Подари мне лунный камень...

 
   Она шла по проспекту, как поется в песне «летящей походкой». Полы длинного плаща
были распахнуты, под плащом обтягивающая юбочка до колен, и высокие сапожки на тонком каблучке. Концы легкого шарфа развевались, как крылья, за спиной. На плече сумочка, роскошные волосы приподнимались и опускались в такт шагам. На изгибе руки возлежал огромный букет цветов самого разного вида – розы, гвоздики, хрупкие тюльпаны и ароматные веточки мимозы. И только тяжелый пакет в руках  слегка портил её романтический вид.
     Едва заметная улыбка озаряла лицо. Она шла вся в приятных воспоминаниях, и ему показалось, что даже что-то напевала. Да, да… Она пела едва слышно, но он услышал слова: «Подари мне лунный камень…» Его сердце остановилось от восторга, во рту пересохло, а в висок ударил горячий поток крови.
     Это она! Сколько бы лет ни прошло, он узнал бы её сразу. Она нисколько не изменилась. Да, нет… Это неправда. Изменилась, стала ещё более красивой, женственной, восхитительной…Она скрылась за углом, а он оцепенело смотрел ей вслед и вдыхал аромат её французского парфюма.
    - Молодой человек, помогите, пожалуйста, поднять колясочку,  - обратилась к нему какая-то бабушка.
     Он машинально поднял коляску с ребенком, снес ее к двери магазина, услышал «спасибо», но если бы его спросили, что он делал пять минут назад, он не смог бы вспомнить.
* * *
 
     Дома еще никого не было. Дочка Ксюша в школе. У нее праздничная  «тусовка»
в честь  Женского дня, будут поздравлять учителей. Григорий  еще не вернулся с работы. Он работает на шахте начальником смены и тоже, наверное, будет поздравлять свой немногочисленный женский состав.
    Таня перебрала цветы, расставила их по вазам, потом выпила чашечку кофе и уселась на диван просматривать почту. С праздником и с днём рождения её поздравили одноклассники, однокурсники и, конечно же, тётя Люда, милейшей души человек, которая помогала ей осваивать особенности деревенской жизни в далеком прошлом.
    Вскоре явились домочадцы, оккупировали кухню, и началась предпраздничная суета.
Таню в эти дни на кухню не пускали. Муж и дочка сами что-то там колдовали, готовили ей сюрпризы, накрывали в гостиной стол, весело переговариваясь.
    Эти праздники отмечали в тесном семейном кругу.
   Прислушиваясь к голосам на кухне, Таня задремала. Звонок в дверь разбудил, но она не стала вставать, зная, что дочь откроет. Незнакомый голос, удивленный возглас дочери, а потом какая-то напряженная тишина…Она открыла глаза. На пороге стояла ошарашенная дочь с корзиной белых роз.
   - Мама, Это тебе…Там ещё записка.
Таня побледнела. Такие корзины с белыми розами дарил только ОН.
  - А кто принес? – почти шепотом спросила Таня.
  - Ой, мама! Так интересно. Я открываю дверь, а какой-то молодой человек спрашивает, мол, здесь живет Татьяна Алексеевна и вручает корзину от цветочного салона «Флора». На нем такая красивая куртка, зеленая с желтым, а на берете цветок. Ну, прямо, как русский парень. Помнишь танец «Кадриль», - щебетала дочка.
     Но Таня её уже не слушала. Она могла бы и не читать записку, вложенную в букет. Знала точно, от кого и что там написано.
    - Ма! Ну, возьми скорей корзину. Она тяжеленная.
В корзине посреди букета – бутылка любимого ликера и коробка конфет. Кроме поздравлений в стихах на открытке написано: «Я буду ждать тебя каждый день в тот же час, на том же месте».
 Вдруг она заметила, что Гриша стоит в дверях и молча наблюдает за ней.
      Праздники прошли весело, шумно, Григорий с Ксюшей постарались и наготовили много разнообразных салатов, испекли её любимый «Наполеон».
      Таня радовалась сюрпризам, веселилась, пела, танцевала со всеми, а в голове вертелось: «Я буду ждать тебя…». Да и Гриша не сводил с нее пристального, встревоженного взгляда. Уходя, мама шепнула: «Знаешь, приехал Виталий. За столько лет в первый раз».
      Праздники длились три дня. В понедельник она своим ученикам на уроке литературы дала задание написать сочинение о своей маме или бабушке. Сегодня она не ходила между рядами, а сидела и наблюдала за учениками молча. Мысли её были далеко  отсюда.
                * * *
Они росли вместе, ходили в один и тот же детский садик, учились в одной школе, в одном классе и даже сидели всегда за одной партой. Их родители были очень дружны. И когда кто-нибудь из них уезжал, другие брали опеку над ребенком. Виталик с детских лет привык заступаться за Танюшку, таскал её портфель, катал на санках. Они помогали друг другу в учебе. Повзрослев, вместе ходили в кино, на танцы. Оба отлично окончили школу, без проблем поступили в институты. Она – на филологический факультет пединститута, он – в радиотехнический институт.
     Не виделись целыми днями, а вечером встречались так, будто расстались давно.
Много гуляли по городу, катались на каруселях в городском парке и мечтали о будущем, строили планы. И в этих планах предполагалось, что будут они всегда вместе. В этом не сомневались и родители.
     Их встречи проходили в уютном скверике, а чтобы они были более романтичными,
каждый из них шел к скверу своим путем. Виталий приходил раньше и сидел на скамейке, поминутно поглядывая на часы. Вот появляется она. Он бежит навстречу, целует и дарит какую-нибудь крошечную мягкую игрушку. На все праздники он приходил к ней домой с корзиной цветов. А на день рождения с корзиной белых роз по количеству лет.
    Вскоре им пришлось расстаться. Его «забрили» в Армию. Когда его провожали, он обнял её и при всех торжественно сказал:
    - Танечка, я тебя очень люблю! Ты будешь ждать меня?
    - Мог бы и не спрашивать. Ты ведь знаешь, что я без тебя не проживу и дня. Так что, надеюсь письма получать каждый день.
    В первый год службы так и было. Но потом письма стали приходить все реже. И вдруг пришло письмо, от которого у Тани случилась истерика.
     - Как же он мог?! – рыдала она. – Ни разу в отпуск не пришел, а теперь еще три года я его не увижу.
    Мама, как могла, успокаивала. Его родители недоумевали. Им он тоже не сообщил, по какой причине остался на сверхсрочную службу.
     Прошло время, она  окончила институт, и по распределению должна работать в сельской школе. Если бы он вернулся, они бы поженились, и она осталась бы в городе. Но, увы…
     Таня еще надеялась, что он вернется, и все изменится, но пришел август, ей надо уезжать к месту назначения, а от него ни слова.
                * * *   
    К сельской жизни  Татьяна Алексеевна привыкала с трудом. В учительском коллективе она оказалась самой молодой. Почти все учителя из местных, а кто приехал раньше, обзавелись семьями, хозяйством, а иначе в деревне не проживешь. Магазин один, да и там не густо. Дороги к селу нет. До райцентра, где «железка» почти двадцать км. По погоде автобусы ездят, но когда распутица, добраться можно только на «попутках». Даже до школы дойти можно только в резиновых сапогах. И хоть квартиру ей нашли рядом со школой, сапоги пришлось купить.
   Коллектив принял хорошо, доброжелательно, дети – с нескрываемым интересом. Еще бы! Такой красивой и молодой учительницы у них еще не было.
   Старшеклассники поголовно все влюбились, девчонки стали подражать ей даже в прическе. А вот поговорить ей было не с кем. Замотанные учительницы спешили домой «управляться с хозяйством», а мужчинам, их было только два, да и то далеко за сорок, она показалась неземным созданием.
    По выходным сельская молодежь шла в клуб на танцы, она сидела дома. Не привыкла ходить одна на массовые мероприятия. С нею всегда был ОН. И подруг ей здесь не намечалось быть. По вечерам закрывалась она в своей комнатушке, ставила пластинку, что привезла с собой, и звучала мелодия песни, которую любил Виталий: «Подари мне лунный камень…».
     После школы с нетерпением ждала почтальона, но письма приходили только от мамы.
« Он ведь, наверное, уже вернулся. Мама даст ему мой адрес. Почему же от него ничего нет? Он должен приехать и увезти её из этой тьмутаракани».
    Однажды тетя Дуся, её хозяйка, встретила в магазине учительницу Людмилу Николаевну, жену главного агронома колхоза. Разговорились.
     - Ну, как там ваша жиличка, тетя Дуся?
     - Очень хорошая девушка. Тихая, вежливая, старается во всем помочь, аккуратная такая. Да вот грустная, если не сказать печальная. Как будто похоронила кого-то.
Никуда не ходит, ни с кем не общается. Трудно ей в селе с непривычки.
     - А что же она делает по вечерам?
     - Читает, да музыку слушает. Хорошо, что у Гриши был приемник с проигрывателем. Только вот музыка у нее не очень веселая, симфонии какие-то. Да только одна песня.
    - Странно. В школе она очень даже общительная. Дети от нее не отходят. Кружок драматический организовала, стихи на вечерах читает. Она их очень много знает.
     Утром воскресного дня Людмила Николаевна пожаловала в гости без приглашения. Оказалось, что она ровесница Таниной маме. Так началась их дружба.
Постепенно Таня прониклась к тете Люде доверием и рассказала все, о чем душа болит.
      - Да-а-а. Это действительно проблема. Что же могло случиться? Может, женился?
      - Нет. Мне бы его родители сказали. Но они сами ничего не могут понять.
      - А что пишет твоя мама?
      - Она тоже ничего не знает.
                * * *
    Прошло ещё полмесяца. Однажды Таня прибежала, запыхавшись, к Людмиле Николаевне домой.
    - Людмила Николаевна, мама прислала письмо. Виталий приехал. Но к нашим не заходил. Мама сама позвонила и все рассказала про меня – где я, что делаю. Предложила мой адрес, но он смущенно ответил, что будет дома не долго, собирается куда-то уезжать. Что делать?
    - Ехать тебе надо в город срочно, - решила Людмила Николаевна, - и все сама узнаешь. Встретишься, поговоришь.
   - Как же я поеду? А школа, а дети? Кто меня отпустит? Дороги нет, на чем я доберусь до станции?
   - А вот это все я беру на себя. Поработаю за тебя. Иди к директору и отпрашивайся. Придумай аргумент посерьёзнее. Вещи, мол, теплые надо взять – зима на носу. Продукты закончились или ещё что. А я попробую расколоть своего агронома на его «бобик».
    Вечером следующего дня Таня уже сидела в вагоне.
                * * *
   Отпрашивалась на неделю, а вернулась в село через три дня. Усталая, раздраженная. Шла пешком двадцать км. Ни единой машины не попалось на пути. Вымылась, легла на кровать и затихла. Сутки не поднималась с постели. Тетя Дуся ухаживала за ней, как за тяжелобольной, но ни о чем не спрашивала, только Людмиле Николаевне передала, чтобы пришла.
     - Вот почитайте, - подала ей письмо Таня. - Я  его уже не застала. Он уехал, но никто не знает куда.
   « Милая, любимая, самая лучшая на всем свете, девушка. Прости меня за все тревоги, что пришлось тебе пережить. Я не могу жениться на тебе, хотя это было самой заветной моей мечтой. И объяснить я ничего не смогу. Просто знай, что я буду любить тебя вечно. Желаю тебе счастья, ты достойна его, как никто другой».
      Теперь Таня вся отдалась работе. Бралась за любое дело. Вела два кружка, готовила с детьми пионерские сборы, школьные вечера. Взялась подготовить туристскую команду к соревнованиям. А вечерами, проверив тетрадки, включала и слушала: «Подари мне лунный камень…». И ничего больше.
   - Да надоела уже эта песня. Сколько можно её крутить? – возмутилась как-то Людмила Николаевна. И вдруг, вроде нечаянно, уронила её на пол и…вдребезги.
   - Прости, Танюша, я не хотела.
   - Да ладно, Бог с ней, - сказала Таня, собрала осколки и выбросила в мусорное ведро.
Со временем боль утихла. Учебный год закончился. В отпуск Таня вызвалась сопровождать  старшеклассников на экскурсию в Ленинград, потом в Волгоград. Домой она заехала всего на неделю, но ничего ни у кого о Нем не спрашивала.
   - Побудь, дочка, мы по тебе так скучаем.
Но ей не хотелось будить воспоминания. Ведь в этом городе все напоминало ей о Нем.
А за год она научилась переносить трудности сельской жизни, ей стали дороги ее ученики. Она даже радовалась, что работает далеко от дома. Правда, оставаться в селе навсегда, не входило в её планы. «Вот отработаю положенный срок, а там видно будет».
    Наступила урожайная осень. Вместе с детьми работала в саду, на бахче. Фрукты, овощи – этого добра было вдоволь.
                * * *
    Как-то на исходе октября пришла Таня домой и вдруг услышала мужской смех в доме. Сердце рванулось из груди. Он с трепетом открыла дверь – за столом сидел молодой человек в морской форме. Светлые вьющиеся волосы и голубые глаза с лукавым прищуром  невольно притягивали к себе взгляд.
    - Вот, Танечка, радость-то какая. Вернулся сынок мой с Армии. Познакомься.
Таня протянула руку, он взял ее хрупкую ладошку в свою широченную руку и прикрыл её другой, словно захлопнул ловушку.
Наступило неловкое молчание. Наконец, Таня выдавила из себя:
     - Тетя Дуся, мне надо искать другую квартиру?
     - Зачем? – возразил Гриша. – Места всем хватит. Я буду  в папиной комнатке.
     - Неловко как-то. Да и комнатушка крошечная. Как вы в ней будете? И что люди скажут?
     - Ничего. Живи. А народ у нас понятливый.
Тане тоже не хотелось уходить от них. В доме чисто, тепло, уютно, хозяйка не привередливая, все понимающая, добрая.
Ну, да ладно. Будь, что будет. Уйти никогда не поздно. Дни потекли своей чередой.
     Гриша оказался отличным парнем, непьющим, работящим.
Стал работать в мастерской. Правда, специальности хорошей не имел. Но, какие его годы!
     - Гриша, предложила, - как-то Таня. – Хочешь, я помогу тебе подготовиться в институт?
     - Да, ну, Таня, не хочу. В начальники не лезу, окончу курсы какие-нибудь технические и буду работать механиком или водителем.
     С Гришей жизнь пошла веселей. Они ходили вместе в клуб, в кино. Только стала Таня замечать, что тетя Дуся изменилась, называет её не иначе как «доченькой», лучший кусочек за столом подсовывает не сыну, а ей. Советуется, что лучше купить Грише: свитер или рубашку, черные или серые носки. На день её рождения вместе с сыном подарили ей духи, причем, её любимые – французские.
    В общем, относились оба к ней, как родной. А ближе к майским праздникам и того хлеще. Пришла она со школы, а стол накрыт, тюльпаны в вазе, Гриша сияет, как начищенный самовар. Баба Дуся нарядная да хлопотливая. И Людмила Николаевна тут как тут.      
      - Что за событие? – спросила Таня.
      - Садись, доченька. Сейчас мы все тебе обскажем.
      - Это я тебе, Танюша, делаю предложение, как говорится, руки и сердца.
Она так и села на стул, не снимая плаща.
      - А как же романтические свидания, признания в любви, цветы, поцелуи? – поддержала шутливый тон Таня.
      - Все будет. Ты только скажи «да». А свадьбу сделаем, как и полагается, осенью. На поцелуи, вздохи, цветы и прочее – целых полгода.
      - Танька, соглашайся, - приказала Людмила Николаевна. – Где еще найти такого красавца?
      - Ой, мамочка, что же мне делать? – шутливо запричитала Таня. – Я же и коров доить не умею, и огород полоть не хочу. Не отдаст меня мама за деревенского.
      - А к мамочке  твоей мы и поедем в выходные дни. Ты только подскажи – чем её улестить. Уж я постараюсь.
       А летом следующего года увезла Таня  Гришу  к себе в город. Тетя Дуся не возражала, а только радовалась. Что делать молодым в деревне, пусть едут.
     Поступил Гриша в Горный техникум, работал на шахте мастером, потом начальником смены, а Таня устроилась в родную школу. Вскоре родилась у них дочь. Получили квартиру. Жили дружно, весело. Гриша оказался очень заботливым мужем. Таня жила за ним, как за каменной стеной.
      Людмила Николаевна регулярно писала им письма. Таня подробно описывала свою жизнь, посылала фотографии дочки. А однажды они всей семьёй зашли в фотоателье и сделали семейный снимок.
     Получив её, Людмила Николаевна забеспокоилась. Уж больно глаза у Тани грустные,
Не похожа она на счастливую женщину. Что-то скрывает в глубине души. Описала свои сомнения, на что Таня ответила чистосердечно:
      - Жаль мне Гришу. Не люблю я его. Всё время думаю о другом. И как избавиться от этого – не знаю.
Лучше Гриши мужа не может быть. Какая же я стерва. Подскажите, что мне делать?
      - От добра - добра не ищут, милая Танечка. И что ты знаешь о том, кого любишь? Может быть, он тебя и не любил, а просто привык с детства быть рядом. А в разлуке понял, что не любит. Ничего я тебе не смогу посоветовать. Береги мужа, без него ты пропадёшь, - писала тётя Люда.
                * * *
  Собрав тетрадки, Таня даже не заглянула в них, как прежде, а сложила в стопку, сунула в пакет, закрыла класс и побежала домой. Раздеваясь, взглянула на букет, что стоял возле туалетного столика. Он был прекрасен.
«Пойду, - решила она. Сколько же лет мы не виделись? Лет пятнадцать…»
    В половине шестого она вышла из дома и пешком направилась в знакомый скверик.
 От волнения она даже забыла накрасить губы. Хотела вытащить помаду и зеркальце, как вдруг заметила, что со скамейки навстречу ей поднялся мужчина. Если бы она проходила мимо и не знала, что это он, она бы его не узнала. Постарел, почти совсем лысый, располнел, от чего показался невысоким.
     - Не узнала. А я тебя узнал бы за сто вёрст, по походке, по запаху, по….
     - Не надо, - перебила его Таня, - не надо лишних слов. Ты хотел увидеться и, наверное, что-то сказать…
     - Да, конечно. Ты ведь тоже этого хотела. Иначе не пришла бы.
     - Хотелось бы узнать, почему ты не объяснился со мной? Что бы тогда не произошло с тобой, я бы поняла…
     - Ты была очень молода. И если бы я тебе сказал, что болен неизлечимой болезнью, которую приобрёл в период службы, ты бы от меня не отказалась. У меня не может быть детей, а, помнишь, мы мечтали, что у нас будет девочка и мальчик. Я не имел права сломать тебе жизнь, потому, что сильно любил, люблю и буду любить только тебя. Я бежал тогда от себя. Сейчас у тебя счастливая семья, и я могу  всё сказать. Прости, прости…
    - Ты женат? – перебила его Таня.
    - Нет. И никогда не был. О тебе я знаю всё до мельчайших подробностей.
Она вдруг ощутила пустоту и боль в сердце, захотелось домой. Что-то тревожило, не давало сосредоточиться на разговоре с ним.
   - Мне пора, Виталий. До свиданья.
  - Да, конечно.
Таня без сожаления рассталась с ним и почти бегом помчалась домой.
Сердце её не обмануло. У подъезда стояла «скорая». Взлетев на этаж, увидела свою распахнутую дверь и хлопочущих врачей. На носилках лежал Гриша.
     - Что случилось?! – закричала Таня.
     - Думаем – инфаркт, - ответил доктор.
    «Значит, он догадался, куда я пошла, и не выдержал…». Эта мысль ударила в голову, обдала жаром…
    Три недели Таня не отходила от его постели. Взяла отпуск за свой счёт. Не спала ни днём, ни ночью, похудела, почернела. За это тяжкое время она поняла, как дорог ей этот человек. Что любит она его сильнее всего на свете, что это единственный дорогой мужчина в её жизни. Просила Господа спасти его.
 Гриша выходил из кризиса медленно, но её любовь и забота поставили его на ноги.
Таня считала себя виноватой в случившемся, но не жалела, что пошла на встречу. Это помогло отогнать от себя образ того, кем бредила много лет.
   ЭПИЛОГ
     Гриша умер тихо во сне на пятьдесят втором году жизни. Таня ходила в трауре три года. Дочь не оставляла её одну, боялась за маму, которая всё время пропадала на кладбище. Она вышла замуж, родила сына. Его назвали Гришей.
    Татьяна терзала себя тем, что не уберегла мужа.
Как-то зашла в церковь. Поставила свечу, заказала панихиду и подошла к священнику. Рассказала про свои тревоги, попросила совета.
   - Уныние – тяжкий грех. У вас есть дочь, внук. Вам есть о ком заботиться, для кого жить. Им нужна ваша помощь. Да хранит вас Господь!
  Вышла из церкви облегчённая, умиротворённая.
   - Прости, Гриша. Нельзя мне впадать в отчаяние. Некогда…
                * * *