Валерик и Копа дружили. Вместе они дотянули до третьего курса геоофака и решили, что пришло время расслабиться. Если уж удалось преодолеть два самых трудных начальных курса, не нарвавшись на отчисление, то сейчас и вовсе такого случиться никак не должно.
Бояться отчисления у них были причины веские: любили приятели и по водочке ударить, и по пивку, да и винишко организмы их воспринимали с удовольствием. Но, будучи студентами, финансы они имели весьма ограниченные. Вот и придумали Валерик и Копа выход – напитки принимать вместе с таблетками. Расходов меньше, а эффекта больше.
Копа – это не имя такое было, а "погоняло". Частенько Копа жаловался на боли в копчике, вот его и прозвали уменьшительно-ласкательно – Копа. Этот вечер после занятий обещал приятелям быть обольстительным. Пивком они запаслись заранее, таблетки выпросили у девчонок. Наврали, что Копа болеет. Девчонки – наивные, добрые души – ничуть не усомнились. Таблетки дали, так что организация прошла на высшем уровне. Сели приятели в своей комнатёнке в общаге, душевно пивко употребили, таблетками закусили. Ждут - пождут, эффекта никакого. Выждав ещё немного, расстроились, что придётся ещё и за водкой бежать, лишние деньги тратить. Но делать нечего – пришлось отправляться в универсам. А там, как назло, очередь громадная.
Стоят они в очереди тихо – смирно, внимания не привлекают. Копа, за ним Валерик. И вдруг Валерик начинает Копу за рукав дёргать, волновать, да ещё и заявляет неожиданное:
- Валерик! Давай бросим мы эту водку! Пойдём домой.
Копа стойко стоит, как стоял, и на глупые заявления не отвечает. А Валерик всё громче и громче начинает:
- Ой, брось ты её, гадость эту! И зачем она нам только сдалась! Неприятности одни от неё!
Народ в очереди беспокоиться начал, оглядываться: мол, что за агитация и пропаганда такая на ровном месте? А Валерик вдруг как заорал:
- У меня язык куда-то пропал! - и вправду замолк.
Копа почувствовал: есть эффект. Только ещё не догадался, какой. Повернулся, смотрит на Валерика, тот, как рыба на суше, рот открыл - а там, действительно, языка-то нет! Копу чуть не стошнило от такого зрелища, понять он ничего не может, но сообразил, что улепётывать им отсюда нужно как можно быстрей.
Пошли они быстренько обратно в общагу: Копа, за ним Валерик. Идут потихоньку, и вдруг Копа слышит: Валера за спиной хихикает:
- Копа, ты погляди, язык-то у меня какой большой стал!
Копа поворачивается и видит, что язык у Валеры во рту не помещается и свисает на подбородок. Копе дурно сделалось, а Валерик похохатывает: он-то боялся совсем без языка остаться, а язык вон какой большой стал, внушительный!
Идут они дальше, Копа за Валериком краем глаза наблюдает и видит, что у того одно плечо ниже другого поехало, зато одна нога вроде как длиннее стала, за Валерой волочится, а язык между зубов торчит.
Проскользнули кое-как мимо вахтёрши в общагу, а Валеру уже то вправо, то влево закручивает, не поймёшь, где рука, где нога, что за что заплелось. Копа за девчонкам побежал:
- Вы что за дрянь нам подсунули?
- А что случилось?
- Да уж случилось! Пойдите, посмотрите!
Пошли смотреть, а Валера уже весь перекошенный на редкость. Нормальный человек так не вывернется. Кроме того, у него дикие боли начались, он воем воет и по комнате расхаживает, потому как на кровати он в таком виде расположиться не может. Девчонки спрашивают:
- А вы таблетки как употребляли?
- Как-как! С пивом!
Девчонки, тёлки безмозглые, и говорят:
- А, ну тогда его сейчас парализует.
Копа, как такое дело услыхал, вихрем помчался скорую вызывать. Скорая приехала быстро, а Валерик уже еле стонет:
- Вра-ась… Вра-ась… Тьфу, доктор! Я жить буду?
Врач, как его увидел, сразу всё понял и говорит:
- Нет, жить вы, скорее всего, не будете.
Валерик, и без того перепуганный вусмерть, как заверещит:
- Да как же это! Да что же это! Да сделайте же что-нибудь!
Кое-как его погрузили в машину, а там уже Копа сидит, дожидается. Его просят выйти, а он ни в какую. Он же знает, что с ним сейчас такая же история приключится.
Поехали в больницу все вместе. Начали Валерику промывание делать, а Копа за всем очень внимательно посматривает, его же всё это очень близко касается. Он уже сам себе промывание сделал.
А Валера кричит – разрывается:
- Ой, Копа, друзосек ты мой ненаглядненький! Ой, врась - голубсик!
Копа понемногу тоже начинает вырубаться, но не до такой степени. Тем более, что медики ему уже сказали: обо всех случаях передозировки наркотиков они, вроде, должны сообщать в полицию. Копа понимает, что если полиция сейчас приедет, с универом им придётся распрощаться навеки. Поэтому он подходит к врачу и говорит ему:
- Бросить друга я не могу, но орёт он, как ненормальный, а мне завтра на занятия к восьми.Дайте мне, пожалуйста, снотворного.
Врач, замотанный в этом шуме - гаме, даёт ему две таблетки снотворного и уходит.
Тут появляется полиция. К Валерику подойти невозможно, он благим матом на всю больницу орёт:
- Доктор-голубчик, спасайте меня! Копа, друг, не бросай меня!
Показывают им сопровождающего. Полицейские подходят, а Копа только блаженно улыбается. Они и говорят:
- Да вы же сами, простите, сидите обдолбанный. Да как же с вами возможно общаться?
А Копа смеётся:
- Мне врач сам полную руку долбариков насыпал.
Спросили: действительно, давал врач лекарство. Видят, разобрать ничего нельзя, уехали до утра.
Копа, когда перед рассветом Валерику полегчало, к нему пробрался, и они вместе в окно выскочили. Только в общаге появляться им не стало никакой возможности, потому как каждый встречный считал своим долгом спросить:
- Копа, друзочек! Как там врась – голубсик?
А своё увлечение приятели после этого бросили. Вы бы такое пережили – вы бы их поняли.