Февраль. Холодный, ветреный, с огромными сугробами и россыпью ярких звезд, с обильными снегопадами, хрустальными льдинками на тротуарах и робкой надеждой на скорое наступление тепла.
В одну из своих длинных, медленно тающих ночей он подойдет и громко постучит в двери: тук-тук, тук-тук-тук...
Но весна будет крепко спать и не услышит. Слишком нежная и мягкая перина, и сны ей снятся такие сладкие, особенно под утро, когда холодный ветер утихнет и уляжется на пороге, свернувшись в калачик пушистым котенком.
Однако февраль терпелив. Не одну ночь он потратит, чтобы достучаться до весны и рассказать ей о том, что он устал и хочет уйти на покой. Весна, потягиваясь и прикрывая зевоту скромной мартовской проталиной, кивнет в знак согласия, и, не открывая сонных глаз, снова завалится на перину. И проспит еще пару недель. Люди уже и блинов напекут на Масленицу, и чучело зимы сожгут в последнее воскресенье февраля.
И только к середине марта вдруг спохватится, всплеснет руками, мол, что это я так запоздала, и просигналит о своем окончательном приходе первоцветом.
Февраль вздохнет облегченно, усыплет напоследок землю ярким хрусталем, разукрасит праздничными звездами небо и с чувством выполненного долга уйдет восвояси. До следующего года.
... Я не знаю, почему именно сейчас, на меридиане осени, мне вспомнился последний зимний месяц.
Может, потому, что сердцу хочется весны?..