Весной 1944 года, Красная Армия освободив Одессу погнала захватчиков на Запад. На беду
отступающих, пошли дожди и по грунтовым дорогам не то-что проехать, пройти было не возможно. И по нашей шоссейке днём и ночью, под проливным дождём шли голодные и усталые немцы, румыны, итальянцы. Как рассказывали очевидцы, то было жалкое зрелище.
Танкисты расчищая дорогу спихивали на обочину застрявшие машины и телеги со всем ихним имуществом, которое затаптывалось и засасывалось в раскисший чёрнозём.
Шло время, но каждый год, весной, пускали грейдер и он идя вдоль шоссе и равняя грунтовку выгребал из земли всякую всячину. Всегда первым об этом узнавал наш атаман,
Шурка Чмырь. Небольшого росточка, худенький, тринадцатилетний пацан с обострённым чувством
справедливости и несусветный драчун. Один-на-один с ним боялись выйти даже старшеклассники.
Для нас он был непререкаемым авторитетом, а слово его законом.
Однажды он пришёл в школу на второй урок а на перемене собрал нас и по секрету сообщил:
"Идёт грейдер". После третьего звонка мы ушли из школы и не заходя домой, пошли вдоль шоссе
в сторону с.Поплавки.
Ровно срезаный чёрнозём блестел как антрацыт. Весений ветерок нёс в себе запахи разнотравья и свежей земли. Мы шли вдоль дороги и подбирали много интересных для нас, вещей. Вот стёкла от бинокля, а здесь разорваные листы с немецкими буквами, чуть по дальше
целый патрон, а вот и ржавый наган без барабана, а там явно оторваная от сапога подошва.
Витька Биньковский остановился и начал усердно ковырять землю острым, металическим прутом.
-Сюда- закричал он. В земле лежал снаряд. Нож скрепера прошёлся сверху не задев взрыватель.Все смотрели на Шурку.
-Щас взорвём- сказал он- надо его выкопать.
Мы не спорили, да и опыт какой-никакой уже был. Достали снаряд и понесли его в степь по дальше от дороги и людей. В свои 11 лет мы хорошо знали, что за такие дела можем получить от взрослых не только по шее.
Быстро собрали прошлогодний былинник, толстые и сухие прутья полыни, да застрявшие в свежей траве перекати поле. Получилась внушительная куча в центр которой и положили снаряд. Все отошли метров на 60-70 и залегли.Шурка, убедившись, что мы далеко, поджёг
бурьян и неспеша подошёл к нам.
Время тянулось медлено, костёр уже догорел а взрыва так и небыло.
-Идём посмотрим- сказал Шурка поднимаясь из земли.
-Нельзя- откликнулся Вовка- пока не остынет подходить нельзя.
- Ты чё, боишся?- в голосе атамана зазвучала нотка презрения. Это был удар ниже пояса.
Все вскочили и растянувшись цепочкой пошли к снаряду.
Костёр чуть заметно дымил а лёгкий ветерок уносил вверх быстро гаснущие искры. Витька шёл вторым, но Вовка его обогнал, похоже хотел быть первым.
Не доходя шагов десять, Шурка остановился, оглянулся назад и тут раздался взрыв.
Чёрный столб пепла и земли взметнулся вверх а рядом с нами прошуршали осколки. Я посмотрел вперёд, Шурки небыло, а Вовка крутился на одном месте и кричал:
-Я ничего не слышу! Я ничего не слышу!
Мы побежали вперёд. Наш атаман лежал на траве и улыбался.
-Вот это да!- восторженно сказал он. Из левой руки и правой ноги шла кровь.
-Ерунда- сказал он- я сам встану.
Со стороны колхоза к нам неслась двуколка и двое верховых. Помощь была близко.
Шурку с двумя ранениями увезли в райбольницу, а меня вечером ждал болезненый, воспитательный процесс, который, спустя 55лет! я помню очень хорошо.