Смысл жизни

 


Марьин постепенно превращался из жаворонка, в «сову-жаворонка»: писал допоздна, по две-три тысячи слов в день, голова к двенадцати ночи становилась горячей и тягостной. Время неумолимо сокращалось, а было написано всего половина романа, когда Алый понял, что он пишет одновременно два романа, про сайт знакомств, и любовный роман. Если бы он мог, то спокойно писал бы и писал роман, но находясь в цейтноте Алый разрывался на части. Надо было делать и то и другое и писать роман. К тому же у него ежедневно появлялись сюжеты для новых романов, рождались невольно. Да и сюжеты, планы старых романов то и дело всплывали в его памяти, занимали место в голове, отвлекали и мешались.

Марьина манили звезды, и ему казалось, что он летит к ним долго-долго – всю жизнь, летит, но они не становятся ближе. Но пока он к ним летит, он находится в темноте. И если он посмотрит направо,  налево, вперед или назад, то везде те же самые светлые пятна звезд. И если он вновь повернет, то вновь будет гнаться за звездой. Но едва у него спадет желание, он остановится, но стоит наткнуться взгдядом на любую звезду – то он вновь бросится на ее поиски. Алый ее видит, но она недосягаема. И получится, что он сквозь тьму летит к свету. Марьин летит к свету, но его среда обитания темнота, он в ней находится достаточно большое количество времени и ее воздействие на него ощутимо. Свет всего лишь манит его, но если он будет метаться, то так и будет лететь, а значит и жить во тьме. Но свет звезды это всего лишь маячок, лучик надежды, в то время как тьма, это окружающая меня среда из которой  Алый брал все необходимое для жизни.



В этот вечер он вымотался как никогда,   

Глубокой ночью, что-то так резко толкнуло в сердце, что Алый проснулся. В комнате было темно, и он глядя в темноту, как в даль, полностью вспомнил сон. И он в первые минуты и не понимал, был ли сон действительно сном или все это происходило на самом деле, потому что он явственно, даже сейчас, спустя несколько минут, ощущал леденящий холод снега под руками и коленями. Словно до сих пор полз по заснеженной дороге.
Нажав кнопку ручных часов, он услышал, как женский голос с металлическим оттенком, равнодушно произнес:
«Время два часа».
Марьина все еще знобило и лишь полежав еще с полчаса в постели, он немного успокоился и уже более спокойно стал вспоминать необыч-ный сон.
Алый сидел дома и ждал жену, которая работала учительницей в сельской школе. Время было уже около шести вечера, а Любы, которая обычно приходила домой в четыре часа, до сих пор не было. И чем доль-ше он ее ждал, тем сильнее у него начинало ныть сердце. Он сильно нервничал и переживал: за окном бушевала сильнейшая метель, и он крайне волновался, не случилось ли что с его женой.
И вот когда часы пробили ровно семь, то он не выдержал, и безно-гий, не одеваясь, выполз из дома в направление школы.
Полз он долго: на коленях, которые мерзли, на руках, которые так одервенели, что совсем не чувствовали холода. Так он и вполз в школу и первой кого он увидел была Зоя, друг их семьи. Увидев Алого Зоя заплакала:
- Александр, ну зачем ты? Ведь ты весь замерз, а Люба твоя, уже с год как с Олегом встречается. Все это знают, кроме тебя; это ты ее боготворишь, потому что ничего не видишь: ни ее счастливого лица, ни ее крыльев. Не стоит она тебя Сашенька – любви твоей не стоит.
Алый ничего не ответил, повернулся и пополз домой. Зоя бросилась было за ним, но он посмотрел на нее такими полными ярости глазами. Что она не осмелилась предложить ему свою помощь.
Марьин полз: скрипел зубами, матерился, рычал как зверь и силой своего духа тащил этот лишний груз – ставшее обузой его беспомощ-ное тело. Груз от которого он не мог в настоящее время избавиться, и напрягаявсю свою волю, со слезами на глазахи болью в душе он полз.
Полз наперекор всему. Даже он сам не понимал, откуда у него бе-рутся силы, чтобы бесконечно ползти и ползти в метель по засыпанной снегом дороге, да еще и без слов, в свитере и брюках.
Алому хотелось лишь одного: лечь, прямо на дороге, вытянуться во весь рост, повернуться на спину и посмотреть на небо, которого не было видно, но которое манило, заставляя смотреть на него и чего-то ждать. Небо всегда давало ему силы и надежды.
Алый не хотел жить. Но и умирать ему тоже не хотелось. Хоте-лось лишь взглянуть на небо. Он лег на спину и закрыл глаза, а когда открыл их, то увидел чистое и ясное небо по которому рассыпались звезды. Метель окончилась, стало тихо, так тихо, что ему было слышно лишь собственное сердце которое гулко билось в груди, да в голове стучала все время одна и та же мысль: домой.
И тут он понял, что давало ему силы ползти, почему он не хотел жить и не хотел умирать. То было одно единственное желание – пи-сать. Смысл его жизни, цель его жизни и счастье его жизни, заключалось в одном – писать.
И когда он наконец – то добрался домой, то он залез на стул и стал писать. Ему больше некому было излить свою душу, рассказать о горе, страданиях.
У него никого не было, кроме ручки и тетради. Он чувствовал неодолимое желание, которое бывает сильнее даже смерти, одно из тех желании, что заставляет жить человека на земле. У него это же-лание было – писать.
И в этот миг он проснулся, сон был более чем странный.
Алый лежал и думал: о жизни, о судьбе, о себе, о детях, а более всего о своей Елене. За окном светало, в доме было холодновато.   Затем он встал, включил настольную лампу, и стал писать продолжение романа.