Локи медленно отложил книгу. В памяти звучало: “Аннушка уже купила подсолнечное масло, и не только купила, но даже разлила...” Картина последующей смерти несчастного Берлиоза живо предстала перед его мысленным взором. Как подобает богу, он тут же сотворил минивселенную, где реализовал несколько десятков различных вариантов эпизода умерщвления Берлиозов самого разного вида. Более всего его позабавил лысый, пузатый весельчак, которому трамвай не просто отсёк голову, а прямо-таки выпотрошил, весело забрызгав кишками прохожих. “Нда... кого-то он мне напоминает...” и память тут же услужливо шепнула.
***
По случаю очередного парада планет на Землю открывался портал. И вновь сотворённый бог мог спуститься в мир. На радость или горе смертных. Право выбора образа собрата выдавалось богам согласно священной процедуре бросания жребия. И в этот раз его вытянул весельчак Хотей. И вот он неторопливо шлёпал по ступеням в Зал Творения. В пухлой ручке был зажат хрустальный медальон, отпирающий врата Обители Творения. Беззаботность никогда не отпускала веселого бога. И вот сейчас она также не дала ему возможности разглядеть разлитое на ступенях масло. Спрятавшийся за колонной Локи чуть не лопнул от смеха, когда Хотей полетел кувырком. Пересчитав всеми жировыми складками ступени бесконечной лестницы, Хотей не стал себя сдерживать, а расхохотался так жизнерадостно и искренне, что черное сердце Локи чуть не захлебнулось завистью. Но все же он успел собрать несколько осколков хрустального медальона, прежде чем кто-либо смог его заметить.
***
Приложив к вратам Обители Творения разбитый медальон, Хотей предстал пред очами Вечного Призывателя и Хранителя Книги Творения. Из-под тысячелетней седины бровей сверкнули стальные глаза старца. “Ты можешь написать в Книге Творения только восемь слов! Большее твой... хм... медальон не позволяет”. Хотей взял волшебное перо в свои нежные пальцы-сардельки и неумело придвинул к себе книгу.
- Будь осторожнее! Ни в коем случае нельзя повреждать страницы священной книги!
- А чем это грозит? - улыбка вечного шутника на миг пропала.
- Каждая утраченная страница лишает богов, что на ней значатся, доступа к миру людей.
- Как? И как же они... потом? - нежное лицо шутника явило чистейшее удивление.
- Боги? Они отправляются в иные вселенные в поисках тех, кто снова сможет поверить в них. А люди... будут веровать в оставшихся. Вот посмотри, - хранитель раскрыл книгу с начала, - страницы истлели, когда люди забыли этих божеств...
Хотей старательно вывел: “Пусть он несет веселье, будет добряком, выдумщиком, сладкоежкой”. Хотей положил перо и широко улыбнулся Вечному Призывателю. И старик улыбнулся ему в ответ. Одними глазами.
Но не успело еще стихнуть эхо шлёпающих шагов Хотея, а врата Зала Творения вновь отворились. Вечный Призыватель взглянул на Локи без удивления. За вечность он насмотрелся всякого. “Ты можешь написать в книге творения только четыре слова! Большее твой медальон не позволяет”. Локи криво ухмыльнулся и написал: “Коварный убийца, ужасный монстр”. Вечный Призыватель и Хранитель Книги Творения покачал головой:
- Этого писать нельзя.
- Почему это?
- Твоё видение нового бога противоречит тому, что написал твой предшественник. А его слово главнее!
Локи скрипнул зубами. Следующие характеристики тоже были забракованы. Локи всё сильнее выходил из себя. В конечном итоге после часа препираний Хранитель Книги Творения согласился на “пугающий, жестокий шутник, воришка”. Столь мягкой формулировкой Локи был взбешён, но выбора у него не было.
***
Гефесту не было никакого дела до происходящего в Зале Творения. Он неторопливо брёл в свою кузню, размышляя на печальную тему о грядущем техническом развитии людей. И самое главное - какое место будет отведено богам в новом мире, где царствование техники уже предрешено.
От раздумий его отвлек упавший на голову камешек. Бог огня с немалым удивлением выудил из кудрей осколок медальона - ключа обители творения.
Хранитель молча впустил Гефеста. Его малюсенький осколок позволил начертать только одно слово. Покровитель кузнецов вздохнул и написал: "моторизованный"...
***
Вечный Призыватель и Хранитель Книги Творения завершал обряд призывания. Даже ему, всё повидавшему, было совершенно непонятно, что за божество придет в мир. Он напряженно ждал конца ритуала, и всё же радужный купол лопнул неожиданно и из его недр пулей вылетел розовый пухлый комочек. Он сделал несколько стремительных кругов. Его лукавый взгляд мигом ощупал всё вокруг и упал на Книгу Творения, обложка которой отливала червонным золотом. Старик и глазом не успел моргнуть, как малец схватил бесценный фолиант и унёсся в портал. “Верни! Верни Книгу Творения!” - неслось ему во след. Но портал уже захлопнулся.
***
Малыш сидел на крыше и наслаждался наступающим августовским вечером. Они с Карлсоном весь день играли в привидений. И под вечер валились с ног от усталости.
- Чем займемся? Скучать я не намерен! Я так не играю! - Карлсон тут же надулся, хотя пару мнут назад сам же предложил отдохнуть и подзаправиться плюшками с какао. Малыш из всех сил начал напряжённо думать. Но Карлсон сам нашёл выход:
- Будем пускать бумажные самолётики!
- А из чего мы будем их делать?
- О! - радостно завопил Карлсон, - у меня есть большой запас бумаги. Беги и вытащи из-за верстака старую книженцию.
Когда Малыш достал требуемое, он был крайне изумлён тяжестью и ветхостью книги.
- Карлсон, по-моему она очень ценная. Папа мне всегда говорит, что книги надо беречь...
- Пустяки! Дело житейское! К тому же этой книге грош цена. Старикан, который её мне подарил, говорил что это книга варенья. Я думал, что там написано как его варить, чтобы оно было вкусным. Так вот нет! Ничего подобного в ней нет. А одни каракули. Хорошо хоть бумага тонкая. И самолётики из неё получаются замечательные...