Этот небольшой город был безобразно, просто отвратительно пуст. Не той жертвенной пустотой оставленных помещений, в которых со временем зарождается что-то таинственное, и тянет, и манит, а просто отсутствием главного, наполненного жизнью ядра.
В нем не было людей.
В ближайшем дворе тоскливо выла собака, у калитки кошка апатично пьет из лужи, в которой вода смешана с кровью. Поперек моего пути лежат вилы, чуть дальше — небольшой кинжал, на детскую ручку. А рядом с ним — кукла.
Я медленно шла вдоль забора, постоянно оборачиваясь на шорохи и крепко сжимая в руке булыжник. В многочисленных странствиях я полюбила его как оружие, позволяющее отвлечь противника и убежать. Сумка плотно прилегала к спине и не доставляла неудобств. Грязь тихонько хлюпала под ногами, иногда в ней было что-то мягкое и я с трудом сдерживала порыв отпрыгнуть. Центр этого кошмара был все ближе. Больше кровавых пятен, больше брошенного и зачастую сломанного оружия.
Сначала я услышала треск, затем за поворотом увидела костер, занимающий половину площади. Сразу после этого мне в нос ударил запах горелой плоти. Сотни людей, возможно, все жители этого города, были свалены в кучу и подожжены. Видимо, совсем недавно.
А около этого костра сидел паренек, протягивая к огню руки и повторяя что-то тихо-тихо.
- Не греет, не греет, - услышала я подойдя ближе, - не греет...
- Кто это сделал? - сдерживая слезы спросила я.
Я. Тут больше никого нет. Это моя вина. Я убил их всех.
Не обернувшись, холодно, без единой интонации. Ноги подкосились и мое бренное тело опустилось рядом.
- Как это случилось?
- Они пришли ко мне, - заговорил парень, чуть помедлив, - грозили оружием. Сказали, что я исчадие ада, и что священный огонь очистит меня и согреет мою погрязшую в грехе душу. Знаешь, я им чуть было не поверил. Но ведь что будет если меня коснется их святыня? Как и все остальные вещи, она умрет, осквернится. Однозначно, я оскверню их огонь. А вот они — ставящие себя выше меня, они сказали, что чисты. У священного огня должны быть лишь такие корни... И я... Поверил. Я убил их всех и развел костер. Но все это ложь! - На миг мне показалось, что его глаза засветились, впрочем лицо почти не было видно. - Он не греет, не греет, не греет!!! Я так же холоден и сердце мое не бьется...
В немом ужасе я отодвигалась все дальше, и уже начала вставать, когда он повернул ко мне свое синее лицо и произнес:
- Быть может твоя кровь даст мне немного тепла?
А дальше — тьма и боль. Холодные объятья. Из последних сил я прошептала:
- Умри и ад тебя согреет.