Асифкузья

Алина Багазова
Едва только въехали в эту деревню, свернув с шоссе, чтоб срезать дорогу, Карина моментально почувствовала тревогу. Ни мерный шелест шин автомобиля по укатанной земле, ни щебетание птиц за окном, ни ярко светящее солнышко – ничто не могло прогнать этого скребущего душу чувства. Родители о чем-то спорили, мама была взвинчена, как обычно – им нужно было как можно скорее приехать в соседний город, успеть к нотариусу, оспорить наследство, раньше, чем туда прибудут другие родственники. Мама говорила, что не отдаст никому причитающуюся ей долю, хоть её отгрызать придется. В деньгах она видела смысл жизни. Карине ругаться и выцарапывать что-то лишь по закону кровного родства было неприятно, но что поделать?
Отец рулил по неширокой дороге (едва разминутся два автомобиля), а Карина прислушивалась к себе, пытаясь понять – почему так тревожно. И вскоре поняла. Несмотря на веселый гомон птиц и стрекот насекомых; на обилие цветов на обочине и бурной зелени, в которой утопали дома; на распахнутые гостеприимно то тут, то там ворота  - несмотря на все эти проявления жизни, на улицах отсутствовали люди. Ни души. И везде, куда доставал взгляд, вплоть до дворов и построек, было безлюдно. Чувствовалось, что деревня не заброшена, более того – жизнь деревенская размеренно идет своим ходом, но почему-то ни человека не встретилось им по пути. А потом девушка отметила ещё одну странность: не лаяли собаки, не мычали коровы, не кудахтали залихватски куры – в общем весь тот звуковой колорит, который неизменно сопровождает сельские будни. Только птицы и насекомые не давали воцариться тишине.
- Странное место, – неожиданно озвучила её мысли мама, - ты здесь уже проезжал?
- Черт его знает, не помню её. По этому шоссе проезжал пару раз, - отец нахмурился, - мимо, сюда не сворачивал. Как тут улицы интересно расположены!
Проехали мимо настежь открытых ворот, Карина заглянула внутрь с любопытством – пусто. Откинулась на спинку сиденья. И тут машина въехала в тупик. Переулок заканчивался домом.
- Вот те на, - вздохнул отец, останавливаясь, оглянулся, в поисках прохожих, у кото можно уточнить дорогу.
А Карине вдруг захотелось крикнуть: «Не глуши мотор! Не выходи из машины!» Какая-то необъяснимая паника поднималась изнутри.
- Федя, поехали отсюда, - нервно проговорила мама. Казалось, ей передалось состояние дочери.
Папа молча принялся разворачиваться, что было здесь делом нелегким для их Волги. Наконец, они тронулись в обратный путь из этого закоулка.
- Смотри! – Карина подскочила от маминого голоса.
Им навстречу медленно плыла машина такси. Белая с оранжевыми шашечками на крыше. В637АУ. Тонированная – девушка успела лишь увидеть усатое немолодое лицо водителя, пассажира (а он точно был!) не разглядела.
Чтоб разминуться на узкой дороге, отцу пришлось совершить варварский, но необходимый маневр, другого варианта не было. Ему пришлось свернуть с дороги и въехать до половины в ворота чужого двора, с которым они как раз поравнялись.
У Карины гулко забилось сердце. Сейчас выйдут хозяева, должны выйти, ведь увидят же!
Такси прошелестело мимо. Никто навстречу не вышел, даже собака на цепи, которая уж непременно должна здесь присутствовать, не обнаружила себя ничем. Папа тут же подал задом и покинул двор, мама вздохнула, словно с облегчением.
Набирая скорость, Волга, как живая, будто бы тоже старалась поскорее вырваться из закоулка. Карина обернулась и успела заметить, как такси остановилось у последнего дома, и распахнулись сразу обе дверцы – со стороны водителя и пассажира.
А потом они выехали на главную улочку, с которой ранее свернули, и мама потребовала ехать обратно к шоссе, ей уже не хотелось петлять по деревне. Папа был с ней солидарен. Солнышко палило нещадно, не сговариваясь, мама и дочь опустили стекла, пусть горячий, но всё-таки сквозняк. И обомлели. В воздухе закружился целый рой голубых бабочек. Они влетали в салон, танцевали в воздухе, некоторые даже касались крыльями людей, сидящих в машине. Потом они покидали автомобиль обратно через окно так же, не стремясь глупо лететь биться в окна закрытые. Разумность насекомых порадовала. Отец от неожиданности сбавил скорость. Уже на самом выезде из деревни, бабочки, наконец, отстали.
- Обалдеть, - только и смогла вымолвить мама, - вообще, здесь красиво, но как-то… пусто.
- А как эта деревня называется? – Карине стало интересно, неведомый страх отпустил.
- Там указатель на въезде, старый, ржавый, но прочитать можно. - кивнул отец, выруливая на асфальтированную дорогу, - Асифкузья.
- Странное название, а что означает?
- Тут рядом Сарафановка есть, оттуда родом механик наш, Володя, - ответил отец, - так вот он упоминал как-то про это место. Не помню точно, но кажется переводится, как «платить дань». Или «оброк». Деревенька, судя по всему, древняя, хоть домики и относительно хорошо выглядят. Раньше принадлежала, наверное, барину какому-то или князю, который с местных собирал деньгу, так и назвали. Такой вот источник дохода для хозяина деревни.
- Хороший доход, - хихикнула мама, - не делать ничего и денежки капают.
- Интересно, а кому они сейчас оброк платят? – задумчиво проговорила Карина.

Оказалось, они зря ездили в такую даль. Вопрос наследства решился легко и без их участия. Все претендующие получили равные доли и стались довольны.
Прошла неделя, но Карину не отпускали воспоминания о той деревеньке, пустой, тихой, уютной, но тревожной. Как-то она вскользь заговорила об этом с родителями, но выяснилось, что они уже и думать забыли об этом приключении.
А потом и она стала подзабывать. Ровно до той минуты, пока случайно не услышала в новостях об исчезновении человека в их области. Сводка гласила, что таксист Мухаммедов Илья Таймуразович 56-ти лет попал неделю назад бесследно отвозя очередного клиента. Тот, впрочем, тоже безвестно канул в никуда. На экране высветилось лицо разыскиваемого. Круглолицый усатый улыбающийся мужчина. Именно тот, которого видела мельком Карина в заброшенной деревне. Она узнала бы его из десятка, так врезалось лицо в память. А номер машины, указанный под портретом, не оставил сомнений в том, что именно его девушка видела в тот день, в день исчезновения, в деревне со странным и причудливым названием Асифкузья – белая «девятка» В637АУ.
Оцепенев, Карина ещё какое-то время пялилась в телевизор. С её губ едва не сорвался возглас, но она сдержалась. Не зная, как прореагируют родители на такую новость, а особенно впечатлительная и не очень уравновешенная мама, слишком эмоционально воспринимающая такие известия.
Под объявлением были указаны телефоны с просьбой звонить, если что-то известно о местонахождении пропавших – Мухаммедова и его пассажира. Девушка оделась, соврала, что сходит проверить почту, а сама  спустилась вниз, вышла из дома и завернула за угол, к таксофону.
Хорошо, когда память хорошая – она набрала номер с экрана телевизора и быстро, сбивчиво, но четко сообщила оператору, что видела пропавшую машину и людей в деревне Асифкузья, в 150-ти километрах от их города. Оператор попросил не класть трубку, чтоб уточнить что-то, потом переспросил название деревни и возразил, что в области вообще не деревень и сел с таким названием. Рядом с Сарафановкой? Так там вообще нет никаких других деревень на 100 километров вокруг, да и та загибается уже, на новые карты её не наносят…
Повинуясь шоку, Карина молча повесила трубку. Как же так - нету такой деревни? Она же сама проезжала, видела указатель, дома, огороды, пыльные улочки, цветы и бабочек. Не приснилось же! Бегом вернулась домой и дала себе слово больше не лезть не в свое дело.

Однако тем же вечером проговорилась подруге. Беседуя в аське, девчонки подняли тему паранормальщины всякой, и Карина рассказала о случившемся. Мила подивилась, высказала предположение, то может Асифкузьи тоже уже нет на картах, потому в милиции о ней не знают? Ну ладно, заросшая полуразрушенная деревня, но такая цветущая и живая – как можно её не замечать и не обозначить местонахождение.
А ещё через полчаса Мила позвонила. Её друг Руслан из клуба сталкеров – это такие ребята, которые исследуют заброшенные техногенные и не только объекты – очень заинтересовался деревенькой-призраком и хочет съездить туда. Посему они слезно умоляют Карину выступить в роли проводника. Девушка сначала засомневалась, а потом подумала – а почему бы нет? К тому же, хотя бы для себя самой хочется разобраться в вопросе. Решено было на выходных выдвинуться в рейд.

В субботу с утра под окнами Карининой квартиры засигналил пронзительно Порш Кайен. Два коротких – один длинный, как и договаривались. И в тот же момент зазвонил мобильный.
- Выхожу, - шепнула  Карина в трубку, чтоб не разбудить родителей, и выскользнула из квартиры.
- Знакомьтесь, - представила Мила, - это Руслан (высокий с бородкой и застенчивыми глазами здоровяк), Илья (худощавый, невысокий, рыженький, с задорным взглядом), а это Каринка, моя подруга и наш проводник в деревню-призрак. А маме что сказала?
- Что еду с тобой в деревню к твоей бабушке, - улыбнулась Карина, - целую сумку мне упаковали, но я её дома «забыла»! От призраков лучше бегать налегке!
- Свой человек! – одобрил Руслан, - поехали!
За доброй беседой и подробным обсуждением предстоящего приключения полтора часа дороги пролетели незаметно. И когда Карина подобралась и стала отслеживать бегущие в окне пейзаж, сбавили скорость.
- Та-а-ак, вот тот овраг, помню, вон указатель на Пермь, ага, а вот тут мама сказала папе, что лучше бы более короткой дорогой как-то поехать… угу, ой, вот! Стоп!
Порш взвизгнул тормозами.
- То есть… - растерялась Карина, - нет, ну вот же это место, где мы съехали с дороги. Смотрите, видите вон там – Сарафановка (показала левее), значит сразу после нее, метрах в трехстах, должна быть Асифкузья. А там… поле.
- Луг, - поправил Илья, - зеленый цветущий луг. Красота!
Он потянулся.
- И обещанные бабочки, - кивнул Руслан.
- Ребята, да я сама не понимаю, в чем дело! – воскликнула Карина, - здесь была деревня! И её было видно от дороги. Никакого луга не было. Дальше за ней поле, а огибал деревню лес! Вон тот… ой.
Она уставилась на чащобу, виднеющуюся вдали, за лугом. Эти очертания заметны были даже из деревни, и это тот же самый лес, Карина  чувствовала стойкую уверенность. Но не могла поверить глазам. Даже потерла их изо всех сил, поморгала.  Ни Асифкузьи, ни указателя.
- Карин, ты уверена? – тихо спросила Мила.
- Как и в том, что я Карина, - упрямо настаивала девушка.
- Ладно, давайте устроим здесь привал, - кивнул Руслан.
Он развернул машину, подъехал на другую сторону, как раз к тому месту, где должен быть спуск с трассы к мифической Асифкузье. Ребята выбрались наружу, разминаясь после долгой поездки.
- Ну, раз уж наш проводник так уверена, что деревня-призрак здесь, просто прячется, пожалуй, сделаю несколько снимков, - возвестил Илья и ушел с фотоаппаратом к лугу.
Карина отказалась от предложения перекусить и, пока Мила и Руслан ели, пошла вдоль трассы, высматривая – действительно ли это то место. Не то чтобы она  сомневалась, но уже не была вполне уверена ни в чем. Трудно вот так сразу принять рассудком тот факт, что пространство вовсе не выглядит так, как выглядело неделю назад, кардинально не так. Невозможно его изменить настолько за такое короткое время!
Голова кружилась от растерянности, от ощущения наваждения. И тут в памяти всплыла фраза отца:
«Тут рядом Сарафановка есть, оттуда родом механик наш, Володя, так вот он упоминал как-то про это место…»
А ведь верно! Если кто-то и может чем-то помочь и рассказать, существует ли Асифкузья на самом деле, то это житель близлежащей деревни. Карина прямо подскочила от радости.
- Ребята!!!!

Предложение наведаться в соседнюю деревушку было встречено положительно. И в самом деле, что им ещё оставалось. Погулять по лугу и возвращаться домой несолоно хлебавши? А на лугу даже любопытных для сталкеров объектов нет, парни быстро потеряли интерес к этому месту (Илья: а бабочек там и впрямь много, да только не за ними мы сюда отмотали сотню километров!). И шанс хотя бы немного прояснить ситуацию всех воодушевил.
Дорога от трассы в Сарафановку сильно заросла. Видно было невооруженным взглядом, что давно здесь не ездил никакой транспорт. Решено было автомобиль оставить у обочины и пойти пешком по едва видной петляющей тропинке шириной на два человека.
Солнце пекло вовсю, стояло в зените. Илья, несший сумку с фотоаппаратурой, взмок, как мышь. Наконец, они добрели до первых домиков. Вид покосившихся избенок привел компанию в уныние, граничащее с разочарованием. Видно было: в Сарафановке уже давно никто не живет.
- Но тропка-то есть, - заметил Руслан, - значит, по ней ходят, значит – если не жители, то что-нибудь интересное там найти можно.
- Логично, - кивнул Илья, входя в азарт гончей, учуявшей дичь, - если хоть что-то найдем, значит, день прожит не зря.
И парни припустили вперед, оглядываясь по сторонам. Девочки приотстали.
- Вошли в раж, - улыбнулась Мила, обнимая подругу за плечи, - Каринка, не переживай. Сейчас они найдут какую-нибудь развалину, колодец – на худой конец, и будут счастливы. А ты воспринимай всё, как путешествие за город. Подышим свежим воздухом, полюбуемся красотой природы…
- Мил, деревня была! – горько сказала Карина, - клянусь тебе, была. Сразу за Сарафановкой. Я ещё удивилась, что так близко две деревеньки соседствуют. Ничего не понимаю!
- О, кажется, у нас всё-таки появился шанс что-то попробовать разузнать.
Мила кивнула вперед. Шагах в двадцати от них Руслан и Илья о чем-то мирно беседовали с маленькой сухощавой  сгорбленной старушкой в теплом не по погоде зипуне.
- Неужто в это медвежьем краю есть ещё жизнь человеческая? – Мила изумилась даже больше, чем обрадовалась.

Бабушку звали Пелагеей. Она тоже была удивлена неожиданным появлением такого количества людей, но обрадована – больше. Как сообщила старушка, вот уже десяток лет, как уехал из деревеньки последний крепкий и здоровый молодой человек. Остались одни старики. Потом кого из них дети забрали, кто отошел в мир иной… Да что о призраках говорить! – махнула она рукой – давайте я вам травяного чайку заварю.
Пригласила гостей в маленький домик, поодаль от тропки, довольно крепкий, хоть и выцветший, выжаренный солнцем, давно не крашенный. И внутри так уютно, пахнет сухой травой и чуть уловимо – ягодой.
На вид бабульке можно было дать спокойно все сто лет, но двигалась она ещё очень ловко, сноровисто, и несмотря на то, что глаза были усталыми, они светились такой детской радостью, что ребята не стали отказываться от чаепития. Пока хлебали горячий отвар, закусывая малиновым вареньем, бабушка расспрашивала и жадно слушала новости из «большого мира», охала-ахала, прижимая ладошки к щекам. Потом Илья включил песню на мобильном телефоне, и старушка вообще пришла в восторг. Здесь не была даже радио или телевизора – и в это трудно было поверить, если вспомнить, что сейчас 21 век и уже в километре отсюда трасса, по которой мчатся навороченные и напичканные компьютерами автомобили…
И вот чай допит, разговор поутих, настало время поведать о причине своего визита.
Едва Карина произнесла вслух слово «Асифкузья», Пелагея словно остолбенела. Она побледнела и качнулась, так, что ребятам показалось, что она лишится сознания.
- Я думала, всё уже забыто, погребено под тяжестью многих лет, - прошелестела старушка, - но нет, Асифкузье жить! Она тянет людей.
- Вы тоже её видели?! – воскликнула радостно Карина, - пожалуйста, расскажите, всё, что знаете! Куда исчезла эта деревня?
- Она никуда не исчезла, детоньки, - старушка покачала головой, - и, наверное, никогда не исчезнет. Просто, вы не нашли её. Не увидели. И это очень хорошо. Добрые вы, замечательные! Езжайте домой и забудьте об этом месте.
- Но, бабушка, - Мила заерзала на табуретке, - нам очень нужно в эту деревню! Расскажите всё, что о ней знаете, пожалуйста! Есть Асфикузья эта или нет её уже? Причудилось Каринке или…?
Пелагея пожевала тонкими губами в раздумье, а потом тряхнула седой головой, будто бы решилась.

- Ну что ж, ничего страшного не случится, если правда будет открыта. Негоже в могилу с собой уносить эту тайну, раз всё это продолжается. Может быть кому то жизнь спасу… Слушайте, соколики. Когда-то, почти столетие назад, там действительно ещё деревенька была, - зашамкала губами старуха, - я помню её, потому что жила там и аккурат в тот год мне три годочка стукнуло.
- В какой год? – тихонько спросила Карина.
- В тот год, когда его убили и всё началось. Вы если слушать хотите, то не перебивайте. Память подводит всё чаще, собьете – потом не ухвачу ниточку. В общем, так… Как называлась деревня изначально – не знаю, не слышала о том, а уж после нарекли её Асифкузьей по хотению колдуна местного. Пометил он её так, проще говоря. А переименовал аккурат после того, как спас деревню от мора сильного, когда люди загибались в один день и ничто спасти не могло. Дети в мир иной ежедневно отходили, а ведь деревня сначала-то огромная была. Взрослые мерли. Когда так же скоропостижно скончался местный лекарь, люди поняли, что помощи ждать неоткуда. В нашей-то деревне сразу прослышали и охрану выставили, чтоб, стало быть, беженцы от мора не принесли его сюда. Топорами прогоняли назад, убивали без жалости. Заразы боялись очень. Меня-то тогда ещё не было, родители потом сказывали, их самих ещё не было, как и их родителей… прародители застали этот момент, пересказывали потом
И вот в то время и пришел будто из ниоткуда в гибнущую деревеньку колдун. Крепкий здоровый мужик, нестарый ещё, но с седой головой. И предложил жителям свою помощь. Он, дескать, спасет их, остановит мор, а взамен поселится за околицей и станет полноправным хозяином деревеньки. От жителей ничего особенного требовать не станет, а даже помогать будет в дальнейшем: оберегать, лечить, заботиться о деревне. Одно лишь – оброк раз в полгода собирать будет с них. Огласил величину оброка и деревенские приняли предложение. Сумма хоть и крупная, но посильная. А умирать никому не хочется. Едва ударили по рукам – мор прекратился. Уже успевшие заболеть исцелились до вечера.
Поселился колдун, как и обещал, за околицей. Жизнь размеренно потекла, даже лучше, чем было – люди перестали болеть, те, кто уже стар был – доживали до лет  стапятидесяти,  урожаи по два-три раза в год случались обильные, хлеба колосились, так благодатна деревня стала, что сумма платы стала казаться совсем небольшой. Из соседнего села теперь потянулись желающие поселиться в Асифкузье. Это было ещё одно условие – смена названия. Откуда его колдун взял, да только пояснил людям, что на его языке это означает «платить оброк», деревня теперь под его покровительством и помечена им таким образом. И пока она так зовется – всё будет здесь хорошо, деревне быть! А никто и не возражал. Сменялись поколения, но колдун оставался всё таким же, не старел, казалось – он вечен. И его люди уважали и почитали.
Однако благоденствие не всем идет на пользу, когда всё само собой процветает и трудиться становится леностно. И есть такие люди, которые не только сами лениться начинают, но и других подбивают на безделье. А от безделья в голову самые разные мысли лезут черные, нехорошие. И жадность человеческая возрастает от тех мыслей. Мол, вон сколько имеем, но ведь и больше могли бы иметь, если бы не отдавали. И благодарность быстро из жадных сердец улетучивается, а остается черная неблагодарность, которая сгубила не одну душу. Забывают люди добро, начинает казаться им, что во всём только их заслуга и никто им не указ. И никому ничего они не должны, а соблюдать договор – не обязаны. Слово данное пустым звуком становится для тех, чьей душой овладевает грех стяжательства, чьи сердца алчностью горят. И если появился хотя бы один такой человек в деревне, он будет нашептывать, совращать умы, а то и кричать во всеуслышание, возмущаться, склонять к им выведенной справедливости других. А поколения уже сменились не раз с тех пор, как договор был заключен. Ушли те люди, что лично помнили мор и беды и знали разницу между выживанием и благоденствием. И сознание людей поменялось. Казалось им, что всегда так хорошо было и будет. И стали люди верить в то, что колдун незаслуженно огребает их блага, пользуется плодами их трудов. А однажды, в один страшный день, во всеуслышание была озвучена крамольная мысль: «не обязаны мы платить колдуну, ибо не за что!»

Дальше старушка расплакалась вдруг и задрожала вся. Немало времени пришлось приложить, чтоб её успокоить, но говорила она дальше сбивчиво, подростки соединяли нити рассказа сами.

В очередной раз, когда пришло время сбора дани, жители Асифкузьи попросту его проигнорировали. А когда к вечеру колдун сам пришел в деревню – вышли ему навстречу с усмешками и полным осознанием своей правоты. Не все в деревне, конечно, были согласны с этим, но большинство решило прекратить плату оброка и вернуть деревне свободный статус и старое название. Расторгнуть договор. Колдун настаивал на том, что если договор будет расторгнут, деревня быстро прекратит свое существование, ибо судьба у неё такая  вымереть. Но обозленные на такие слова люди, оглушенные яростью, посчитали, что колдун угрожает им своей силой.
- Мы не твоя свита! – кричали они, - оставь нас в покое!
Колдун кивнул и, воздев руки к небу, стал творить заклинание. Он расторгал договор. А люди испугались вдруг. Они запаниковали, посчитали, что колдун хочет их проклясть.
И тогда они всей толпой напали на него. Они били его палками и камнями, кололи вилами, стреляли из ружей. Истерзанный, истекающий кровью, колдун продолжал выкрикивать заклинание. Даже когда его схватили и отрубили ему голову – она продолжала шевелить губами. Людям стало очень страшно, они одумались, но остановить происходящее уже не могли. Над деревней сгущались тучи. И тогда половина людей взмолилась о прощении, а вторая половина стремилась как можно скорее уничтожить колдуна. Пока бегали за огнем, пока поджигали… всё это время колдун был жив. И лишь объятый языками пламени, умолк навеки.
Хаос овладел деревней. Многие люди бросались наутек. И среди них было несколько человек, которые убежали прочь, за границы деревни, спрятались в лесу. В том числе и старушка, ведущая рассказ. Ей тогда было три года. Эти люди потом поселились в Сарафановке и постарались забыть, как страшный сон, всё, что пережили. Но страшнее всего было то, что когда колдун умолк – вокруг деревни словно возникла невидимая стена. Люди, которые пытались убежать уже после сожжения, не смогли этого сделать. Их какая-то сила не выпускала. Старушке и нескольким другим счастливцам повезло, они обратились в бегство ещё в самом начале экзекуции толпы над своим хозяином.
И события в деревне стали стремительно развиваться, как в тот год, когда пришел колдун. Мор вернулся. Деревня вымерла за неделю. Сошедшие с ума люди бродили по улицам и не сопротивлялись болезни. И лишь через месяц жители соседней деревеньки Сарафановки рискнули попытаться войти в опустевшую Асифкузью. Им это удалось. Прошлись по улицам, но не встретили, как ожидали, обилия трупов, запустения, одичавших домашних животных. Напротив – деревня словно вернулась в века благоденствия, кругом всё цвело, благоухало, пели птицы, светило солнышко, чисто и светло на улицах. Вот только не было людей и животных. Они, казалось, исчезли, просто растворившись в воздухе. Повсюду открытые двери, всё оставлено так, словно хозяева только что ещё были тут, но вышли на минутку. А вокруг роились, порхали в обилии желтые и голубые бабочки, их никогда не было столько в этих местах. Погуляв по улицам, люди, пораженные картиной, вернулись в свою деревню и стали думать, как быть. Пригодна ли Асифкузья для жилья, если все её жители исчезли куда-то, не опасно ли это? Пришли к выводу, что место проклятое и соваться туда больше не стоит. А на другое утро всех жителей Сарафановки ожидал сюрприз – на месте Асифкузьи расстилалось бескрайнее поле, луг, цветущий, благоухающий, огромный луг, окруженный лесом, как ранее была им окружена деревня. Деревня исчезла теперь полностью.
И, несмотря на то, что луг был притягательно красив, трава зелена и сочна – сарафановцы не рисковали там даже своих животных пасти. Проклятое и проклятое место.
А маленькой Пелагее в ту ночь приснился седой грозный мужчина, но с добрыми глазами, который сказал ей слова, которые она запомнила на всю жизнь:
«Деревне быть! Но тот, кто с жадным сердцем ступит в неё – станет одним из моей свиты. Лишь 12 минут продлится свобода ваша в Асифкузье. Подумайте прежде, чем договор заключать. Для остальных нет туда пути. Асиф – значит «оброк», но это же слово означает и «прощение». Купить прощение можно не только деньгами, но и сердцем».
Пелагея молчала до тех пор, пока не стали пропадать люди в её новой деревне. А всё началось с того, что прибежал однажды местный дурачок Васька на базарную площадь и завыл, катаясь по земле, купаясь в пыли. Из его криков народ понял, что Сенька Косой и Вадька Кривой ушли за околицу и вдруг увидели Асифкузью вдалеке. Целая и невредимая стояла деревня, как и не исчезала никуда. А парни как раз обдумывали, где бы поживиться чем-то ценным. И вот обрадовавшись и не задумываясь нисколько, как такое могло произойти, что пропажа воцарилась на место, хулиганы решили помародерствовать, пользуясь случаем. Вынести из соседей деревеньки, что смогут унести. Нежилым, осиротевшим домам вещи без надобности. Ваську-дурачка, крутившегося поблизости, они позвали с собой, но тот сначала согласился, а потом испугался и остался у околицы, не пошел в деревню. А парни ушли. И не вернулись. Васька пошел за ним, приблизился к Асифкузье и увидел, как бежит по дороге Сенька с полными руками домашнего скарба, а рот и глаза распахнуты в беззвучном крике. Словно убегает от кого-то. И в тот же миг он исчез. Просто растворился в воздухе. А следом за ним растаяла и деревня. Снова – как и не было. Застыв, как соляной столб, Васька трясся от ужаса. А потом прямо на него ринулись две ярко-голубые бабочки, ударили крыльями в лицо и он словно оттаял и, захлебываясь криком, бросился обратно, в Сарафановку.
После этого рассказа сарафановцы ходили толпой посмотреть на Асифкузью, но, как и предполагали, кроме луга цветущего, ничего не обнаружили. Сначала Ваську обсмеяли, а потом примолкли, когда обнаружилась пропажа Сеньки и Вадьки. Их так и не нашли.
С тех пор периодически в деревне кто-то исчезает. Ходят легенды, что Асифкузья иногда появляется, но с чем это связано – никто не знает. Почему кто-то видит её, а кто-то нет.
Шло время, в округе стали расти города. Леса вырубались под поля и строительство. И лишь Асифкузьин луг, как прозвали его местные, не трогали. Словно неприкасаемое место, зеленел он посреди полей, а потом и недалеко от крупной автомобильной трассы. И никому в голову не приходило что-то построить на этом месте. Место будто бы чудесным образом охраняло само себя. И животные обходили его стороной. Царство цветов, бабочек и дивных ароматов. Люди приезжали на луг, но недолго могли гулять по нему. Неведомая сила гнала прочь, не давала расслабиться и отдохнуть там.
А Сарафановка тоже стала вымирать. Люди разъезжались в города, бросая дома в неудобном заброшенном месте. И вот настало время, когда в деревне осталось лишь три жилых дома: стариков Бобровских 80-ти лет, которые упорно не хотели в город, глухой бабки Матроны, одинокой и бездетной, да бабки Пелагеи покосившаяся избушка. Остальные дома поразрушились, дороги зарастали, «скоро вообще вытеснят людей отсюда» - улыбнулась Пелагея.

Когда старушка окончила рассказ, её лицо несколько посветлело.
- Ну вот, поделилась, теперь и в могилу можно, - подвела она итог, - а то с собой уносить…словно тяжкий груз. Обидели мы тогда сильно колдуна-то, нехорошо поступили.
- Бабушка, вот всё понятно, - спросил Руслан, - кроме одного. Колдун тебе тогда во сне про какие-то 12 минут сказал. Почему такое странное время?
- А потому, внучек, что умирал он столько. Мучался соколик ровно 12 минут, пока дух не испустил. Убивали его 12 минут, понимаешь? И застыло время-то.
- Бабуль, - у Карины пересохло во рту, но она решилась задать вопрос, - теперь понятно, почему с папой на машине нам удалось попасть в деревню и выбраться обратно, мы же всего минут 10 там находились. А вот почему мы вообще её увидели?
- Все подсказки в словах колдуна, - хитро улыбнулась Пелагея, - а теперь простите, милые, прилечь мне нужно. Пришло время мое, на покой уже хочу.
- Вам помочь чем-нибудь? – тихонько предложила Мила.
- Нет, спасибо, ребятушки. Просто, как будете из Сарафановки уходить, стукните в крайний домик к Анюте Бобровской, передайте ей, что Пелагеюшка отошла, а уж она знает, что нужно делать.

Когда ребята покинули деревню, передав бабке Анюте слова Пелагеи, они не стали сразу садиться в машину. Они долго стояли в молчании рядом и смотрели на Асифкузьин луг. Солнышко уже клонилось к закату.
- Я поняла, - сказала Карина, - поняла, почему мы с родителями смогли попасть в деревню. Колдун сказал Пелагее, что люди с жадными помыслами не проедут мимо. А в тот момент как раз мама… ну неважно, но помыслы эти были. И Асифкузья охотно появилась перед нами.
- Да уж, чуть в свиту колдуна не загремели! – усмехнулся Илья, - если всё это правда, конечно.
- А водители такси В637АУ вероятно загремел, - продолжила Карина убежденно, - потому и исчез, и в розыске. Неизвестно, кто там - он или пассажир – пылали меркантильностью в тот момент, но попались. И не сообразили уехать по-быстрому… Интересно, сколько случайного народу вот так сгинуло в никуда, не успев сообразить, что к чему? То тут, то там мы видели автомобили в деревне, пустые, но не старые, не разрушенные временем.
- «Жадность фраера сгубила» - поговорка, однако, обретает особый смысл, - изрек Илья.
Карина вдруг, повинуясь странному позыву, сделала шаг, другой, прочь от дороги, спустилась с шоссе и пошла к лугу.
- Стой! Ты куда! Каринка! – закричали ребята вслед наперебой.
- Сейчас вернусь! – отозвалась Карина, продолжая идти. Ступив на зеленую траву, она подивилась её мягкости, нежности. Окунувшись в аромат цветов, зажмурилась в блаженстве.  Прошла ещё немного, прислушиваясь к ощущениями, и тут со всех сторон , неожиданно облепили её бабочки. Стаями закружились вокруг. Садились на плечи, на голову, на лицо, метались вокруг, словно хотели прилипнуть к ней. Отбиваться Карина боялась, чтоб не поранить красавиц, но замотала головой, стараясь стряхнуть. Бабочки чуть отлетали и оккупировали вновь. Они мельтешили перед лицом, будто в безмолвной мольбе. Девушка протянула раскрытую ладно, на которую тут же села одна голубокрылая. Залюбовалась ею.
И тут стала постепенно нарастать тревожность, та же, прочувствованная ею тогда в машине родителей. Воздух будто потемнел и сгустился. Доверяя своим ощущениям, Карина повернула назад. Луг не хотел её. И не надо. Быстрым шагом пошла к дороге. Бабочки в момент словно осыпались с неё, остались позади. И лишь одна, сидящая на ладони, не улетала. Вместе с ней Карина и шагнула к машине.
- Смотрите! – она протянула ладонь к друзьям.
И вздрогнула. Бабочка была мертва. Только что ещё весело шевелящая усиками, с подрагивающими крыльями, она завалилась на бок и не двигалась.
Карина осторожно вновь спустилась с дороги и легонько сдула тельце насекомого в траву.
- Зато ты теперь свободен, - вдруг сорвалось с её губ.
Один из… он теперь не в свите колдуна. Он достаточно заплатил за жадность.
Карина подняла голову. Ей показалось что там, вдали, в центре луга, стоит человек. Впрочем, из-за теней от солнца, садящегося за лес, она не могла с полной убежденностью утверждать этого. Но последние лучи окрасили мельком фигуру, отразились от серебряных волос, высветили мягкую улыбку…
А от машины кричали друзья, звали. И она побежала к ним, не оглядываясь больше.

Всё на свете имеет свои причины и развивается справедливо. Всегда. Что посеешь, то и пожнешь. А помыслы – часто уже только они приводят нас на гибельные пути. А благодарность – спасает в самый черный час.

(фото взято из Интернета)