- Ты опять убегаешь? Почему ты не можешь расслабиться? Ты постоянно торопишься, бежишь, суетишься! Ты даже не можешь получить удовольствие от жизни в полной мере. Не успел ты добиться чего то, а у тебя уже новая цель. Замкнутый круг! Расслабься, наконец. Мне иногда кажется, что у тебя даже нет времени подумать. Понять, кто ты в этой жизни, где твое место. Кто рядом с тобой. Или тебе это совсем не важно? Мы вместе уже 10 месяцев, а мне иногда кажется, что ты не всегда помнишь мое имя! У тебя нет времени даже поговорить со мной после секса в постели. Ты или спешишь уснуть, или торопишься одеться и бежать… Ты вообще слушаешь меня?!
-Да, слушаю. Конечно, слушаю. Ты не права. Я просто привык к такому ритму. У меня много дел. Прости, я подумаю над твоими словами, обещаю. Подумаю, когда буду посвободней.
- Это значит никогда – тихо сказала она.
Я выбежал из ее квартиры и выдохнул. Бегом сбежал по узкой лестнице вниз. Сел в машину и задумался над ее словами. Конечно, она в чем то права. Я действительно в последнее время уделяю ей мало внимания. Но у меня было очень много работы. Издатель поджимал со сроками, требуя дописать начатый роман. Мне нужно было учить роль школьного учителя для городского театра. Я два года играл небольшие роли. Мне не интересны были деньги, которые мне платили. Я проживал жизнь героя каждый раз. Каждую крошечную роль, я достраивал в своей голове. Мне нужно было сыграть минутную роль почтальона, разносящего утренние газеты. Я вживался в роль, играл ее. У моего почтальона была своя история. Свои радости и драмы. Я жил его жизнью те несколько минут, которые он звонил в дверь главного героя на сцене. Почтальон, дворник, свидетель убийства, школьный учитель. Я все примерил на себя. Прожил все их жизни. Я учил слова роли, мерил костюмы, чувствовал грим на своем уставшем лице. Я жил. Жил их жизнью. У меня не было времени на свою, но я был рад этому.
Я не любил вспоминать свою жизнь, не любил свои воспоминания. Они причиняли мне боль и непонятное ощущение тревоги. Мое прошлое крепко держало меня. В своем романе я мастерски описывал судьбы других людей. В театре я проживал чужие жизни. Но у меня не было своей. Я жил в своих воспоминаниях. Упивался своей болью и в тоже время все время пытался убежать от нее. Стоило мне на минуту остановиться, и ветхий фотоальбом моей памяти открывался вновь и вновь.
Я учился в начальной школе, когда моя мать начала пить. Для ее пьянства не было повода. Мой отец бросил ее, когда мне не было и года. И мне казалось, что она это уже давно пережила. В ее жизни иногда появлялись мужчины. После их прихода, в нашей квартире пахло мужским одеколоном, и у меня непременно пополнялась коллекция оловянных солдатиков. Мужчины моей матери пропадали из нашей жизни также стремительно и внезапно, как и появлялись. На мои вопросы, она всегда отвечала одной фразой: «Вырастишь, поймешь мать». Я понимал и ничего не спрашивал.
Однажды весенним вечером, я вернулся домой. Открыл дверь квартиры и позвал мать. В квартире горел свет, тихо работал телевизор. Я вошел в комнату и услышал незнакомый запах. Резкий и напомнивший мне запах в кабинете врача. Мать сидела в кресле и спала. Я подошел и окликнул ее. Она что-то пробормотала во сне. Около ее ног валялась пустая бутылка из под водки. Я выключил телевизор, свет и вышел из комнаты. Мать проспала всю ночь. Я несколько раз просыпался, испуганно прибегал в комнату. Она спала, не меняя позу. Всхлипывая и бормоча что то. Утром, я проснулся от звука разбитой чашки на кухне. Мать готовила завтрак. Она была грустна и раздражительна. Быстро положила мне завтрак и ушла в ванну. Я не спеша ел. Аппетита не было. В нашей кухне повисло ощущение беды...