«Штирлиц стрелял с двух рук по очереди.
Очередь редела»
(Советский анекдот времен «застоя»)
Вам часто приходилось стоять в очередях? Мне – тоже.
На всю жизнь запомнилась одна страшная давка за колбасой, из которой я (тогда ребенок!) едва выбрался. Постоянные очереди с бидонами за молоком. Очереди за хлебом (как правило, в конце лета). Иногда бывают за сгущенкой или шоколадным маслом, но чаще, просто за сливочным, когда его «выбросят». Все в местных магазинах, и все измеряются на минутами, часами.
Это стояние объясняют трудностями нашего сельского хозяйства, а также несправедливым распределением продуктов. В самом деле, за своей колбасой из города Н. наши люди вынуждены ездить в столицу. А москвичи на нас реагируют характерным образом. Ну, ладно. Сельское хозяйство разорили, люди из колхозов поубегали. Теперь те, кто мог бы производить мясо-молоко давятся за ним в очередях.
Но приходится еще часами сидеть в поликлиниках. (Доныне! – совр. Примечание). Или стоять за билетами на поезд.
Вот я поднимаюсь на второй этаж огромных предварительных касс (в Ленинграде, возле Казанского собора). Половина окошек закрыта, к другим вытянулись гигантские хвосты. Понурившись, пристаю к одному из них. Придется потерпеть, как минимум, 2-3 часа. Потери времени неизбежны. Не постоишь – не поедешь. Стою… Стоят… Стоим…
Можно ставить много многоточий, хоть целую тетрадь. Всё равно не устанешь так, как в этом «хвосте».
Осматриваюсь вокруг. Люди понуро ждут. Иногда, предупредив «переднего и заднего», отходят прогуляться. Очередь продвигается медленно. Кассирша не торопится, куда ей торопиться. (В магазине она будет стоять как все, хоть здесь отыграется. Или же обменяет билет на покупку сапог или проднабора. «Блат» называется). Кассирше также нельзя ошибиться; и стоил ли расходовать лишние время и силы на этих понуро ждущих людей. Завтра будет столько же. Или чуть меньше. Или – больше. Очередь без конца!
Стоящим надо скоротать время. Некоторые пытаются читать. Но ужасно читать в этой тесноте и духоте. Нездоровая атмосфера. Лучше всего здесь впасть в некое подобие транса, чтобы не тратить нервную энергию.
Впереди меня стоят две девушки. У одной в руках томик Станислава Лемма. Устало перебрасываются словами:
- Умрёшь здесь стоявши.
- Не видала ты в жизни трудностей.
- А что такое?
- Привыкай!
Это, конечно, такой юмор. Та, которая «не видала», разумеется сталкивалась со всеми прелестями «социалистического образа жизни» /(С) – Валентин Толстых/.
Будем привыкать. Будем закалять себя. Будем жить трудностями нашей жизни.
Медленно продвигается очередь Труд кассира монотонен и изматывающ. Рабочее место оборудовано плохо, сидеть там неудобно. Я видел по телевизору чудеса вычислительной техники. Вот бы оборудовать кассы, внедрить что-то подобное здесь. (Тогда системы еще не было. Потом внедрили. Очереди стали поменьше, но как категория остались. Больше половины окошек все равно остаются закрытыми – позднейшее примечание). Видимо, такие очереди никто не считает чем-то ненормальным. Начальству ведь стоять не приходится.
Почему все-таки нельзя было открыть дополнительные кассы. Или, хотя бы задействовать все имеющиеся. (Сейчас открыли – но там берут дополнительную плату – прим.)
…Проходит несколько часов. Девушкам впереди билетов на их направление не достается. Зря стояли! Жалко их. Но самому бы достать.
Видишь, наконец, перед собой амбразуру кассы. Приходится брать билет на неудобный поезд. Но хоть что-то! Сойдет. Многие и этого не получили, отмаялись зря.
С огромным облегчением идешь к выходу. С тупым спокойствием думаешь, что еще раз придется вот так стоять в очередях.
А что! Постоим. Все мы пассажиры, покупатели и клиенты. Очередь. Очередь… Опять очередь! Так жизнь и проходит в очередях.
(1984)