Этот рассказ не является самостоятельным произведением. Это 5 часть цикла "Клуб Теней" автора Arahna, ознакомиться с которым можно здесь: http://www.proza.ru/avtor/arahna
Сегодняшняя ночь в Клубе Теней обещала быть горячей. Билеты начали продаваться за неделю до концерта, и уже на следующий день были полностью раскуплены. Неудивительно: больше года продолжались переговоры, и вот – легендарные «Hellhounds», удобно расположившись в гримерке, сетуют вошедшему с едой и напитками Евгению, что шесть пар валенок, спешно заказанные с E-buy, так и не пригодились, а на улицах по пути из аэропорта до клуба не было замечено ни одного медведя. Смертные поклонники группы начали подтягиваться к клубу за два часа до его открытия, радуя эстета-хозяина продуманностью образов и необычностью нарядов. Альберт бросил взгляд на часы. Едва ли он ошибется, предположив, что и пригласительные для Особых Гостей вернутся на стол администратора в том же количестве, что были напечатаны. Бессмертные Омска не пропустят такое событие. Словно в подтверждение его мыслям в зал вошла Принцесса, хищным взглядом и великолепным синим ирокезом слегка напоминая акулу. Клыкасто улыбнувшись, наследница Леруа направилась к стойке, где в уголке, выбрав место с наилучшим обзором, притаилась Лилиан – инспектор по межклановым отношениям. На некоторых проявлениях этих межклановых отношений, когда эти двое встретились, Альберт предпочел не заострять внимание. Рональд, единственный наследник Альберта, в чьи функции сегодня входило обеспечение безопасного проезда группе, появится позже. Известно, что Шейн, лидер группы, получил ключи от Вечности, благодаря своему голосу. Если человеком он так зацепил его создателя, каким же стал после обращения, когда все способности усиливаются? Только одно из специальных приглашений с вписанным от руки именем еще где-то гуляло… Впрочем, носитель этого имени всегда опаздывает. И, действительно: десяти минут не прошло, как, подобно лучу света в темном царстве, появился Лауриц. Строгий цилиндр, длинный, до щиколоток, плащ, кожаные перчатки и сапоги – все белое, лишь красная прядь в волосах и линза, превращающая правый глаз в циферблат часов выбивались из общего слепящего образа. Ветренный во многом художник, Лау, все же, привязывался к некоторым вещам. Еще в первое свое появление в КТ он облюбовал себе этот диванчик, и на сей раз не изменил привычкам. Отставил трость, снял цилиндр и перчатки, добавив сначала красного, а потом и белого – контрастно выкрашенные на изящных кистях ногти. Прежде чем сесть, распахнул плащ, и Альберт усмехнулся очередной выходке экстравагантного друга: под плащом, в сочетании с молочного цвета блузой оказались шорты (короткие, кожаные, белые) и белые же кружевные чулки, наполовину упрятанные в сапоги. Игнорируя стреляющие со всех сторон взгляды, небрежно закинул ногу на ногу. Массивные платформы делали его выше сантиметров на пятнадцать. Но все равно не выше Альберта – такого же любителя платформ. Поприветствовав гостя оценивающим прищуром темных глаз, хозяин клуба обернулся к стойке. Но бармен уже смешивал для бессмертного коктейль, не дожидаясь сигнала.
Остановив взглядом устремившегося за напитком официанта, Альберт сам подхватил бокал. Лауриц не счел нужным смутиться. Взял бокал, предварительно отметив, что цвет напитка не выбивается из цветовой гаммы его образа, коснулся губами льдинки стеклянного края. Стрелки часов на его линзе на десять минут отставали от украшающих стену клуба, но для нарисованных это неплохой результат.
- Любишь "Hellhounds"? – спросил Альберт, опускаясь на диван рядом с гостем.
- Любопытно вживую увидеть тех, кто так долго тебе отказывал, - невозмутимо ответил Лауриц, уютно устроившись под заинтересованными взглядами вампиресс. Лилиан явно хотела такие чулки, а Принцесса - чтобы такие чулки были у Лилиан.
- Мало кто сразу соглашается ехать сюда, но еще никто не пожалел впоследствии. А есть и такие, у кого находится достаточно причин не дожидаться приглашения, - он положил локоть на спинку дивана, подперев ладонью висок, испытующе глядя на белокурого вампира.
- Причину я уже называл тебе, в нашу первую встречу, - ответил Лауриц, поставив бокал на колено. – Творческий кризис. Решил сменить обстановку, сбежать от обыденности, набраться новых впечатлений. - Он помолчал, потом скосил хитрый взгляд: - А сам-то ты как здесь оказался? Да еще и в качестве хозяина территории. Ты же вроде как немец.
Что ж, откровенность на откровенность. Тем более, когда это ни для кого не секрет.
- Урал и территория Омска закреплены за кланом Илларна с тысяча девятьсот тридцать второго года. – От взгляда его не ускользнуло, как поморщился Лауриц от прозвучавшей даты. Альберт мог бы назвать число и месяц, но не стал истязать слух единственного известного ему вампира, не любившего цифр. - Меня сюда направили.
- За какие такие грехи-заслуги?
Альберт не успел ответить – протяжный волчий вой, неизменный спутник его ночей, настойчиво потребовал внимания. Вампир достал телефон, раскрыв, посмотрел на экран и улыбнулся своим мыслям. Рональд. Очень вовремя.
- Сфинкс здесь.
Улыбка пропала с бледного лица, легкая складка пролегла между изящных бровей.
Что-то его наследник не в форме. Альберт, определенно, предпочел бы услышать что-то вроде «Сфинкс собирается в Омск» или, на худой конец, «Сфинкс остановился в отеле «Аристократ» и сегодня ночью намеревается появиться в КТ». С другой стороны, если бы восточный сосед хотел сообщить о своем визите, он бы связался с самим хозяином территории. Интересно, почему не сделал этого?
Сухо поблагодарив Рональда, Альберт захлопнул телефон, спрятал обратно в карман на правом ботинке и поднялся. В таком же на левом звякнули ключи от наручников.
Сфинкс отвлекся от творческого процесса, чтобы приехать на концерт «Hellhounds»? Не так уж и невероятно. Куда более странно, что при этом он забыл об элементарной вежливости.
Лау куда-то исчез. Даже ощущение осталось, словно его и не было здесь. Ощущение-то оставил… вместе с тростью. Альберт постоял немного, посмотрел по сторонам, потом подхватил забытый аксессуар. Нет, никто в его клубе не посмеет взять, но могут уронить по неосторожности. Изящная, красивая, качественная вещь. Чувствительные пальцы пробежали по древку, остановились на навершии в форме хрустального черепа. Альберт прикрыл глаза. Вспышка и постепенное затемнение, снова вспышка, но Альберт и не ожидал от импульсивного художника ровного эмоционального фона. Заглянуть глубже? Ощущения сменились образами. И первым, что Альберт явственно увидел, оказался он сам, встречавший гостей клуба десять минут назад: высокий, затянутый в черную кожу брюнет с чарующей полуулыбкой и проницательным взглядом, холодный блеск наручников на поясе, подчеркнутый хищным пересверком шипов и цепей, отросшие почти до плеч волосы – можно ставить ирокез (ну, если точно знать, что Принцессы в эту ночь не будет). Более низкий уровень ощущений плеснул кровавой волной восхищения. А выглядел таким безразличным, чертенок. Впрочем, полируя свое тщеславие, он отвлекся от основной задачи. Никаких негативных эмоций на трости не осталось. Не сказать, чтобы Лау что-то беспокоило.
Он решил оставить трость в кабинете, после чего посетить, наконец, гримерку. До выступления калифорнийцев оставались считанные минуты, и количество посетителей клуба достигло критической точки. Возбуждение смертных частично передавалось и ему. Он был рад убедиться, что «Hellhounds», не привыкшие, точнее, уже отвыкшие от столь небольших площадок, найдут в его клубе достойную аудиторию, теперь самое время переместить свою профессиональную деятельность в закрытую часть помещения.
Но основные задачи сменяли друг друга со скоростью тьмы - ощущение сильного вампира совсем рядом заставило его обернуться.
Увидеть в толпе готов облаченного во все черное бессмертного оказалось отчего-то не сложнее, чем контрастного Лау.
Высокая фигура, гладкие золотистые волосы вполовину этого роста, перстни на всех пальцах правой руки, превращающие ее то ли в рыцарскую перчатку из прошлого, то ли, наоборот, в часть какого-то еще не изобретенного механизма.
- Сфинкс. – Улыбнулся Альберт, когда гость приблизился. – Давно не виделись, рад тебя видеть. Если бы ты предупредил о визите заранее, я позаботился бы о подобающем ужине для тебя.
- О, не беспокойся, - прозвучал лишенный эмоций голос. - Сегодня в этом нет необходимости.
Значит, Арахна с ним, жаль, что не привел. Альберт был бы рад снова увидеть сего взбалмошного донора.
- Что привело тебя в наши края? Приехал послушать «Hellhounds»?
- Послушаю, если мои поиски не увенчаются успехом.
Альберт не помнил, когда в последний раз прилагал столько усилий, чтобы не расхохотаться. Так уж повелось, если Сфинкс что-то теряет, то ищет потерянное у него в клубе.
- Свою Музу, - ответил Сфинкс, очевидно, не заметив, что вопрос так и не прозвучал, либо настолько ожидая, что он прозвучит… - Один образ не дается мне никак, чем приводит в бешенство.
- Уверен, сегодняшняя ночь вернет тебе вдохновение. - Сфинкс в своем репертуаре, но не следует недооценивать Шейна. Альберт не удивится, если их музыка окажется для художника не средством отвлечься, а именно тем, что он ищет. - А сейчас, прости, я должен идти к ним, удостовериться, все ли в порядке.
Сфинкс кивнул, очевидно, также не желая затягивать разговор. Или доносящиеся отовсюду восторженные возгласы смертных разбудили в нем любопытство? Как бы то ни было, он заскользил взглядом поверх обращенных к сцене голов, выбирая себе место наилучшего обзора.
А хозяин Клуба Теней поспешил за плетеные занавески, мимо кожаного зала, по узкому коридору, ведущему за изнанку всеобщего ажиотажа, в самую суть его. Сфинкс, Лауриц, Шейн… Сам Альберт не Творец, скорее меценат, но любовь к искусству объединяла их не хуже алой жажды. Переговоры с «Hellhounds» оказались короткими – едва войдя в гримерку, Альберт понял, что они уже, образно говоря, не здесь, и просто протянул контракт. Шейн поставил свою подпись с такой небрежной любезностью, словно давал автограф. После чего все шестеро синхронно снялись с мест, похватали инструменты и под ликующий рев толпы выскочили на сцену.
Альберт прошел в кабинет, поставил трость у одного из шкафов, со стороны стола, убрал контракт в сейф, и только намеревался вернуться в зал, как карманный вервольф вновь подал голос; вампир нажатием кнопки трансформировал вой в человеческую речь.
- Такси, заказанное на адрес Лаурица Грэйса, только что отъехало от клуба.
Ладно, будем считать, реабилитировался за прошлый недочет.
- Быстро еще одно!
Рональд проводил его взглядом, ни о чем не спрашивая. Они с Евгением справятся. Каниру поможет с группой, заодно в языке попрактикуется. Жизнь в КТ достаточно хорошо налажена, чтобы недолгое отсутствие хозяина ни на что не повлияло. Автомобиль плавно набирал скорость. Современные дороги хоть и далеки от немецких стандартов, но все меньше напоминают тот ужас, по которому приходилось перемещаться, когда он только приехал сюда. Он смотрел сквозь стекло на растекающиеся в яркие линии огни ночного города. Возможно, он просто зря паникует, Лау почти никогда не ест в клубе, предпочитая охотиться. Но уйти с концерта еще до его начала? Исчезнуть, не успев толком покрасоваться? Это совсем не похоже на Лаурица.
Поездка не отняла много времени. Уже знакомые новостройки вырастали перед ним, претендуя каждая на свой кусок неба. Альберт вышел, запахнул плащ, прогоняя мгновенно пробравшийся под вторую кожу ветер. Велев водителю ждать, поднялся на самый верхний этаж, постучал в железную дверь, выкрашенную черной краской прямо поверх овальной таблички с номером. Трость осталась в машине. Если Лау не дома, то дверь никто не откроет, если же просто сбежал с так нелегко устроенного Альбертом концерта, потому что чулок зацепил, то объяснять это будет на обратном пути. В наручниках, если вдруг забыл, что дружеское отношение Мастера Города не избавляет от необходимости соблюдать субординацию.
Тишина, только какое-то странное потрескивание по ту сторону. Он уже занес руку, чтобы постучать снова, но не успел. Дверь отворилась, и взгляд разноцветных глаз поприветствовал его второй раз за ночь. Но не рубиново-нефритовый молодого хозяина квартиры – холодные сапфир и изумруд другого художника. Сфинкс отступил, позволяя ошеломленному правителю Омска пройти. Белый плащ Лау мирно соседствовал на вешалке с черным френчем Сфинкса, но открывшаяся в комнате картина была далека от безмятежной. Опрокинутая настольная лампа мерцала с тихим потрескиванием. Полусорванная гардина перечеркивала окно. На полу, частично укрытые съехавшими занавесками, блестели осколки разбитой вазы в бурых хлопьях сухих лепестков.
Лауриц лежал на кровати лицом вниз, руки его были стянуты за спиной витым шнуром от портьеры. При звуке открывающейся двери он поднял голову. Первый удивленный взгляд из-под взлохмаченных красно-белых волос сменился на отчаянный «Помоги!»
- Как хозяин вверенной мне территории я настаиваю на мирном урегулировании конфликта, - услышал свой голос Альберт.
- Не предвижу конфликта, - ответил Сфинкс, пытаясь застегнуть полуоторванный манжет. Успешно.
И он, и Лауриц ожидающе глядели на Альберта, пока мозг Сына Илларна отчаянно искал объяснение.
- Он твой наследник?
- Нет.
- Должник?
- Лишь в праве быть собою.
- Любовник?
- Вряд ли, - Сфинкс, похоже, развлекался.
Лау тоже усмехнулся, но предположению или ответу, было неясно.
- Тогда я забираю его, - Альберт надеялся, что Сфинкс почувствует мрачную решимость в его голосе. Он не испытывал желания драться со старым другом, спасая нового, но если не будет иного выхода… - Я готов предоставить замену на твой вкус. Ты волен выбрать любого в городе, исключая тех, кто под защитой нам подобных. Но ты не можешь охотиться на вампира, являющегося гостем на моей территории!
- На этого вампира могу, - отвечал Сфинкс, не спуская взгляда с пленника. - И где угодно.
У Альберта закончились аргументы. Сфинкс считается с Кодексом Вечных, только когда ему самому это выгодно. Древний круг закрывает на это глаза, предпочитая не связываться. Все восемнадцать глаз закрывает. Что он противопоставит силе, пугающей даже патриархов?
Все, что потребуется.
- Я не Эдип и не собираюсь угадывать здесь до утра. Кто он для тебя?
- Муза, - ответил Сфинкс. – Но ты спрашиваешь в первый раз.
Лауриц только вздохнул.
Альберт пребывал в замешательстве. Враги, друзья, партнеры, вампир-жертва, вампир-донор, Верхний-Нижний, но Творец – Муза? Великолепно ориентируясь в законах Ночного Сообщества, он не знал таких отношений.
- Я вижу, Риц обрел в твоем лице достойного покровителя, - улыбнулся Сфинкс. – Но не беспокойся. Я заберу только ночь из его вечной жизни, уже на следующую он вернется к тебе. Он вдохновляется опасностью не меньше, чем я охотой на столь непростую дичь.
- Тогда почему просит о помощи?
- Не обращай внимания, это часть игры. Не удивлюсь, если он сам предлагал тебе нечто подобное.
Лау безнадежно уронил голову на узорчатое покрывало.
Альберт сложил руки за спиной, незаметно коснувшись белого плаща – и ощутил сильнейший всплеск тревоги, даже паники, следов которой не могло оказаться на трости – Лау… Или Риц, как только что назвал его Сфинкс, не прикасался к ней после того, как случайно подслушал разговор с Рональдом. Теперь черед Альберта поиграть в шпиона. Он заглянул глубже… и ничего не увидел – ощущение тугой повязки на глазах показало бессмысленность продолжать попытки. Однако чувства, запахи и звуки, намного четче, чем в союзе с визуальным, текли в его сознание легко, словно волна, на которую он настроен по умолчанию. Боль. Нет, память о боли. Во вздернутых над головой запястьях. В прихваченных случайно волосах. Давление плотной повязки, шелест расправляемого кнута и тихий, не допускающий возражений приказ: "Считай".
Сфинкс сел на кровать. Рука в серебряных перстнях проникла в снежную шевелюру, сомкнулась в кулак, дернула, заставив пленника запрокинуть голову и посмотреть на Альберта.
- Тебе не кажется, что следует перестать воздействовать на него исподтишка?
Считываемые с плаща ощущения не изменились, но отношение самого Альберта…
- Чертенок! – только и выдохнул он, скрещивая руки на груди. Как только эмоции перестали мешать логике, ситуация начала складываться.
Сфинкс приглашен Лаурицем, иначе не смог бы переступить порог.
Угу. И уволок бы негостеприимного хозяина куда подальше, что сделало бы его поиски практически нереальными. Может, дело в этом? Он медленно спускался вниз, к машине, медленно поднимался обратно. Он должен удостовериться, что все в порядке.
Пустая комната подмигнула ему все еще опрокинутой лампой. Альберт выдернул шнур из розетки, после чего поднялся по уже знакомой лестнице на чердак, где и обнаружил своих гостей.
Ему показалось, или в растрепанной шевелюре Лау стало больше красного? Запястья, по-прежнему связанные за спиной, теперь были подняты выше уровня плеч – крюк от свисающей с потолка цепи тускло блестел из-под веревочных петель. Свободные, украшенные кружевом рукава соскользнули к локтям. Блуза расстегнута. Сфинкс сделал это? А есть другие варианты? От правой стороны шеи до самого пояса широкая кровавая полоса – влажная, все еще подвижная. Скроется под ремнем шорт и заструится по напряженному бедру – разыгралось воображение Альберта.
Сфинкс опустил блокнот и карандаш, вопросительно глянул через плечо.
Альберт оставил трость, аккуратно прислонив ее к дверному косяку и, не задерживаясь более, вышел.
Никогда и ни за что он не смог бы вспомнить обратной дороги. Ни яркие огни ночного Омска, ни цифры, что отсчитывает счетчик, – перед глазами стояла еще не нарисованная картина. Но мягкий поворот руля и торможение. На месте. Стрела времени, пущенная в обратную сторону, свободно прошедшая сквозь одну преграду и намертво упершаяся во вторую - изящная и лаконичная вывеска Kt. Сфинкс взял его ладонь однажды в ответ на не оформленный еще вопрос. Три длинных черточки и две коротких. Еще не зная о чувствительности рук Альберта, ошибочно планируя оставить тайным то, что шариковой ручке предпочел бы нож.
Он вышел.
Такси не двинулось с места. Нет, Альберт не просил водителя ждать в этот раз. Просто голод, извечная составляющая существования бессмертного, отчего-то стал таким же неистовым, как в самые первые ночи. Чуть позже человек придет в себя. И обнаружит компенсацию за временную нетрудоспособность плюсом к плате за проезд.
Один лишь вдох октябрьского ветра, выдох уже внутри. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы узнать место, которое уже двадцать шесть лет считал своим домом. Шейн, полуобнаженный и блестящий от пота, хищно изогнувшись, что-то шептал в микрофон. Его смертные музыканты извлекали из инструментов каждый свою составляющую всеобщего драйва, переглядываясь и улыбаясь, в каждую секунду уверенные в действиях остальных. Неуправляемая стихия снаружи, в сердцевине - абсолютный контроль. Шейн не управлял ими, он лишь помогал им понимать друг друга, и результат поражал. Люди были в экстазе, вампиры могли бы кормиться прямо в зале - никто бы не заметил. К счастью, его бессмертные сородичи держали под контролем жажду ближнего своего. Кроме одного, который совершенно беспрепятственно питался от них всех, в том числе и от вампиров. От переполняющей зал энергетики у Альберта закружилась голова. «Forget it!» - пел Шейн, и он забыл. Забыл о Сфинксе, об оставшемся в его власти Лау. Он больше не был Мастером Города, ежесекундно, исключая дневные часы, вынужденным поддерживать порядок в своих владениях, предотвращать конфликты, решать постоянно возникающие вопросы. Не сейчас. Рональд, завидев вернувшегося Создателя, облегченно вздохнул, позволив себе отдаться всеобщему экстазу. Наивный, не видел, что штурвал управления давно уже сжимают чужие руки. «And trust me!» - приказал Шейн, и Альберт позволил себе довериться. Он позволил себя вести. И только тогда понял, как давно ему требовался отдых.
Лауриц сдержал обещание Сфинкса. Возник на следующую ночь откуда-то из подсобки, присел на подлокотник дивана, на котором Альберт наслаждался тишиной. Не абсолютной - служащие перемещались, убирая декорации и заполняя опустошенный бар, да в голове гудело после вчерашнего. Он запоздало понял, что Шейн поел и от него, но попытки испытать раздражение к успеху не привели. Он чувствовал себя обновленным.
- Он спросил, согласен ли я стать его Музой. Я знал, что вопрос формальный – Музой становишься не зависимо ни от чего, но мне польстило. И я согласился, не сразу сообразив, что именно может его вдохновлять.
Альберт улыбнулся краешком рта.
- Рад, что ты в порядке.
Лау повел плечами, прогнулся в спине и поморщился:
- Суставы все еще ноют.
- Могу предложить массаж.
- О, нет! – не поддался на провокацию Лауриц. – Разве что ты согласишься стать моей Музой. – И, весело рассмеявшись, вышел в не дожидавшуюся ответа ночь.