Ее тельце было съедено наполовину, но жизнь все еще теплилась в жалких останках. Петр Иваныч, остановившийся на детской площадке посидеть и отдохнуть, увидел рядом со скамейкой нечто и наклонился, чтобы разглядеть получше. Бабочка была уже в агонии и сострадание ее мукам подсказало Петру Иванычу единственный способ их облегчить. Он выпрямился.
- Что там? – раздался голос у него за спиной. Петр Иваныч обернулся. Мальчик лет восьми с интересом склонился к еле шевелящейся бабочке. – Что это с ней?
- Кто-то объел несчастную. – пояснил Петр Иванович и занес было ногу, чтобы выполнить задуманное.
- Вы что! – возмутился мальчик и попытался оттолкнуть кровожадного старика. – Убивать грех!
- Я хотел, чтобы бабочка не мучилась. Она все равно умирает.
- Это грех! – повторил юный защитник животных и сурово поглядел на жестокого взрослого. – Я знаю, что надо сделать. – сказал мальчик подумав. - Ее надо … похоронить.
Очевидная нестыковка в своих принципах и действиях его не смущала. Петр Иваныч попытался уточнить, что бабочка еще жива, но мальчик был не преклонен. Глаза его заблестели от предчувствия новой игры. Оглядевшись в поисках чего-то, молодой человек восторженно остановил свой выбор на чьем-то самокате, припаркованном у скамейки: «Катафалк есть!» – и объеденная тушка бабочки перекочевала на свой последний вид транспорта. Провезя ее торжественно по двору, мальчик затормозил у песочницы. Вырыв за ее пределами ямку на глубину совка, он скинул в нее несчастную, выпрямился и скорбно произнес: «Упокойся с миром и пусть земля тебе будет пухом!». После он оглядел присутствующих: «Давайте помолимся!». Не ощутив, впрочем, поддержки, молебен своими силами совершать не стал и, помолчав, предложил - «Теперь надо бросить по горсти земли!». Дети включились в игру и в три горсти, еле шевелящаяся бабочка, была захоронена. Изумленный Петр Иванович наблюдал, как они собирали траву и одуванчики с целью украсить могилку «венками», делали из веточек оградку. Не найдя подходящего камня для памятника, мальчик придавил захоронение обломком кирпича. Петру Иванычу очень хотелось узнать у него, что явилось причиной неподдельного интереса к такой, несколько странной для детей игре. Наконец, он не выдержал: «У тебя кто-то умер?». «Бабушка! - довольно отстранено ответил мальчик. – этой зимой». Могилка вышла на славу – ни убавить ни прибавить. Мальчик с удовлетворением оглядел творение своих рук. Остальные дети, увидев, что «похороны» завершились, разошлись по площадке и занялись другими играми. Мальчик же присел на край песочницы рядышком с последним пристанищем бабочки и о чем-то задумался. Для него игра, похоже, еще не кончилась. Но что можно было еще сделать с имеющимся захоронением, он пока не представлял. Впрочем…
Петр Иванович заметил, что мальчик приободрился и стал оглядываться вокруг. Наконец, что-то привлекло внимание пытливого могильщика. Петр Иваныч невольно проследил за его взглядом. Поодаль, близ помойки, среди кормящихся птиц вяло суетился один хромоногий голубь. Мальчик, покусывая губы, неотрывно наблюдал за ним. В голове его, не иначе, уже рисовались картины пышных новых похорон, когда, на счастье потенциальной жертвы, его позвали обедать. «Щас!» - нехотя отозвался он и продолжил наблюдение. Однако, мама мальчика, по-видимому, хорошо знавшая сына, вышла во двор сама и препроводила его домой лично. Сложно сказать, воплотил ли мальчик свои план в жизнь после обеда, но что-то подсказывало Петру Ивановичу, что это только начало очень странного увлечения.