Повертев в руках ППШ, Онотоле отдал его Штырю: - Весьма интеллектуальное оружие. Но как я буду выглядеть при стрельбе, вот в чём вопрос… К тому же у меня есть чем защищаться.
Онотоле имел маузер в раритетной деревянной кобуре. Этот холивар перед аукционом пришлось сдать вместе с другим оружием, имевшимся у искателей приключений.
Пока все кругом кричали « Такси! Такси!», стволы им вернули. Теперь без них не стоило выходить из отеля – деньги взяли кэшем и рассовали в жилете Онотоле.
Подойдут ведь и снимуть хулиганы.
Дядя Натан следил за процедурой. Он не кричал « такси», он подал знак секретарю, хмурому марсианину, когда-то учившему Штыря космическому яхтингу.
Тогда Штырь был Давидом и с интересом внимал наставнику. А тот всё время повторял: - «я тоже не лыком shit»
А потом запевал: «Ночь, улица, фонарь, аптека».
К чему? Какая аптека?
И это вся его марсианская песня, между прочим. Натурально – что вижу, то и пою.
А то, что теперь такси подадут им правильное, без подставы, можно было не сомневаться. Что-что, а в делах дядина школа, это вам не МГУ имени Соломонова, это – конкретно.
- А шо ж с вами такое, многоуважаемый Онотоле? Полегчало? – демонстрировал участие дядя Натан.
Штырь знал, чего на самом деле тот хочет – таки выпотрошить Онотоле насчет Юрия Гагарина.
Но человечище не дался, уплыл в сопровождении двух женщин к выходу. Правда обещал вернуться и продолжить разговор.
Теперь Штырь оказался с дядей один на один.
- Хорошая у тебя компания, я рад, – продолжил дядя, - Только предупреждаю тебя насчет Гонтмахера. В который раз уже. Знаю - у таких как он домен в зоне ру.
Я сейчас видел, как он впаривал какую-то дребедень солидным людям. И это после того, как вы им продали классную вещь!
- О! – только и смог сказать Штырь.
Со стороны Борюсика это было лишне.
- Да. Какую-то туфту им предлагал, статуэтку «Девушка, вступающая в ВТО». А ты видел, что это за люди – у них на лицах написано, что они пол-Марса скупили, а другую просто не захотели. Если что, они вас отфотошопят так, что мало не покажется. И ты прицепом под раздачу попадаешь.
- Что вы, дядя! Неужели всё так плохо!? Надеюсь, хоть подлинник?
- Копия с левого оригинала. И это после таких парусов! Вы смотрите – так все полимеры просрёте.
Отделавшись от дяди, барыга отыскал напарника и наехал на него по поводу. Борюсик стал выглядеть виновато и что-то прятал за спиной.
- Они отказались, всё нормально, – сказал он.
- Покажи.
Борюсик, поглядывая по сторонам, показал Штырю древность.
- Откуда это у тебя?
- Сам делаю.
Барыга увидел, как напарник чуть ли не покраснел. Штырю стало его жалко и он перевёл взгляд на статуэтку.
Блин. Реальная девушка, вступающая в ВТО! Сам бы мог купиться. Классика ведь. Раньше такие в каждом парке стояли, ну а эта – офисная.
Ну и что тут скажешь? Штырь молча развернулся и пошел к такси. Честно сказать, он был приятно поражён неожиданным талантом Бориса. Даже назвал его так – Борис, а не Борюсик.
Кто бы мог подумать, что этот чел сможет сам работать в жанре поцреализма?
Онотоле, как видно, действительно полегчало. Всю дорогу он напевал какой-то декаданс про зеленоглазое такси.
Оно должно было у кого-то что-то спросить, это такси, как понял Штырь.
В конце концов водитель включил радио «Шансон».
Женщины загадочно улыбались.
Барыги, сжимая в руках автоматы, готовились открыть огонь, когда на них нападут бандиты.
***
У борта «Зохенвей-разбойника», как говорится, царило праздничное оживление.
Астронавты развешивали воздушные шарики. Прямо на стартовой площадке пылали жаровни.
На огромных вертелах жарились какие-то аппетитные существа.
Чимадас Сингх руководил процессом.
На голове у него громоздился совершенно невероятный колпак – белый как снег, а формой самый настоящий дизайнерский попигай.
Штырь почему-то решил, что кок провел всю ночь у неизвестной дамы и они там на пару изобразили этот дерзкий кутюр.
Какие-то пьяные личности закричали при виде Онотоле. Один астронавт, кажется Йозеф Швейк, всплеснул руками и пустил слезу.
Все оживились – такой встречи никто не ожидал.
Дамы решили переодеться и только потом выйти к народу. Сейчас они улыбались не только счастливому обладателю жилета и маузера, но и Штырю с Борюсиком. Причем мнительный барыга заметил, что Борюсику, скульптору-церетельщику, пререпадало не меньше. Даже от Даши.
А уж казалось, что после сегодняшней ночи должно быть не так.
Чего только не наприготавливал Чимадас Сингх! Хлеб он испёк прямо в реакторе, космонавты такой хлеб, говорят, очень уважают. Наварил щей на весь космодром. Закуски, соленья и нарезик не поддавались описанию, просто Барселона какая-то.
- Что вы скажете насчёт жареный баран? – веселился довольный кок, – А жбанчик сакэ?
Штырь потирал руки, предвкушая обед переходящий в ужин. - Командуйте начало банкета, кок.
Девушки вышли к столу накрашенные и разодетые. Ярко-красная помада на Дашиных губах поразила барыгу не меньше, чем вид дымящихся щей. Струящееся золотое платье Эдиль хотелось ухватить немедленно зубами и сорвать.
От диких земных инстинктов спас Онотоле – он тоже переоделся к выходу, один жилет оставил как есть.
А его новые туфли из кожи апельсина просто привели публику в восторг.
За звоном бокалов Штырь перестал слышать речи докладчиков. Но можно было догадаться – все поздравляли Онотоле и рассказывали, как лучше искать сокровища Тускуба.
Какие-то незнакомые люди все время наливали себе водку.
Кто-то зажёг бенгальские огни.
Борюсик грозился залезть на стол и станцевать аэлиту.
Народ подтягивался. Появились коты с космопорта, не зря он назывался Кошачьим городом. Коты ходили вокруг застолья с поднятыми вверх хвостами. Ждали ветчины.
Вслед за котами пришли бутылочники – люди необщительные и небритые. Они годами собирали у космодрома пустые бутылки, вели замкнутый клановый образ жизни. Их никто не приглашал на яхту, но никто и не стал выпроваживать.
Штырь не удивился, когда чуть позже увидел за столами конкурентов бутылочников – баночников.
Одного из них, грузного джентльмена неопределённого возраста в шинели и в боа, он даже знал лично. Этот баночник всегда, хоть на восходе Деймоса, хоть на закате Фобоса, передвигался по космодрому со старой детской коляской, в которой звякали бутылки палёной водки.
Астронавт или грузчик, знающий жизнь пассажир и стрелок ВОХРы – все находили у этого типа решпект, а то и уважуху.
Сейчас коляска тоже была с ним. На расстоянии вытянутой руки. Бутылки звякали сами по себе.
Онотоле милостиво посматривал в сторону маргиналов.
Сегодня в Поднебесной всем должно быть щастье.
Потом на пир потянулись совсем странные личности. По взлётной полосе издалека пришёл настоящий странник – высокий, похожий на Деда Мороза старик в штанах с красными лампасами и с корявым посохом.
Разгрузка космического десантника у странника была наполнена всяким артефактом не хуже, чем жилет Онотоле.
Несмотря на призывные крики, старик уселся отдельно, прямо на бетон. Опрокинув поднесённую рюмочку, он извлёк цитру и начал создавать музыкально-поэтический фон.
Так назвал это дело сам Онотоле.
Постепенно Штырь начал понимать, что странник на каком-то древнем языке спивае как раз про Онотоле.
Ой та глибокий космос. Електрика вирубали. Онотоле став…
- Ой та глубокий космос. Электричество вырубили. Онотоле стал, – отчего-то Борюсик решил, что надо переводить.
- Трр-ча-ча, Трр-ча-ча. Дали світло. Онотоле живий.
- Трр-ча-ча, трр-ча-ча. Дали свет. Онотоле жив, – прошептал Борис и заулыбался.
продолжение следует