Почему так сладко спится, когда болеешь? Плывешь, плывешь по красной воде, в мире теплом, уютном. Качаешься в лодочке по волнам. И весел нет, и грести не надо.
Все сделают за тебя.
Не просыпаясь, пьешь горячее молоко. Пенка заботливо убрана. Мед на губах -сладкий, а в горле царапается сотней пчелок. Маленькие, пушистые, будут теперь ползать по кишочкам изнутри, выедать болезнь ласковыми хоботками.
Все сделают за тебя.
Ты только спи, только смотри сны: яркие, болезные, абсурдные. Наслаждайся.
Как закончатся сны – придет к тебе Реальность: бух сапожищем в дверь! Наследит, натопчет, накурит.
Но это все потом, потом. А пока – простыни нежнее шелка, и окно открыто. Воздух свежий, морозный щупает горячий лоб. Цокает языком огорченно. Сквозь сон – ворчание. Окно закрывают. Ай-яй-яй, не положено!
Закрыли, выгнали воздух. Ну, не беда, его еще много тут, в комнате. На целую ночь хватит. Стало быть - сплю дальше.
В гараже полумрак. Уютно. Слабенькая лампочка, как светлячок, забралась куда-то под потолок. Поблескивают хромированные железяки. Пахнет машиной, гайками, разводными ключами… Пахнет детством.
Будто отец теплой рукой погладил.
- А помнишь, помнишь… И книжки на ночь, и Незнайка в Солнечном городе, и все его коротышки… А волк Лобо – вечно живой, потому что оторвалась и потерялась последняя страница…
Я в детстве. Мне шесть лет. Переделанный из хрустальной люстры ночник. Горькая микстура в огромной ложке. Ух! – такая горькая! Ядовито-зеленая. Цвет у нее красивый, а вот вкус – отвратительный. Ну да ничего, теперь будет сказка.
- Ложись поудобнее. Вот так. И спи, спи.
- Нет, я хочу про Белого Клыка! Почитай, а?
- Спи, спи…
Опять кораблик, опять волны. Отца уже нет – ушел далеко-далеко. Опустел гараж, продали-выбросили ненужные железяки и разводные ключи.
Мама ворчит – это я спросонья пролила в постель молоко. Как всегда.
Раззява. Ворона.
Спи, воронушка, спи. Обрасти черным, блестящим пером, разбей крепким клювом оконные стекла – и лети!
Над черными сырыми домами, над рыхлым снегом, над палой листвой. Лети до самой железной дороги, где днем и ночью несутся с лязгом товарные составы. Они везут уголь и лес, детские мечты и голубиные яйца.
Везут туда, где лес распилят на сосновые, ароматные щепочки, а из щепочек сколотят столик. Краской белой замалюют. Из яиц же сделают омлет и подадут его на белый столик человеку в остроносых туфлях. Он выпьет рюмочку, вилочкой ковырнет и глазом подморгнет – «Отведай со мною».
Но ты, воронушка, не думай про то. Ты дальше лети.
За дорогой будет река. Берега стрелами осоки заросли, вода чистая, холодная. Всякая рыба в ней живет, и русалки ту рыбу прилежно пасут. А щучки у них заместо овчарок.
Вот вдоль реки и лети – крылом воду черти, а путь на восток держи. Как до Солнца долетишь – так мы с тобой и свидимся…
Но – нет. Остывает постель, и лоб остывает. Причалила лодочка, ткнулась носом в подушку. Жар ушел. Это пчелки сделали свое злое дело.
Опала воронушка ворохом перьев в прозрачную воду, рассыпалась, разметалась. Не долетела.
Ну, ничего, может быть, в другой раз.