Продолжение: Анна Ярославна - королева франков.
19. Свадебный пир.
(часть 3. Медвежья потеха на пиру)
Сенешаль вскоре объявил о сюрпризе, ожидающем гостей во внутреннем дворе архиепископского дворца.
Изрядно захмелевшие сеньоры с помощью челяди архиепископа и собственных слуг, с шумом вышли на накрытый деревянным навесом просторный двор. Здесь же были установлены столы, с лёгкой закуской из мелкой дичи и вином в больших кувшинах. Горы фрукты: яблоки, груши, айва, ирга, грецкие и лещинные орехи (лущенные и в кожуре), каштаны, вишня и сливы в меду и, наверное, ряд фрукты, названия которой не дошло до нашего времени – всё выставлено на огромных подносах. Гостей во дворе действительно ждал сюрприз – дикий медведь.
Помещённый в железную клетку, он с рёвом бросался на стенки, тщетно пытаясь выбраться на свободу. Гости сразу поняли: предстоит медвежья потеха, точнее, бой с медведем.
Грозное рычание разносилось далеко за пределами дворца архиепископа, пугая жителей соседних строений. Кто тот смельчак, что вызовется на единоборство с мощным диким зверем – загадка. Обычно, это был подготовленный воин, не один раз вступавший в единоборство с медведем. Бой смертельно опасен, и предсказать исход было сложно. Желающий испытать свою силу гость, мог также принять участие в поединке с диким зверем. Даже, видавшие виды воины, могли найти смерть в единоборстве.
Король с королевой и гостями расселись на отведенных местах. Столы отгорожены от центральной части двора железной решеткой, надежно предохранявшей от неожиданностей схватки с диким зверем.
Почуяв опасность, медведь ухватил лапами за прутья клетки, и стал яростно трясти, пытаясь вырваться на свободу. Анна любила охоту, но не приветствовала травлю животных, отчаянно пытавшихся защитить свою жизнь. Медвежья семья, состоявшая из крупного самца, самки и двухлетнего детёныша, ещё несколько дней назад мирно гулявшая в лесу, была отловлена опытными охотниками архиепископа. Яростно защищавшая детеныша медведиха, была убита на месте, а самец и медвёжонок – отловлены сетями. Мясо медведихи было подано, как лакомство на пиршественный стол. Анна, если помнит читатель, отказалась от этого блюда. Медвежонок был подарен архиепископом ей же, королеве Анне, накануне свадебной церемонии. На момент начала намеченного представления, или драмы, в которой его отцу предстояло сыграть одну из главных ролей, малыш, напившись молока, мирно дремал в небольшой деревянной клетке.
Король подал знак и в огороженном пространстве появились два рыцаря и коннетабль в воинском облачении. У каждого в руке было по рогатине с окованными концами. Альберик де Монморанси, обращаясь от имени короля к гостям пира, рассказал условия поединка с медведем. Собственно, условий и правил небыло. В нём мог участвовать любой из гостей: один на один со зверем. Чтобы избежать смертельной угрозы для добровольца, рядом будут находиться два воина коннетабля, готовые в любой момент прийти на помощь. Таким образом, чтобы не омрачать праздник, неожиданности исключались. Победителю предназначался приз – меч воина-гунна, одного из вождей завоевателей потрясших в VII веке Европу. Изготовленная из золота, рукоять со вставленными в касты по бокам камнями граната и альмадина, сверкала и переливалась багровым цветом, разбиваясь на сотни, играющих на солнце, лучей. Навершие рукояти в виде круглой втулки, было украшено гранатом. Прибор ножен у пяты меча (устье), по окружности выложен крупными альмадинами. Словом, приз был очень дорогим, а главное, символичным. Получив меч, многие верили: его новый обладатель приобретает силу и отвагу бывшего владельца.
Коннетабль предложил выбрать воина из добровольцев. Выбор бойца должен решить жребий. Девять человек вышли за ограду, на временную арену. Среди них: герцог Вильгельм, граф Рауль де Валуа, рыцарь от обширного семейства Галеранов, рыцари от герцога Лотарингского, герцога Бургундского, королей Польского и Венгерского, Мстислав и Сигурд. В рыцарский шлем было положено 8 камней сероватого цвета и один темно-бардового. Накрытые тканью, тщательно перемешанные в шлеме камни, Альберик Монморанси по очереди поднёс к каждому из участников.
Герцогу Нормандскому не повезло. Граф де Валуа тоже вытащил серый камень. Таким же образом обстояло дело и с рыцарем от герцога Лотарингского. Но вот сверкнул красным цветом камень, вынутый из шлема рыцарем герцога Бургундского. Разочарованные лица участников жеребьёвки, указывали на то, что пустого бахвальства в их действиях не было. Каждый искренне сожалел, что не ему выпал случай показать удаль, отвагу и сноровку перед королевой Анной и многочисленными гостями.
Рыцарь с романтическим именем Тристан, представлял герцога Роберта и герцогство Бургундское.
Тристан был известным воином, и считался лучшим рыцарем герцогства. Сэр Роберт ценил своего вассала и во многом потакал ему. Выше среднего роста, недурно сложенный, обладая большой ловкостью и выносливостью, Тристан был опасным противником.
Участники жеребьёвки оставляют арену, занимая каждый свое место.
Мстислав и Сигурд остались невдалеке, переместившись за железную ограду.
Король подал рукой сигнал, и перед разъяренным медведем открывается дверца клетки. Настороженно сопя, огромное животное не спешит выходить. Не веря в неожиданную свободу и, ожидая какого-то подвоха, медведь замер, не решаясь покинуть место заточения. Но вот, перед его глазами появилось двуногое существо… враг, который уничтожил его близкое окружение.
Мы не будем фантазировать, о том, что мог испытывать в это время зверь, лишённый близких и свободы – ведь животное существо неразумное и воспринимает мир по-иному, чем человек. По крайней мере, так принято считать, и я не буду оспаривать это мнение на страницах данного повествования. А хотелось бы! Наливаясь яростью глаза зверя, наверное, могли бы послужить доказательством того, что он чувствует не только боль, но и разлуку, за которую полагается месть.
Медведь выходит из клетки. Медленно переставляя лапы, он, изучая каждую пядь земли, не спеша продвигается вперёд. Его внимание сосредоточенно на двуногом существе. От него исходит опасность, и зверь это чувствует. Невдалеке стоят ещё двое двуногих врагов, но они его не волнуют. Между тем, те двое, оставшись на арене, должны были помочь Тристану, если ситуация выйдет из-под контроля.
Видя, что медведь не торопится атаковать, рыцарь подошёл ближе и попробовал дотянуться острием рогатины до плеча. Несмотря на кажущуюся грузность, животное молниеносно отреагировало. Отбив правой лапой наконечник рогатины, медведь одним прыжком покрыл несколько метров отделявших его от Тристана. Левой лапой он наотмашь ударил рыцаря в грудь, но удар попал в пустоту. Отскочив в сторону, неприятель нанёс ему удар рогатиной в правое предплечье. Зверь заревел от боли и ярости. Нападавший воин издал торжествующий крик.
Следующая секунда показала, что торжество было преждевременным. Многие охотники знали: медведя надо бить наверняка. Нет более опасного зверя, чем раненый медведь. Только два человека почувствовали, что кульминация в этом сражении наступила, но не в пользу рыцаря. Эти два человека – Мстислав и граф Рауль. И пока граф де Валуа, прыгая через скамьи, устремился на арену, Мстислав был уже рядом с поверженным на землю бургундцем. Мощный удар медвежьей лапы, он принял на себя, парировав его тяжелым табуретом, прихваченным во время прыжка на импровизированную арену.
Разъяренный зверь кинулся на дружинника. У Анны замерло сердце. Мстислав не успел бы отреагировать на новую атаку медведя, если б Сигурд тоже не оказался возле раненного рыцаря. Подобрав рогатину, он несколькими колющими ударами отвлек внимание животного на себя. Подоспевшие воины коннетабля вынесли раненного с арены. У того была перебита ключица, и им тут же занялись трое монахов.
На арене разыгрался второй акт поединка. Встав на задние лапы, медведь выпрямился во весь гигантский рост и двинулся на нового врага. Ловко парируя удары Сигурда, он начал теснить норманна к железной ограде. В какой-то момент, изловчившись, он перехватил пастью древко. Мощные челюсти сомкнулись, и хруст дерева разнёсся по всему двору. Рогатина переломилась пополам. Сигурд остался безоружным. Мстислав подскочил, было, к другу, но тот предостерегающе поднял руку, отказываясь от помощи. Уворачиваясь от когтей медведя, Сигурд, словно играя, ловко проскальзывал у того между лапами. Глядя на это безрассудство, Мария зажмурила глаза. – Неужели конец? Безрассудный мальчишка! – сковала её отчаянная мысль. В тот момент, она даже не сообразила, что мальчишкой назвала опытного рыцаря, старшего её лет на 8 – 10.
Воин коннетабля, попытался передать Сигурду новую рогатину. Тщетно. Брошенную высоко вверх, в надежде что та долетит до Сигурда, её отбил лапой медведь. Выхватив из-за пояса короткий меч, граф Рауль метнул его в сторону норманна. В этот раз Сигурд уже не отказался от помощи, и оружие попало в его ловкие руки. Он бесстрашно двинулся на медведя. Два существа – человек и огромный дикий зверь, с почти с восьмьюстами килограммами мышц… Кто – кого?..
Анна с трепетом наблюдала за происходящим. В мыслях вставал образ Велес-медведя – языческого бога животного мира. Ей было его жаль. В душе она осуждала «потеху», считая её издевательством над царем леса. Да, именно, медведь в славянских землях, считался самым сильным зверем, а, следовательно, и царём животных. Увидев ранение Тристана а, затем, Мстислава, спасшего рыцаря и пришедшего ему на помощь Сигурда, она посмотрела в сторону Марии. По лицу подруги поняла: та переживает за обоих участников сражения. Анна решила вмешаться и прервать жестокое развлечение. Повернувшись к супругу, она негромко попросила:
– Сир, я не хочу, чтобы это величественное животное было убито – выпустим его на свободу.
Неожиданная просьба удивила Генриха.
– Медведь чуть не убил лучшего рыцаря моего брата!?..
– Он защищает свою жизнь. Для вас – потеха, для него – смерть!
– Но потеха между неразумным, свирепым чудищем и отважным рыцарем, в первую очередь предназначается для вас, моя дорогая, для вас и гостей, это, если хотите традиция.
– Я уже удовлетворена зрелищем, и если это ради меня, то пощадите гордое животное!
– Гордое? Это дикий зверь… – попробовал возразить король.
Но Анной овладело чувство обиды.
– Не хочу видеть его смерть! Не желаю!.. Генрих!.. Я ведь могу вас теперь так называть? Двух жестокостей не бывает! Жестокое отношение к существам, ниже нас разумом, создает иллюзию вседозволенности и безнаказанности, порождая жестокость к себе подобным. Прошу, не омрачайте праздник мучениями животного – отпустите его на волю. – Глядя на супруга и понимая его двойственное положение перед гостями, Анна решила помочь ему: – Пусть ваш поступок поставит в тупик некоторых вассалов. Пусть поломают голову, разгадывая что происходит.
Король с интересом посмотрел на супругу. Не то, что бы он не понял чувств Анны, но уступить ей – нарушить определенные традиции. – Ну да, что мне, в конце-концов, мнения чуждых людей, – мысленно решил он. – Видимо, с появлением Анны жизнь моего окружения претерпит серьёзные изменения.
Генрих даже усмехнулся. Игнорировать мнение и желание супруги, в которую он влюбился с первого же дня, он не мог. Эти мелочи не должны омрачать праздник. Сказав несколько слов Гослену, король в знак согласия кивнул супруге.
Понимая причину такого решения, сенешаль озабоченно потёр подбородок и отправился к Альберику Монморанси. Он понимал: гости ожидают совсем иного исхода единоборства. Герцог Роберт, например, чуть не потеряв своего любимца, жаждет смерти медведя. С другой стороны, для Гослена желание королевы было выше мнения и желания всех владетельных сеньоров вместе взятых. Подойдя к графу Альберику, он передал указание короля.
Бой человека с животным затянулся. Медведь яростно нападал на Сигурда, а тот умело оборонялся мечом, пытаясь подобраться к лежавшей на земле рогатине. Ловкий норманн умело уходил от ударов животного, чем не раз вызывал возгласы восхищения гостей.
Затаив дыхание, Мария наблюдала за Сигурдом, вздрагивая каждый раз, когда казалось, рыцарь, вот-вот попадёт в лапы свирепого животного. Наконец, изловчившись, он, проскочив у того под лапами, схватил рогатину в руки. Гости почувствовали – развязка близка. Устало мотая головой, зверь пытался нанести решающий удар и подмять под свой чудовищный вес противника. А Сигурд, тем временем, готовился нанести окончательный удар рогатиной.
Медведь был необычайно силён: позднее гости признают, что такой величины и силы животное, в лесах королевства ещё не встречали. Но, если Сигурд уступал в силе, то безусловно выигрывал в ловкости. Рыцаря начала забавлять битва с монстром в облике медведя, и он стал воспринимать её, как соревнование в ловкости. Избегая когтей, норманн уже не пытался наносить удары острием меча или рогатиной. При виде отчаянного сопротивления великана, его вдруг оставил азарт охотника. Злость прошла – появилось нечто, похожее на жалость и сочувствие к измученному животному. Он не стремился с ним покончить, хотя несколько раз мог это сделать. Сигурд почувствовал, что не у всех гостей присутствует жажда смерти к этому, отчаянно боровшемуся за жизнь, зверю.
Поглядывая во время битвы на госпожу, и прекрасную Марию, он прочёл в их взгляде сострадание к затравленному зверю. Этого было достаточно. Мало беспокоясь о том, убедились гости в его ловкости и мастерстве, или нет, он несколькими уколами рогатины загнал медведя назад в клетку и закрыл за ним решетку. За столами раздались недовольные и недоумевающие возгласы. Впрочем, они тут же были заглушены овациями в честь укротителя грозного животного.
Альберик Монморанси во всеуслышание объявил волю королевской четы:
– По просьбе королевы Анны, король велит пощадить медведя и отпустить его на свободу.
Несмотря на хмель, гости по достоинству оценили это решение. Многие почувствовали, что новая королева отличается от прежних жён Генриха, а те, что постарше, даже сравнили её с его матерью, жестокосердной Констанцией. Сравнение было не в пользу представителей королевской династии Капетов. Вначале негромкие, затем громче и вот через минуту раздались возгласы одобрения, славившие королеву из славянских земель.
Сам медведь, сидя в клетке, тяжело дышал, зализывая многочисленные кровоточащие раны. Благодаря Анне, его судьба была предопределена, и, уже через несколько часов, он был вывезен в лес. Медвежонка, из-за гибели матери, оставили на попечение Марии и Любавы с Евдокией.
Гости, имевшие возможность убедиться в силе, ловкости и отваге норманна, чествовали Сигурда. Королева от короля и своего имени, вручила доблестному рыцарю меч вождя гуннов.
– Ты лучший и, безусловно, благороднейший из рыцарей, для которого кровь пролить, пусть даже животного – не воду расплескать. Когда появится понимание окружающего нас мира, тогда исчезнут ненависть и злость, расцветут добродетели и наступит единение человеческого духа и матери природы.
Стоя на одном колене перед королевой, Сигурд с достоинством принял меч, сказав на скандинавском наречии:
– Мстислав более достоин награды – он быстрее меня. Если королева позволит, я передам меч ему.
– Так решил король и гости. Не будем влиять на их выбор. – Тепло улыбнулась королева. – Медведя победил ты. Даже, не победил, а укротил, это намного сложнее – Мстислав поймёт.
– Я всё же считаю, что за спасение Тристана, награда должна быть вручена ему – он быстрее!
Впервые за период знакомства с рыцарем, Анна услышала в его голосе напряжение и увидела, сверкнувший, горделивый взгляд. Однако, в следующее мгновение слова норманна звучали уже ровно и были лишены, каких-либо эмоций.
Королева окинув его внимательным взглядом, негромко повторила:
– Это воля короля и моя, ты достоин этой награды.
Норманн покорился и принял меч. Разговор между королевой и Сигурдом остался между ними.
За спасение Тристана, ожидала награда и Мстислава. Её преподнёс, всем на удивление, герцог Бургундский. Сняв с плеч дорогой парчовый плащ с золотой фибулой, он надел его на несколько опешившего дружинника.
– За спасение моего лучшего рыцаря и друга, прими этот плащ. Он согреет и украсит тебя доблестный рыцарь. Я хотел бы, чтобы и у меня были такие спутники в ратных походах. Надеюсь, будем встречаться не раз.
Разгоряченные вином, гости обсуждали сражение с медведем. Отдавая должное Сигурду и Мстиславу, они ни одним пренебрежительным словом не обмолвились в адрес Тристана. В те далёкие времена ценили честь и отвагу, и поражение на рыцарских ристалищах, о которых, разговор пойдёт ниже, как равное, и неудачное единоборство с диким животным, не унижали достоинство поверженного или раненного. Просто констатировался факт: «Ему сопутствовала удача и воинское мастерство», или «Удача отвернулась от него, не смотря на воинское мастерство».
Вернувшись в зал, все расселись на свои места. Заиграла музыка. Часть гостей, устав от шумного застолья и съеденных блюд, небольшими группками искали уединения. Беседы велись на темы, касающиеся взаимоотношений между королевствами; затрагивались и вопросы духовности. Собственно, пир приобрёл некоторое подобие заседания королевской курии. Тем, кому хотелось побеседовать в спокойной обстановке, предлагалась игра в шахматы. Эта мудрая игра с Востока получила широкое распространение при дворах западноевропейских государств. Игра в шахматы считалась необходимым атрибутом и правилом хорошего тона. Даже женщинам вменялось этикетом осваивать хитроумные гамбиты. Анна любила игру, известную ей с детства. За последующую совместную с Генрихом жизнь, она много раз побеждала его на шахматном поле, чем иногда выводила супруга из душевного равновесия. Надо отметить, что король не любил проигрывать ни на поле боя, ни на шахматной доске.
Обязательным элементом пира были танцы. Трудно представить без них пир, хотя из работ современников, информации о танцах мы почерпнем немного.
Известно: танцы носили больше спортивный характер с элементами акробатики, что являлось наследием воинских плясок из прошлого франков. Поэтому, если они и были, то танцевала молодёжь. Не один тост был провозглашён за благополучие королевства и его правителей. Не раз, наверное, выходили из-за стола и гости королевской четы.
В какой-то момент король Генрих велел кравчему «сделать суп» в золотых кубках.
«Сделать суп» – обычай, восходящий к X веку. По крайней мере, Ришер, даёт нам этому подтверждение. Он приводит пример, рассказывая о том, как Адальберон (Асцелин), предательски добивавшийся доверия Карла Лотарингского, принял от него кубок вина с накрошенным в него хлебом. Этот ритуальный обычай мы наблюдаем и при сыне Людовика VII, Филиппе Августе, который в конце обеда перед боем велел «сделать суп», то есть подать баронам кубки с вином и накрошенным в него хлебом. Этим, он выражал знак особого доверия соратникам. Ритуал с вином и хлебом, носил символическое значение Тайной Вечери, которым короли в особых случаях (торжественных или траурных), выражали своим вассалам особое расположение. Кубки с вином и хлебом были поданы всем владетельным сеньорам. Гостям из иноземных держав наполнили чаши, стоящие подле них. Затем, сенешаль провозгласил тост:
– За дружбу и преданность!
Этим тостом и вином с накрошенным в него хлебом, король скреплял договор в верности вассалов королевскому дому Робертинов и дружеское расположение гостей на пиру. Этот дипломатический ход не был нов и, слово данное устно, то есть тост поднятый за дружбу и благополучие хозяина – имели веское значение. Если вспомнить, всё того же Адальберона, названного Ришером «вероломным предателем», то мы можем понять значение полученного тем от Карла Лотарингского кубка с вином и хлебом. Получив от герцога кубок, я бы сказал: чашу «доверия и особого расположения» и предав, того, кто ему его преподнёс, Адальберон навсегда вошел в анналы истории, как вероломная и сомнительная личность. Видимо, этим можно и закончить описание первого дня пиршественного застолья.
Несколько последующих дней – повторяли первый. Можно ещё много страниц уделить деталям, характеризующим пир далекого XI века, но не это является целью повествования. Я попробовал воссоздать лишь один день, чтобы вдохнуть глоток воздуха, которым дышала королева Анна, сидя за столом с вассалами: одни из которых – преданы Робертинам, другие – готовы в любой момент нанести сюзерену удар в спину. Нам же, предстоит идти по жизненному пути славянской принцессы далее. Отмечу ещё раз: коронация предусматривала минимально – неделю торжеств, с устройством массы увеселительных мероприятий. Были обязательными в эти дни охота и рыцарские турниры, но о них разговор впереди. Праздничные гуляния с обильной выпивкой и едой устраивались и для горожан Реймса, Парижа и Орлеана. Следует предположить, что и в остальных городах, например, в Санлисе, Пайене и других – не оставили без торжественных мероприятий это важное событие. Каждый праздник и пиршественные застолья – своеобразны, но характерные традиции и правила дошедшие до наших дней, я попытался логического обосновать и предложить читателю.
Нужно не забывать немаловажное обстоятельство, о котором я уже упоминал: разогретые хмельными парами гости, не всегда мирно вели себя во время пира. Вино горячило умы гостей. Особенно, это касалось рыцарей, побывавших во многих военных походах. Обычно, такие гости были центром внимания за столом. Мифические подвиги, победы на полях сражений – были весьма приукрашены. Комментарии и своё видение событий в таких воспоминаниях, и откровенно надуманные подвиги – вызывали неодинаковую реакцию пирующих. Случалось, что дружески начавшееся застолье после подобных воспоминаний, могло перерасти в схватку. Сотрапезники швыряли кубки друг в друга и, вооружившись вертелами и пестами, сыпали оскорблениями, не щадя даже виновников торжества. Для предотвращения подобных инцидентов, охрана хозяина была всегда начеку. Поэтому, начало пира и его конец – основные моменты в застольных трапезах. После окончания праздника: хозяева могли облегченно вздохнуть и возблагодарить Господа за спокойствие на пиру.
продолжение следует.