« Наше Вам с кисточкой.
Надеюсь ты уже пришёл домой и удобно устроился на диване. Хотя, кто знает, может, ещё едешь на лифте и от нечего делать почитываешь моё послание.
Даже не знаю, с чего начать, но начать нужно обязательно, потому что пришло время открыть всем глаза.
За прошедшие два праздничных дня я поняла очень много, в первую очередь, о себе. И сейчас стало происходить то, чего я больше всего боялась. А боялась я того, что если дам волю своим чувствам, то быстро надоем, а потом будет очень тяжело отрывать от себя что-то очень дорогое. Потому что любовь для меня не игра, а ответственность за свои чувства. А в те дни выяснилось, что всё это время знакомства с тобой я занималась самообманом. Так что приходится извиниться перед тобой. Выходит я врала и тебе, чем по-моему, издевалась над тобой, хотя это получалось невольно. Но ты не думай, я не прошу прощения, потому что его не заслуживаю; не подлизываюсь, потому что это не присуще моему характеру; просто хочу внести ясность в прошедшие за эти три месяца события.
Не буду писать стихами, как Татьяна Онегину, лирика здесь не нужна. Ты, конечно, имеешь право посмеяться надо мной и сам выбрать дальнейший уровень наших отношений, кстати, над чем я и предлагаю тебе подумать, прочитав всё до конца. Но кроме этого, мне хочется тебе напомнить, что ты намеревался «отогреть» моё сердце и душу, но сам же и отказался от этой идеи. Из чего я делаю вывод, что тебе уже стало безразлично моё отношение к тебе.
Не хотелось бы оказаться в дурацком положении «просителя подати», но несмотря ни на что, ты можешь это расценить именно так.. Ты имеешь право прогнать меня, я не буду ползать на коленях и просить пощады, я справлюсь и с этой потерей; хотя чётко знаю, что второе разочарование ожесточит меня окончательно, и я стану настоящей, как ты выражаешься, Iron Maiden, и уже никакое пылкое сердце не сможет выжать из меня ни капли чувств. Но этим я ни на что не намекаю и жалости не прошу, она меня унижает. Я сама себя могу пожалеть, когда это будет нужно.
Я не знаю, правильно ли ты меня поймёшь, читая это письмо, но надеюсь, что ты хотя бы попытаешься понять.
Да, во всём виновата только я, в чём себя сейчас и ругаю. Проклинаю себя и за откровенность, которая в итоге оказалась просто ложью.
Ты, конечно, тысячу раз прав, что стал так холодно ко мне относиться, у каждого человека есть предел его терпения. Да и я смогла узнать свои истинные чувства.
Я не знаю, может, я делаю очередную ошибку, что пишу тебе это письмо, но я решила, что пусть лучше будет горькая правда, чем мучать тебя и себя. Ведь каждого из нас больше удовлетворит определённость, нежели какие-то намёки, недосказанные фразы и пустые молчания.
Ну вот, теперь я открыла тебе свои карты, ты видишь, что мне отбиваться нечем, оправдываться я тоже не собираюсь. Всё зависит только от тебя, но прошу, не подстраивайся под меня, не делай мне одолжение. И, конечно, хотелось бы, чтоб тобой был дан определённый ответ. Подумай хорошенько, у тебя есть время, чтобы хоть ты не оказался в заблуждении. Может, тебе просто померещилось, что я тебе нужна?»
Когда я наткнулась сегодня на это письмо, в моей памяти вдруг всплыл долговязый темноволосый парень. С ним меня познакомила моя школьная подруга. Мы только закончили школу. На дворе стоял 1988 лохматый год. Прошло последнее лето детства, и в конце сентября я пришла к Катюхе на день рождения. Особого празднования не было, мы просто сидели на кухне, а делали мы это частенько – разговаривали и пили чай. И вдруг раздался звонок в дверь. Через некоторое время на кухне появился высокий юноша, и подруга представила нас друг другу. Это оказался её двоюродный брат, с которым она давно меня хотела познакомить. Он тоже увлекался отечественным роком и хотел создать группу. На этом творческом посыле и завязалась наша дружба. Вы спросите меня: «дружба ли?». Да, после прочтения этого письма сложно поверить в дружеские отношения. Но сейчас, по прошествии стольких лет, я могу сказать точно, что лично для меня этот опыт не был опытом первой любви. Безусловно, это был опыт постижения взаимоотношений юноши и девушки, но любви к этому парню у меня так и не возникло.
Мы сразу обменялись телефонами и стали с жадностью общаться. Он водил меня на концерты рок-клубовских групп, творческие вечера в кинотеатрах, выставки, в Кировский театр. В вечерней музыкальной школе мне давали абонементы на камерные концерты в филармонию и капеллу и у меня теперь появился компаньон в его лице. Раньше я на них просто не ходила. Частенько он встречал меня у проходной завода после работы, и мы гуляли по городу. У него был бобинный магнитофон и мы приходили к нему слушать музыку. Разговаривали и мечтали найти ещё несколько единомышленников и создать свою группу. Он писал стихи и рисовал странные картинки. А ещё он учился в мединституте.
Мне нравились его робкие ухаживания и неуклюжие поцелуи. Но со временем романтика уходила, и я начинала чувствовать неловкость от его поведения. Что-то едва уловимое вызывало отторжение внутри меня к этому человеку. Нет, не вообще как к человеку, а именно как к близкому человеку.
Его должны были забрать в армию. И, когда время неумолимо приближало этот день, у Лёлика окончательно начинало сносить крышу, и он стал настырно домогаться меня. Я не настолько потеряла голову, да и воспитана была в старых традициях, которые гласят, что девушка не должна терять свою честь до свадьбы.
Начался период выяснения отношений, даже оскорблений. Тут же он просил прощения и начиналось всё с начала. Ещё он нёс всякую чушь, типа: «лучше бы я потратил всё это время на другую». От этого всего у меня самой начинал кипеть мозг.
Катюха сказала, что его друг надоумил его лишить меня девственности, чтобы я дождалась его из армии и тогда мною было написано следующее письмо.
«Не знаю, с чего начать, но думаю, что обязана это сделать, чтобы убедить тебя в том, что ты не прав. А прав ты только с точки зрения слепого животного инстинкта.
Я поняла, что упрёк в мою сторону прозвучал в отместку, потому что тебя взбесило, что я копаюсь в твоих недостатках. Так если ты знаешь их сам, почему же не можешь себя контролировать и подумать перед тем, как сделать тот или иной поступок!? Ну ладно, всё, а то я опять начинаю тебя воспитывать, а вы, мужчины, так этого не любите.
Ну так вот, если ты считаешь моё убеждение по поводу взаимоотношений между женщиной и мужчиной моим огромным недостатком, то лично я и большинство окружающих меня женщин считаем это достоинством, которое, к сожалению, может быть оценено очень немногими в наше время.
А своей идеологией, мне кажется, ты обязан своему авторитетному другу, который дожил до 22 лет и так ничего и не понял. Женщине нужна духовная любовь, а лишь потом всё остальное. А если подбирать себе спутника жизни по половой удовлетворённости и совместимости, то тогда придётся всю жизнь существовать в ночи, чтобы пробудившись, не тошнило от духовно чужого существа.
Насколько я тебя узнала за эти четыре месяца, последний наш разговор я не восприняла, как твои личные убеждения, а лишь как навязанное тебе мнение, хотя ты говорил искренним тоном. Или просто ты очень хорошо играл всё это время чужую роль.
Если моё мнение тебе не важно, ведь ты можешь подумать: «чего слушать эту нездоровую соплюху, вбила себе в голову такую ерунду», то, если хватит смелости, можешь поговорить на эту тему со своей матерью. Я уверена, что она полностью поддержит мою «глупость»
Ты не подумай, что этим я хочу вернуть тебя. Это твоё личное право. Я даже не пытаюсь оправдаться. Как я тебе уже говорила, я не боюсь остаться одна. И если моя духовная любовь в этом мире никому не нужна, то лучше быть больной, чем всю жизнь, как рабыня, стелиться под самцами.
Да, вы, мужчины, все потребленцы и собственники. Для вас есть лишь понятие «хочу», но к сожалению, нет понятия должен, обязан.
Вот скажи, почему я должна, поняв тебя, выполнить твою сиюминутную прихоть, а ты не хочешь понять, что для девушки шагнуть в незнакомый ей мир – это равносильно тому, что оторвать от себя всю прожитую жизнь и сделать первый мучительный шаг в неизвестность. Но если я говорю для тебя пустые слова, то значит действительно у нас с тобой ничего не получится. Потому что это уже не борьба противоположностей, а отрицание их. И все твои слова «мне с тобой легко» (не буду цитировать все твои фразы, ты их, наверное, сам помнишь) были пустыми и ничего не значили. Выходит, правду говорят, что женщины любят ушами. И легко попадаются на удочку пустых фраз.
Я не плачусь, железобетонные стены не плачут, они только стонут молча, разочаровавшись в своей наивности.
Я хочу, чтобы меня уважали, за то что я человек, за то что я будущая мать, а не использовали только, как средство удовлетворения своих потребностей. Почему мы должны быть вещью в ваших руках, ведь мы тоже люди и у нас есть своя душа, своя боль, свой страх? Или вас устраивают милые дурочки, которые при любом вашем желании угодят, не имея чувства собственного достоинства. Вы привыкли решать всё за нас и боитесь трезвого разума?
Не знаю, как ты поступишь теперь, но знай, что я не забыла, что обещала тебе, несмотря ни на какие обстоятельства, остаться вашим единомышленником. Ведь личные несовместимости не имеют никакого отношения к творчеству и музыке.»
Дааа, бедный Лёлик! После такого письма. Представляю, как он чувствовал себя, когда спустя год и три месяца, я сообщила ему в письме, что у меня появился другой парень. Конечно, я ему не написала, что у нас с ним произошло именно то, чего он добивался от меня. И теперь я точно знаю, что никакое воспитание и внутренние убеждения не могут держать тебя на цепи. Всё объясняется лишь тем, что не было у меня к Лёлику большой необузданной любви, сопровождающейся неконтролируемой страстью. Лишь эта страсть способна пробить любые внутренние запреты и заставить сознательно шагнуть в этот неизвестный мир чувственности. Кто знает, что ждёт тебя по ту сторону. Вот только вернуться обратно возможности уже не будет. Сделав этот шаг, я очень долго шла в одиночестве, пытаясь притулить свою любовь. И то, что я имею сейчас, стоило тех слёз и отчаянья. Порезанных вен и долгих депрессий. Ведь в сущности я осталась той прежней девочкой, жаждущей любить и быть любимой. И от прежней меня отличает лишь то, что я теперь знаю, что это такое.