Брусчатка уныло щелкала каблуками; первые осенние холода, как всегда, застали ее врасплох. Лишившись на время былой самоуверенности, она неуклюже распласталась в растерянности, кутаясь в утренний иней. Солнце отказывало в поддержке, равнодушно взирая свысока: всех не обогреешь, да и ни к чему, мало ли у самого забот.
Оставалось единственное - хандрить. Причин для этого нашлось немало: вспомнились плевки, несчетно сыпавшиеся в ее душу, как из рога изобилия, прежде незаметные и так некстати всплывшие в памяти именно сейчас. Раз за разом она перечисляла своих обидчиков, пытаясь анализировать, в чем была неправа и за что наказана. Мысли путались; картинки, всплывая, не всегда соблюдали очередность, но зато снайперски попадали по больному.
Сбившееяся одеяло горбатилось ледовой коркой, не давая желанного тепла. Каблуки выдавали стаккато: ее лихорадило. Скукожившись, она все более цепенела под грузом надуманных проблем. Вмиг осунувшаяся, почерневшая, уносилась в мыслях к зловонным эпизодам бурного мая. Не лицо - одна окаменелость. Ни дурманящий запах сирени, ни черемуховый аромат не смогли прокрасться из прошлого сквозь толщу обид , чтоб вернуть ее в лоно светлых воспоминаний. Избирательная память была начеку.
Солнце, сжалившись, бросило луч: поможет? Туман плотнее завесил глаза - пустое.
Легкий морозец разминался недолго, к обеду отпустило, но впереди маячила зима...