Запотело и покрылось влажным туманом кухонное окно. На плите горели две конфорки. Хозяйка готовила ужин. Работал маленький телевизор, по которому шла передача: «Клуб кинопутешественников». Показывали великолепные виды Швейцарии. Растерзав капусту на щи, она грустно улыбнулась.
В её детстве словом «швейцария» дворовая ребятня называла землю между бараками, - огромный внутренний двор. Одноэтажные длинные бараки окружали «швейцарский мир». Туалеты, сараи, котельная, столики с ободранными скамейками, где собирался послевоенный «бомонд» - пьяные мужики, жужжащие бабы, молодёжь с гитарами и детвора в синяках.
Повседневная жизнь начиналась с пивного ларька, который открывался раньше зари. Выступая из торца склада, он притягивал к себе всё мужское население «Швейцарии». Изрядно заправившись, мужики облепляли стол, натёртый локтями до сопливого блеска:
- Дуплись, Митяй, да штаны не теряй. - Душа просила поэзии.
- Рыба! – вдруг раздавался радостный крик. Затем – сильный стук по фанере, которой обшивали центр стола, и она вибрировала, словно крыло самолёта.
- Чтоб вас, окаянных, лихорадка скрючила! – кричала через форточку какая-нибудь старушка.
В луже, после вчерашнего дождя, уже лежал слабак, не избежавший потери штанов. Всё содержимое его сползших армейских брюк слишком откровенно и омерзительно купалось в этой грязной луже. Мальчишки с хохотом толкали его длинными палками.
Но прошли годы. Заусиновский Овраг застроили многоэтажными домами, которые затоптали «Швейцарию».
А по телевизору показывают сверкающую уличную моечную машину, с множеством шлангов и щёточек. Выпуская порцию шампуня на покрытие городской дороги, она, медленно передвигаясь, натирает её, полощет водой. Всюду цветы и улыбающиеся лица прохожих.
- Вот, она какая заграница! - Подумала хозяйка.
Подбежала внучка, переключила канал. На экране появился снег. Голос за кадром сказал:
- Эта лыжная база приглашает вас покататься по горным склонам Швейцарии.
- Баб, - не выдержала внучка, - хочу в Швейцарию…
- Что? В Швейцарию? – спросила женщина и склонилась над плитой, сгорбившись вместе с кухней, такой маленькой и вспотевшей, будто безнадёжно больной человек.
Рисунок автора