Продолжение: Анна Ярославна - королева франков.
20. Прощание с Илларионом. Реймское Евангелие.
С окончанием свадебных праздников, гости заторопились в родные края. Отряды рыцарей вместе с владетельными сеньорами, убывали из Реймса. Город пустел и входил в обычный ритм жизни. Настал черёд прощаться и с епископом Илларионом, которому предстояло убыть на Русь в сопровождении десяти дружинников.
Анна с супругом и окружением вышли на широкий двор архиепископского дворца. В беседах с епископом из Руси Готье де Савейра не раз убеждался в его глубоких познаниях христианского вероучения и истории народов, заселявших земли Европы.
Незаурядный ум Иллариона нравился ему неординарностью подхода к трактовке церковных канонов, а «Слово о законе и благодати», так блестяще освещенное епископом и Анной во время беседы с папским легатом, поразили не только Готье, но и присутствующих. Общение между двумя личностями такого уровня, носило всегда дружеский характер, было содержательным и полезным для обеих сторон. Поэтому и прощание было теплым, дружеским и не без сожаления. Гюи де Шатильон, как хозяин, констатировал:
– Много небылиц рассказывают о Рабастии, но пусть Господь всегда будет к нам так благосклонен, как сейчас и пусть дарит встречи, проливающие на наши народы свет истины. Этим мы уничтожим ханжеское представление о наших братьях во Христе, на каком бы расстоянии они не проживали. Я немного видел таких подвижников и знатоков христианского вероучения, как ваше преподобие!
Во время частых общений с Илларионом, король Генрих тоже сумел оценить государственный ум епископа. Беседуя накануне, они ещё раз затронули вопросы брачного договора и их соблюдения. Вопрос открытия посольства был решён при предыдущих договоренностях, и Ярослав Мудрый должен отрядить «должного ума служителя», скорее всего, священника.
Во время прощания король дружески кивнул Иллариону, и не без сожаления посетовал на недостаток таких людей в королевстве. Для Анны Илларион всегда считался вторым отцом. Долгое путешествие во Францию, опасности в дороге, научные беседы, ещё больше их сблизили. Слезы при расставании были на глазах и у епископа, и у княжны. Евдокия и Любава, прощаясь с духовным наставником – всхлипывали.
Илларион, улыбнувшись, ободрительно произнёс:
– Плачут за мертвыми, а мы ещё поживем, славя имя Божье. – Затем, по-отечески обняв свою любимицу, поцеловал в лоб, шепнув на ухо: – Береги себя и прославляй Русь и наш народ. Храни тебя Бог от всех напастей!
Обняв на прощание Марию, он и ей шепнул:
– Ты Анне первая опора: ты – ей, она – тебе!. Свое счастье найдёшь в этой стороне. Будут у тебя дети – гордость Франции. Береги Анну! Вы – девы славянской крови, вы наша гордость!
Мстислав, поцеловав руку Иллариону, не удержавшись, обнял его, как обнимает любящий сын отца. Епископ несколько задержался с ним, давая напутствие. Тот, почтительно выслушав известные истины, которым он обучал и своих воинов, только кивнул. Сев на повозку с запряженными лошадьми, Илларион благословил Анну и её окружение и со словами:
– Храни Господь короля и королеву! Храни Бог всех вас и ваше потомство! – выехал на подсохшую под майским солнцем дорогу. Его сопровождали десять дружинников и отряд французских рыцарей. Русским воинам было предназначено вернуться на Русь, а отряду франков – обеспечивать безопасность до границ Франции.
После окончания свадебных торжеств, в ознаменование бракосочетания, Анна внесла вклад в аббатство Сен-Реми – славянское Евангелие, позднее хранившееся в Реймском кафедральном соборе. Этот кодекс в последующие века стал знаменитым и получил название Реймское Евангелие. С позволения читателя сделаю небольшое отступление.
Реймское Евангелие – наиболее ранний памятник рукописного искусства Древней Руси. В момент его экспонирования в Государственном музее им. А.С. Пушкина в 1975 году (СССР), было проведено его детальное исследование. Ученые пришли к выводу, что кирилличная часть (в нём есть и глаголичная часть) написана в первой половине XI века, то есть, раньше, чем Островомирово Евангелие и Архангельские рукописи.
Реймское Евангелие. («Евангелие Апракос»)
Правильное название: – «Евангелие Апракос». Кирилличная часть связана с именем Анны Ярославны, для которой, по предположению ученых она и писалась. От этой части остались 2 тетради, или 16 листов: «Чтения из Нового Завета по воскресениям по славянскому обряду» («Месяцеслов»). Имя Анны написано в самой рукописи с одним «н» – «АНА», так же, как подписывалась Анна Ярославна, будучи королевой Франции. Считается, что кириллица писана Св. Прокопием, бывшим в то время аббатом монастыря в Сазаве.
По предположению исследователей, Св. Прокопий родом из Киевской Руси. Родился в Хотове, учился в Вышгороде. В какой период его жизни написано Евангелие, неизвестно. Можно предположить, что оно писалось во время пребывания святого в стенах Софии Киевской. В Сазаве Св. Прокопий служил литургии по обряду западной христианской церкви, иначе – римо-католической. Умер в 1053 году. Имя Св. Прокопия написано в рукописи, в более поздней, глаголичной части. Последняя, состояла из 29 листов: «Глаголиц» и состоит из чтения Нового Завета по воскресениям (от Цветной недели до Благовещения) по греческому (православному) обряду. На тексте «Глаголицы» имеется надпись по-французски:
«Лета господня 1395. Это Евангелие и послание написаны славянским языком. Они должны читаться в продолжении года, когда совершается архиерейская служба. Что же касается другой части этой книги, то она соответствует русскому обряду. Она написана собственной рукой Св. Прокопа, игумена, и этот русский текст был подарен покойным Карлом IV, императором Римской империи, для увековечения Св. Иеронима и Св. Прокопия. Боже, дай им вечный покой».
Первая часть кодекса выписана небольшим по размеру уставом. Орнамент соответствует византийским рукописям IX-X веков. Малый формат книги был рассчитан не для богослужения в церкви, а для индивидуального пользования.
Судьба Реймского Евангелия очень необычна. После смерти королевы Анны, не известно по каким причинам – Евангелие попадает в Константинополь. Возможно, сын Анны Ярославны, Гуго де Вермандуа, отправляясь в Первый крестовый поход, взял его с собой как память о матери. Не исключено – оно было передано византийскому императору в благодарность за спасение французского принца у берегов Константинополя во время страшного шторма. Немногие тогда выжили, но Гуго де Вермандуа с небольшой горсткой воинов был спасён византийцами. Можем допустить и то, что это был подарок в знак дружественного расположения к Греческой Церкви(?). Трудно установить это доподлинно через десяток столетий, но факт остаётся фактом: Реймское Евангелие, на котором присягнул король Франции Филипп I, попало в Константинополь.
В XIII веке, на закате крестовых походов, Евангелие возвращается назад во Францию. Известно, что в первой половине XIV столетия, оно опять, по неизвестным причинам, очутилось в руках императора Священной Римской империи и одновременно короля Чехии Карла IV. Есть предположение, что будущий король и император в молодости, находясь во Франции (1331 – 1335 г.г.), вывез реликвию в Прагу. Видимо, будущий император решил, что чешскому народу она послужит во благо. Моральную сторону мы затрагивать не будем. Можно допустить с большой достоверностью и то, что реликвия была подарена правителем из династии Валуа, королём Филиппом VI – юному Карлу. В Чехии была дописана глаголичная часть, о которой упоминалось ранее.
Какое-то время Евангелие использовалось в монастыре Эмауза, близь Праги. В этом монастыре службу правили на славянском языке.
В начале XV века Реймское Евангелие попадает к гуситам и сохраняется у них около 40 лет. Держал ли его в руках учитель гуситов Ян Гус, видел ли его легендарный Ян Жижка? Не исключено. Известно, что во второй половине XV века кодекс навсегда возвращается в Реймс. Однако, в период Французской революции он опять на некоторое время исчезает из поля зрения. Его загадочное исчезновение из архивов Реймса в 1793 году, не менее загадочно закончилось появлением кодекса в 1799 году. С этого момента его путешествия прекратились.
Столетия ценнейшая рукопись кочевала по Европе и сохранилась. Что это?.. Божье Соизволение, или стечение обстоятельств? Наверное, и то, и другое. Думается, если бы волею судьбы кодекс не попал с Анной Ярославной во Францию, а остался на Руси: мы навсегда утратили б бесценное сокровище древнеславянской культуры и письменности !
Ценность Реймского Евангелия заключается не только во временном факторе – оно принадлежало конкретному историческому лицу, связывающему два противоположных мира: Западный и Восточный. Ему суждено было стать символом дружественных и родственных отношений славян – предков украинцев, с королевской династией Капетингов. Движимая христианскими добродетелями, молодая королева подарила храму божьему самую дорогую сердцу вещь. Вместе с ним она преподнесла западному миру частицу славянской культуры, связывающую её с далёкой Родиной. Дар славянского народа был признан и почитаем столетиями, которые время превратило в историю.
На этом Евангелии короли Франции приносили клятву во время коронации в Реймском соборе. Об этом свидетельствуют записи, сохранившиеся в архивах Реймского архиепископства. В них указаны коронации и клятвы на Евангелии, впоследствии названной Коронационной книгой – французских королей: Франциска I, Генриха III, Людовиков XII, XIV, XV, XVI.
В одной из коронационных записей, найденных французским исследователем Плишаром, пишется:
«На нём, то есть на Евангелии, короли присягали, дотрагиваясь рукой и целуя его».
Известные государственные деятели разных стран, в том числе и России, посещая Францию, считали честью: увидеть Реймское Евангелие. Вице-канцлер русского императора Петра I, будучи во Франции 26-27 июня 1717 года, попросил предоставить возможность ознакомиться с одним из первых памятников письменности Киевской Руси. Он оставил на внутренней стороне обложки восторженную запись:
«…прочитана первая страница и написана она на нашем языке».
Болгарский принц Фердинанд, также попросил показать чудо-рукопись и оставил 4 июля 1902 года, не менее восторженную запись на внутренней стороне другой части обложки.
Русский император Николай II с супругой Александрой, тоже восхищенно любовались раритетом.
Большой любитель рукописных книг, великолепный переписчик, француз Сильвестр, при финансовой поддержке любителя французской истории Жюля Люди, скопировал несколько экземпляров Коронационной книги. Один из экземпляров был подарен Николаю I. Примерно в это же время два переводчика Копитар и Ганка переводят Евангелие на латинский язык, за что русский император наградил их орденом Св. Анны.
Интересную информацию по истории книги публикует исследователь Николай Тимошик. В книге-учебнике – первом значительном труде по издательскому делу: «IсторIя видавничої справи», вышедшей в Киеве в 2003 году, он пишет об удивительной роли Реймского Евангелия в 30-е годы XX столетия, в спасении Софии Киевской от варварского уничтожения «реформаторами» русского народа.
Воодушевленные идеями Ленина по борьбе с религиозными предрассудками, большевистские чиновники спровоцировали народ на массовое уничтожение культовых сооружений. Архитектурные памятники времён Киевской Руси и XIV-XIX столетий, безжалостно уничтожались по всей территории Советского лагерного Союза. При переносе столицы Украины из Харькова в Киев, советское руководство решило очистить центральные части города от пережитков прошлого. Были взорваны десятки храмов и соборов. Для строительства, так называемой правительственной площади Киева, был взорван Михайловский собор. Запланировали и уничтожение Софии Киевской – детища Ярослава Мудрого.
Узнав о готовящемся акте вандализма, представители Франции через французское посольство, в резкой форме напомнили Сталину, что София Киевская является культурным наследием всего мирового сообщества, да, и напрямую связана с наследием народов Франции и Советского Союза. Именно, в скриптории Софии Киевской создан один из первых, сохранившихся памятников древнерусской письменности – Реймское Евангелие. В этом соборе Анна Ярославна, дочь Ярослава Мудрого и королева Франции, изучала грамоту.
Амбициозному Сталину, вряд ли были известны эти подробности истории. По большому счёту, ему было абсолютно всё равно, кто из предков не его народа возводил сей храм, и тем более учился. Но прислушаться к мнению одной из ведущих держав мира – он был обязан. Подчеркну, даже Сталин не рискнул, в отличие от современного руководства Украины, противоречить Западу. И понятно, произошло это не из боязни, просто умный советский диктатор, в отличие от новоявленного нам в XXI веке диктатора, не хотел проявить своё невежество и неуважение к международному праву и культуре. София Киевская была спасена, и за это Франции от украинского народа и всего мирового сообщества огромная благодарность. Сестра Софии Константинопольской была сохранена для потомков.
После обряда посвящения, ряд историков предполагают, что Анна в хрониках именуется, как Агнесс. Это имя было присвоено ей в христианском мире латинского обряда – позднее получившего название католического.
Обратим внимание на один существенный момент, касающийся бракосочетания киевской принцессы Анны с королём Франции, Генрихом Капетом.
Есть предположение, что Анна сочеталась браком не 14 мая 1049 года, а 19 мая 1051 года. Попробуем проанализировать эту дату.
Известно из французских источников: Анна первое время в силу определённых неясных нам причин, не могла иметь детей. Было ли это заболевание, а затем чудодейственное исцеление, во что, при том уровне медицины, с трудом верится. Сказался ли нервный стресс, вызванный резкой переменой в жизни и тоской по родной стороне? Или, не совсем радужными, как хотелось бы видеть некоторым романистам, оказались первые годы супружеской жизни?.. Однозначно ответить трудно. Брак не по любви создал проблему. Редкий случай. Обычно, действует пословица: «Стерпится – слюбится», но это не случилось с Анной.
Первая новобрачная ночь, которую очень осторожно мы попытались представить, возможно, и небыла такой. Не исключено, что она прошла очень бурно, но не значит, что в любовных утехах. А что затем? Шок!?.. Не знаю. И никто не знает. Ясно одно: королева первое время не имела детей, предположительно: 4 – 5 лет. Допускают: даже 8 лет. В письме Анне будущий папа Николай II, пишет:
«Ты, славная дочь, что заслужила у Бога плодородия, дай преславного потомка».
То есть, будущий глава церкви, обеспокоенный бездетностью Анны, вселяет в королеву уверенность в благополучный исход её проблем, и благословляет именем Божьим. Привыкла ли со временем Анна к своему положению королевы на чужбине, или полюбила короля, пылко и страстно, узнав лучше?.. Опять загадка. Но, даже решившись на рождение наследника, она не смогла какое-то время его родить.
Королева принесла обет Богу: построить монастырь в честь Святого Винсента, если сможет дать наследника престолу. Какое-то время королевская чета жила в страхе. Анна чувствовала вину перед Генрихом. Она больше стала уделять внимания вере, чаще посещать церкви и аббатства и жертвует большие средства на нищих и сирот. К счастью, со временем, всё разрешилось.
Есть документы, указывающие, что у Анны на 12 июля 1058 года – было трое сыновей и дочь Эднига (Эндига, Эмма). Первенец Филипп в 6-летнем возрасте, в 1059 году был коронован, что может служить в пользу версии заключения брака 14 мая 1049 года.
В самом деле, если коронация наследника состоялась в шестилетнем возрасте, то, согласно предположению графа де Ке де Сент-Эмур, брак в 1051 году – был невозможен по простым арифметическим подсчётам. Тоесть: 1059 год, минус 6 лет (возраст принца Филиппа) – получаем дату «1053 год». От этой даты вычтем не менее 4 лет – годы, в течение которых, королева не имела потомства. Получим дату: «1050 год». Грамота епископа Ланского, Элинана, от 3 декабря 1059 года, подписанная королём Генрихом и датированная: «29 годом его правления» и «10 годом жизни наследника престола Филиппа» – несколько нарушает предыдущую версию и вопрос о проблемах королевы Анны с деторождением в первые годы супружества. Но, с другой стороны, может служить весомым доказательством того, что, родившись не позднее 3 декабря 1050 года, он мог быть зачат – либо в 1049 – либо в начале 1050 годов.
Жаклин Доуз (Доу), также допускает брак 19 марта 1051 года, объясняя это тем, что Анна оставалась какое-то время возле больной матери. Лишь после её смерти (февраль 1050 г.), брак, по неизвестным нам причинам, стал возможен. Но почему он был невозможен в 1049 году, если источники сообщают, что благословение на брак Ярослав дал еще 8 августа 1048 года? Нам, видимо, необходимо понимать запись в хрониках таким образом, что дать благословение дочери князь мог только с согласия Ирины, как это и принято. Вполне логично допустить, что, дав благословение, Ирина была не против увидеть и его реализацию. Предположим, обострившаяся болезнь, могла задержать на некоторое время заключение брака. Но на какое время? Что должны были ожидать Ярослав, король Генрих и сама Анна? Смерти Ирины? Но это вряд ли укладывается в нормы их морали. Ждать выздоровления, но Ирина знала, что серьёзно больна и надежды на благополучное излечение нет. Вспоминается, что говорят в таких случаях люди в возрасте: «Дожить бы до свадьбы дочери или сына, а там и умирать можно».
Извините за некоторый цинизм, но жизнь есть жизнь. Королю Генриху ожидать 3 года невесту, тоже не с руки. Постоянные походы, таили для этой самой жизни большую опасность. Как показывает история, многие правители погибали в седле, (взять хотя бы Людовика V – погибшего при падении с лошади), и иллюзий на этот счёт не питали. Династия Капетингов, могла остаться без наследника престола и пресечься.
Кроме того, получив благословение на брак в августе 1048 года, не было ни одной причины затягивать его на два с половиной года. Таким образом, тот факт, что церемония бракосочетания состоялась 19 мая 1051 года – становится весьма сомнительным. По логике: 1049 год может быть окончательной датой бракосочетания Анны Ярославны с Генрихом I Французским. В этой связи, не стоит даже рассматривать уже упоминаемую дату женитьбы княжны 29.01.1044 года, отмеченную в книге Семенова «Христианские династии Европы». Явная техническая ошибка.
Говоря о несоответствии в датах, следует остановиться на состоянии летоисчисления. Общество Раннего и Высокого Средневековья жило по церковному календарю столь условному, что работы уже современных медиевистов по Новой истории, радикальным образом пересматривают развитие человечества в связи с большими неточностями.
Знаем: время исчислялось по светскому и церковному календарям. Основанный на праздничных днях года, церковный календарь определялся литургическим, делившимся на два главных поста: Рождественский и Великий. Они включают в себя главные праздники: Рождество, Пасха, Вознесение, Пятидесятница и День Всех Святых. Празднование Успения Богородицы (15 августа) установилось лишь в XIII веке. Даты остальных церковных праздников – подвижны. Так празднование Пасхи с VI века, располагалось: «за воскресением, после первого полнолуния, после 21 марта». Это оставалось неустойчивым до конца VIII века, но дата праздника вычисляется всё тем же образом и сейчас.
Пасха празднуется не ранее 22 марта и не позднее – 25 апреля. Вознесение – через 40 дней после Пасхи; Пятидесятница – через 50 дней. Началом литургического года считался сочельник, что абсолютно не совпадало со светским годом. Начало года в Англии 25 декабря, со временем будет перенесено епископальными службами и королевской канцелярией на 25 марта (Благовещение). Этот день продержится с XII – по 1751 год.
Франция с самого начала делясь на ряд административных округов, имела и разное начало года. Расположенные на небольшом расстоянии друг от друга города, имели значительные различия в обычаях. В Суасоне – год начинался 25 декабря, в Бовэ и Реймсе – 25 марта, в Париже – в день празднование Пасхи, в Мо – 22 июля (праздник святой Марии Магдалины). Франция начинала светский год по регионам в такой последовательности: западные и юго-западные – в Рождество; Нормандия, Пуату, центральная и восточная части – в Благовещение; Фландрия, Артуа и королевский домен – на Пасху. В связи с этим, во французской канцелярии возникало ряд неудобств, приводивших к неразберихе в документации законодательных актов, королевских вердиктов, дарственных грамот, а также, метрической регистрации в церковноприходских книгах дат рождения, венчания и смерти людей.
Год, начавшийся в королевском домене на Пасху, в некоторых городах имел два апреля, в других – только половину этого месяца. Известны года, продлившиеся 13 месяцев (1209). Начавшись 29 марта – он окончился 17 апреля. А 1213 год – был меньше на месяц. Начало припало на 14 апреля, а окончание – на 29 марта. Документы датировались произвольно, и считать летоисчисление от Рождества Христова было не принятым. Предпочитали формулировки примерно такого содержания: «…в третий год правления Роберта Благочестивого, граф такой-то совершил поездку в Реймс на …». Весьма характерным было и указание числа и месяца – «25-й день июля», мог звучать таким образом: – «6-й день, заканчивающий июль», «канун праздника святого Михаила».
Для людей Средневековья литургические праздники и дни святых, служили единственными ориентирами в году. Летоисчисление, в том числе и праздники, празднуемые иногда по несколько раз в году – создавали хаотичное фиксирование важных событий Западной Европы. С таким состоянием летоисчисления, анализировать даты конца Раннего и начала Высокого Средневековья – весьма затруднительно. Вот, что пишет Марк Блок:
«Несовершенство в измерении часов – лишь один из немногих симптомов глубокого равнодушия к времени (средневекового). Кажется, уж что проще и нужней, чем точно отмечать столь важные, хотя бы для правовых притязаний, даты рождений в королевских семьях; однако в 1284 году пришлось провести целое изыскание, чтобы с грехом пополам определить возраст одной из богатейших наследниц Капетингского королевства, юной графини Шампанской. В Х-ХI веках. в бесчисленных грамотах и записях, единственный смысл которых, был в сохранении памяти о событии, нет никаких хронологических данных. Но может быть, в виде исключения есть документы с датами? Увы! Нотариусу, применявшему одновременно несколько систем отсчёта, часто не удавалось свести их воедино. Более того, туман окутывал не только протяжённость во времени, но и вообще сферу чисел. Нелепые цифры хронистов – не только литературное преувеличение; они говорят о полном отсутствии понятия статистического правдоподобия… Но среди счетов, дошедших до нас – и так вплоть до конца средних веков, – нет ни одного, где бы не было поразительных ошибок. Неудобства латинских цифр, впрочем, остроумно устранявшиеся с помощью абака, не могут объяснить эти ошибки. Суть в том, что вкус к точности с его вернейшей опорой, уважением к числу, был глубоко чужд людям того времени, даже высокопоставленным».
По этим причинам: разобраться в точной дате бракосочетания Генриха Капета с киевской принцессой Анной Ярославной – сложно.
Я надеюсь, что небольшие отступления, помогают лучше осмыслить уровень развития средневекового общества и позволят полнее раскрыть образ Анны Ярославны, во второй период её жизни – французский.
Продолжение следует.