты сделал свой выбор три месяца назад.
ОТЕЛЛО. Я ошибся. Я раскаиваюсь. Твои амбиции виноваты. Ты сама придумала гребаную учебу в литературном институте. Возомнила из себя чуть не Стивена Кинга. Что тебе плохо жилось? Зачем тебе эта писанина нужна? Какой из тебя писатель? Уехала на месяц на сессию… Алёнка и совратила меня пьяного.
КОТЬКА. Совратила? Бедный агнец!
ОТЕЛЛО. Не может нормальный мужчина, а тем более известный, популярный актер целый месяц без женщины. (пауза) Я хочу тебя, Котька!
Отелло пытается обнять Котьку.
КОТЬКА. Отстань!
ОТЕЛЛО. Не отстану!
КОТЬКА. Я закричу!
ОТЕЛЛО. Кричи!
КОТЬКА. (кричит) Помогите! Насилуют!
Отелло зло отталкивает Котьку. Он в ярости.
ОТЕЛЛО. Дура! Какая же ты дура!
КОТЬКА. Сам дурак.
Вдруг начинают смеяться.
ОТЕЛЛО. (смеясь) Чего раскричалась?
КОТЬКА. (смеясь) Испугался? Да? Сейчас прибежит твоя Алёнка – Дездемонка!
ОТЕЛЛО. Думаешь, я не найду слов, чтобы выкрутиться?
КОТЬКА. Уверена, что найдешь... Мне пора! Чао!
Котька решительно идет к выходу.
ОТЕЛЛО. Котька!
КОТЬКА. Что ещё?
ОТЕЛЛО. Последняя просьба! Даже в тюрьме исполняют последнюю просьбу… приговоренного.
КОТЬКА. Слушаю внимательно.
ОТЕЛЛО. Загримируй меня сегодня. Последний раз. Ты же сама знаешь, что у Фиалки руки–крюки. А сегодня «Отелло». Я хочу выглядеть настоящим мавром, а не мулатом а-ля Джими Хендрикс.
КОТЬКА. Мне некогда.
ОТЕЛЛО. Котька, ты загримируешь меня максимум за десять минут, а Фиалка полчаса промучается, и никакого толка. И придется Дездемоне падать «на грудь страшилища чернее сажи, вселяющего страх, а не любовь»! Ты сама знаешь, как для меня важен этот спектакль. Возможно, эту будет лучшая мужская роль года.
КОТЬКА. Ну, хорошо.
ОТЕЛЛО. Спасибо, Котька.
Отелло садится перед зеркалом на стул. Котька начинает гримировать его. Руки Отелло скользят по бедрам Котьки.
КОТЬКА. Перестань.
ОТЕЛЛО. Я просто поглажу.
КОТЬКА. Перестань! У меня руки в гриме, я испачкаю тебя, если не перестанешь!
ОТЕЛЛО. Ты же сама этого хочешь… Кстати, я разговаривал с режиссером о тебе. Возможно, скоро будут назначены пробы. Дездемону должна играть ты. Такая чистая, непорочная, искренняя девочка. Не получается у Аленки, совсем не получается. Но для этого ты должна очень постараться…
То ли Котька перестала сопротивляться, то ли Отелло насильно уложил Котьку на стол... Неожиданно входит Аленка – Дездемонка.
АЛЕНКА-ДЕЗДЕМОНКА. Где ж мой Отелло? (демонстративно и громко) Ничего, что я без стука?
ОТЕЛЛО. (зло) Чего! Чего, что ты без стука! Давай, пинком дверь открывай в мужскую грим-уборную!
АЛЕНКА-ДЕЗДЕМОНКА. Это ты мне говоришь? Кобель! Негодяй! Опять с гримершей связался. Не дает она тебе покоя! Котька, что ты лезешь-то к нему? Как будто без тебя грим наложить некому! Навязываешься, напрашиваешься… Стыдоба! Он ноги тобой вытирать начнет скоро!
КОТЬКА. (насмешливо) Ты права, Аленка – Дездемонка! Надоело мне навязываться! Должна быть гордость у меня. С сегодняшнего дня пусть его Виолетта – Фиалка гримирует.
АЛЕНКА-ДЕЗДЕМОНКА. Дошло, наконец! Как до жирафа на четвертые сутки! Давно пора! Вешается на чужих мужиков! У нас в театре и без тебя вешалок достаточно!
ОТЕЛЛО. (отчаянно) Котька, ты обещала! Виолетта не умеет.
КОТЬКА. Удачи вам, Отелло с Дездемоной! Да, Алён, ты молись на ночь, не забывай. Прощайте!
ОТЕЛЛО. (кричит вслед) Котька, почему у тебя номер заблокирован? Я тебе звонил сегодня на мобильный.
КОТЬКА. У меня другая сим-карта. Я сменила номер телефона.
Котька уходит.
ОТЕЛЛО. Котька, а догримировать меня? Аленка, ну что ты всё испортила?
АЛЕНКА-ДЕЗДЕМОНКА. Ах, я испортила?
ОТЕЛЛО. Мы гримировались! Просто гримировались...
АЛЕНКА-ДЕЗДЕМОНКА. Я не слепая. Я видела, что вы целовались…
ОТЕЛЛО. Котька мне накладывала грим… на губы.
АЛЕНКА-ДЕЗДЕМОНКА. Ага! Губами – на губы… Что ещё придумаешь? Может, она тебя из обморока оживляла? Искусственное дыхание делала? Рот в рот?
ОТЕЛЛО. (подавленно) Ты всё не так поняла. Ты всё не так поняла. Я люблю тебя одну!
Целуются. Входит Яго. Он доволен собой, в приподнятом настроении.
ЯГО. Всем здоров! Жду поздравлений! Меня утвердили на роль Сирано де Бержерака! С моим участием спектаклю обеспечен аншлаг!
ОТЕЛЛО. Яго – это не только твоя роль, это твоя суть. Долго канючил?
ЯГО. Я даже не заикался! Завлит вывесил списки. Я утвержден! Без второго состава!
АЛЕНКА-ДЕЗДЕМОНКА. Всей труппе давно известно, как тебе достаются главные роли.
ЯГО. Сплетники и завистники наговаривают на меня! Да и какая разница, как мне достаются роли? Да, я Яго! Сегодня я Яго. Плету интриги, преследуя выгоду. И мне достаются главные роли. Вы тоже плетете интриги, воплощаете в жизнь коварные планы, только вам ничего не достается! (смеется) А зависть – плохое чувство. А завтра я не Яго, а Си-ра-но!
ОТЕЛЛО. С чего ты решил, что тебе кто-то завидует? У меня итак занятость почти во всех спектаклях. На роль очередного неудачника я не претендовал!
ЯГО. (увлеченно) Сирано – не неудачник, а истинный гасконец! Непревзойденный поэт и непобежденный дуэлянт!
«Война для нас - шутка, забава!
Мы все, как кипучая лава,
Как зной, как огонь, горячи;
Друзья наши - эти мечи,
А наша любовница - слава!..»
Котька прилепит мне длинный-предлинный нос из гуммоза! Прикрепит тёмно-рыжий парик… Виски едва тронет седина… А где Котька? Хочу её обрадовать! Пусть эскизы начинает рисовать, а я буду корректировать и утверждать!
ОТЕЛЛО. Она уволилась.
ЯГО. То есть… как уволилась? На больничный ушла?
ОТЕЛЛО. Совсем уволилась.
ЯГО. Не может быть! Наша Котька? А кто же мне будет нос лепить? Кто усы приклеит?
ОТЕЛЛО. Фиалка! Не зря она тут две недели к нам в «друзья-товарищи» набивается.
ЯГО. Фиалка щетинную кисть от растушевки не отличает!
АЛЕНКА-ДЕЗДЕМОНКА. Научится. Невелика разница!
ЯГО. И усы наперекосяк приклеивает. Может, это розыгрыш? Прикол? Кто слух пустил? Куда Котьке податься кроме нашего театра? Она и делать-то ничего не умеет. Кому она нужна? Вот сумасшедшая девчонка! (пауза) Даже если ушла, то вернется! Прибежит к главрежу с мольбами приютить! (растерянно) Какой же я Сирано без Котьки?!
Входят Администратор и Виолетта.
АДМИНИСТРАТОР. Здравствуйте, кого не видела! С сегодняшнего дня гример Котька больше не работает у нас. Но она обучила непростому мастерству малеванья ваших физиономий достойную смену в лице Виолетты. С Виолеттой вы все знакомы. Виолетта уже две недели работает у нас. Можно сказать, родной нам стала. На этом официальная часть окончена. Готовьтесь к спектаклю, пора начинать гримироваться. Да, чуть не забыла… Котька просила вам на память передать эти книжки и пригласительные билеты. Ещё просила извиниться, что не со всеми попрощалась лично. У неё новая перспективная работа, времени катастрофически не хватает. И я за неё искренне рада.
ОТЕЛЛО. Ну и зачем нам эти книжонки? Вместо туалетной бумаги?
АЛЕНКА-ДЕЗДЕМОНКА. (смеясь) Котька забыла, что актеры книг не читают. Мы читаем только пьесы, и то – преимущественно те, которые готовятся к постановке!
ЯГО. Не отвечай за всех. Приятно получить подарок от Котьки. Тем более книгу! Книга бесценна!
АДМИНИСТРАТОР. (читает) «Екатерина Гордеева. О театре без грима. Роман».
АЛЕНКА-ДЕЗДЕМОНКА. Пишут, пишут о театре. Сами и на спектакль-то, наверно, последний раз лет «дцать» назад ходили.
ЯГО. Кто такая Екатерина Гордеева?
АЛЕНКА-ДЕЗДЕМОНКА. Не знаю, не слышала.
АДМИНИСТРАТОР. И всем по билету на выставку в галерею. Тоже – живопись, графика и эскизы Екатерины Гордеевой.
АЛЕНКА-ДЕЗДЕМОНКА. Может, Котька – поклонница её творчества?!
АДМИНИСТРАТОР. Вы чего? Упиваясь собственной гениальностью, ничего вокруг не замечаете? Екатерина Гордеева – это же и есть наша Котька!
ОТЕЛЛО. Уже не наша.
ЯГО. Котька? Ну да… Точно. Екатерина.
АЛЕНКА-ДЕЗДЕМОНКА. Вот тебе и Котька! Тихий омут…
АДМИНИСТРАТОР. Не Котька, а талант! Талантище! Пойду по гримеркам – остальным подарки раздам.
Администратор уходит. Виолетта выкладывает из шкафчика грим и ватные диски, клей и тому подобное.
ЯГО. Как же мы теперь все без Котьки?
Непродолжительная пауза. Вдруг актеры начинают суетиться, готовясь к спектаклю.
ОТЕЛЛО. Скоро первый звонок, а мы без грима.
АЛЕНКА-ДЕЗДЕМОНКА. Надо поторапливаться! Зрители уже в зале.
ОТЕЛЛО. Фиалка, давай грим накладывай!
АЛЕНКА-ДЕЗДЕМОНКА. Фиалка, где мой парик?
ЯГО. Фиалка, ну что ты как долго?!... Фиалка, поторапливайся, шевели помидорами! Эх, где же ты теперь, наша Котька?!
Конец.