Остряковка

Михаил Желамский
Довелось мне недавно выступать с докладом на специализированной конференции в одной крупной научной конторе. Думаю, что по моему вопросу это самая крупная контора в стране, да и за рубежом её знают повсеместно.  Хотя  мои результаты давно опубликованы, но надо было выступить «живьем» перед понимающей и заинтересованной аудиторией.
Интересное наблюдение, сделанное на этой конференции,  хочу зафиксировать путем данного материала.

Контора серьезная – бесконечные коридоры, таблички на дверях с фамилиями начальников. Конечно, это смущает, и я, было, сначала задумался – как себя вести в подобной ситуации? Ой, стоит ли показывать реальное положение вещей? Но начал правильно, по-нашему: «Вашему вниманию представлены первые в РФ результаты…». 

«Кто финансировал?» – был первый вопрос!

Я видел, как все участники конференции уменьшились в размерах, съёжились, поняв мою постановку вопроса и услышав мой ответ на вопрос председательствующего: «Никто не финансировал! Все, что здесь показано, сделано моими руками, головой, и за мои средства». В зале воцарилось молчание – так не бывает, не должно быть…
«Отец мой был природный пахарь, и я ра-а-бо-о-о-о-тал вместе с ним…» - хотелось мне запеть перед этим высоким собранием.

Такой позиции независимости у меня не было бы никогда ни в НИИЭФА, ни в Транзасе.  Наша, российская система производственных отношений не подразумевает ситуации, когда на публике появляется свободный и независимый ученый, обладающий собственными результатами мирового уровня.
Нет такой традиции у нас, чтобы человек приходил даже в научное высокое собрание, не испытывая административного трепета.  Посмотрите по сторонам – везде трепет…

Далее: «Почему Транзас не взял вашу работу?».   «Да потому, что это и есть инновации по-русски – никого не поддерживать».

«В Америку писали?» - «Писал, и те сразу заткнулись, почувствовав реальную конкуренцию». 
Они уменьшились до карликов, а я – великан. Это было видно.

Добивал: «Уже все работает, и опубликовано».

«Надо переосмыслить» - был завершающий ответ председателя.  Все пошли думать, через неделю я позвоню уважаемому Олегу Андреевичу.

Итак, апробация результатов проведена в самой крутой конторе.  Для докторской диссертации этого вполне достаточно, среди прочих опубликованных результатов.
Но, с другой стороны, это моя последняя серьезная попытка найти партнеров. В принципе, все уже ясно. Многочисленные НИИ (включая НИИАС), министерства, бизнес, ангелы, Сколково, АСИ, другие головные институты – все занимают пассивную позицию по отношению к пионерской технологии с мировой новизной.

Теперь я имею все основания писать открытое письмо президенту с отчетом о реальном положении вещей в области поддержки инноваций в России. С приложением хронологии моих многочисленных попыток, сделанных по-честному, за несколько последних лет.

Именно сегодня австриец Баумгартнер прыгнул из стратосферы, и остался жив, развив сверхзвуковую скорость падения. В России такого не будет никогда, и теперь я точно знаю почему – из-за деформированного административного ресурса.   
Отсутствие поддержки общественно полезных инициатив означает отсутствие свободы.  А без свободы не будет инноваций.

СПб, октябрь 2012