Для журнала "Психология для жизни" (в моей редакции)
Самая главная роскошь – человеческое общение!
Беседовала Лариса Верещетина.
Сегодня наш гость – харизматичный кавказец с прекрасным русским языком, яркий, интеллигентный, с добрым ироничным взглядом, всю жизнь мечтающий сыграть в кино положительного героя. Но чаще ему доставались роли бандитов, гангстеров, убийц. Он всерьез подумывает о подаче заявления в книгу рекордов Гиннесса как человек, которого более 50-ти раз лишали в кадре жизни. Судьба привела его на съемочную площадку несмотря на технические династии в семье, на юридическое образование и баскетбольную юность. Заслуженный артист России Владимир Епископосян теперь сам взялся писать сценарии, чтобы отвоевать право на роль положительного героя в комедии.
Л.В.: Владимир Арустамович, надоело, наверное, быть главным киношным бандитом страны?
В.Е.: Ох!... «Заслуженный труп России» - так меня назвал Михаил Швыдкой, вручая звание Заслуженного артиста России. Меня в кадре пятьдесят один раз убивали! Резали, взрывали, топили, сбрасывали со скалы…. Я играл бандитов, головорезов, насильников всех времен и народов. Но это уже в прошлом, сейчас, к моей радости, этот этап нашего кинематографа прошел. Теперь самые главные бандиты на киноэкране ходят в пиджаках, галстуках, безумно вежливы. Это уже не мой типаж. В прошлом и детский театр «Буфф», в котором я переиграл всех возможных зайчиков, лошадок, медведей… Теперь есть у меня одна идея. Но о ней чуть позже…
Л.В.: Как встретила Москва такого знойного кавказца?
В.Е.: У меня в семье не было никого, кто был бы связан с кино. Все технари – и папа, и брат, и мама… Я же всю юность занимался баскетболом, объездил мир с командой не меньше, чем потом со съемками и гастролями, плотно засев в кинобизнесе. А попал на съемки практически случайно, дальше все завертелось, закрутилось… Юридическое образование я все-таки получил по настоянию отца, но кинематографом заразился к этому времени настолько, что, сдав диплом родителям, стал студентом Ереванского художественно-театрального училища. Потом был актером Ереванского русского драматического театра имени Станиславского. Но в Армении таких, как я – черных и носатых – много. Я очень хотел покорить Москву. Здесь возможностей несоизмеримо больше. И, едва зайдя на студию им. Горького в 1978 году, тут же получил приглашение сняться в «Пиратах ХХ века». Потом предложения сыпались как из рога изобилия… Но жить было негде. Поэтому многие годы Москва для меня была одновременно и съемочной площадкой и огромным количеством раскладушек на кухнях друзей, и съемными квартирами. Москва приняла меня, но отношения складывались сложно.
Л.В.: Как все изменилось? Город стал благосклоннее к Вам со временем?
В.Е.: По-разному было… Если говорить по-честному, то Москва из моей юности совсем другая. Она теплее как-то, душевнее, не было такой суеты, таких измученных проблемами лиц. Я всегда пользовался общественным транспортом, и помню, что люди ехали, улыбаясь, – в метро, трамвае, автобусе. Сейчас все зажаты своими мыслями, меньше радости на лицах. Потом наступило время чеченских войн. От меня шарахались на полвагона в сторону. А если гас свет в вагоне, то вокруг меня образовывалась пустота, а все жались кучей, и я обнаруживал массу расширившихся от испуга глаз, когда свет включался. Поэтому давно взял себе за правило смотреть на такие вещи с юмором, по-другому нельзя. Сейчас я дружу со всеми соседями, полицейские останавливают лишь, чтобы поболтать или автограф взять.
Л.В.: Вы на Родину ездите? Ностальгия не мучает?
В.Е.: Нет, давно уже там не был… Мое лето всегда проходило в райском уголочке Абхазии у тети. Вот где радость общения зашкаливала! Родственники сдавали часть комнат приехавшим к морю дикарям. Но за стол под виноградник приглашали всех: своих, гостей, квартирантов. И шло застолье, разговоры, знакомства с новыми людьми…. Сейчас этот дом заброшен, родственники уехали из этого рая на земле. Не хочу ехать и плакать.
Л.В.: Как Вы относитесь к поворотам судьбы, прислушиваетесь ли к ее голосу?
В.Е.: Знаете, помотало меня по городам и весям… Вы не представляете, сколько тепла и добра шло от людей! Всегда нас встречали накрытой «поляной», даже в эпоху тотального дефицита: чего не хватало у устроителей, занимали по соседям, скидывались, помогали организовать реквизит и транспорт… Просто так… по доброте душевной. И это так приятно! Я вообще благодарен судьбе и Москве за то, что в моей жизни появились и Армен Джегарханян, и Андрей Ростоцкий, и Владимир Ильин, и Владимир Долинский, и, конечно, мой лучший друг – Карен Аванесян… Да разве перечислить всех, за которых я благодарен Москве и кинематографу! Что касается судьбы, то считаю, что сам я такой непрямой путь не смог бы придумать: из семьи технарей, через спорт – в артисты. Это судьба сама привела. И пару раз она так управляла мной, что даже мороз по коже пробирал. Как-то, возвращаясь ночью в гостиницу, вижу встречный большущий грузовик. Почему-то захотелось присесть, умерив свой двухметровый рост. Машина проехала – рядом со мной будто срезало на уровне моей шеи забор: бревно развернулось в кузове и снесло тот забор, а могло и мою голову!
Л.В.: В Москву люди ползут, летят, едут… С разными целями, задачами. Но не всегда получаются партнерские отношения…
В.Е.: Москва дала мне многое, но и я ей любовью плачу. Я тут даже подумал недавно, что мэрия Москвы должна мне солидную премию. Много лет «за здоровьем» я бегал в Царицынский парк и по берегам Борисовских прудов. Не счесть, сколько мусорных куч я собрал и сжег в промежутках между приседаниями и отжиманиями. Обидно, что горожане раз в году собираются на апрельский субботник, вдохновенно все чистят, и со следующего дня начинают тщательно все засорять…
Л.В.: Вы по-прежнему жить без спорта не можете?
В.Е.: Да! Я себе придумал лесной тренажер – наклонил кое-какие веточки, согнул, и вперед: мышцы качаю, воздухом дышу и думаю…. Очень удобно! Иногда человеку необходимо поразмышлять, а с возрастом это желание появляется все чаще и настойчивей. Так я додумался и написал себе сценарий, где наконец-то сыграл комедийную роль, о которой долго и безрезультатно просил всех режиссеров. Умолял дать мне роль не бандита, а хорошего парня. Не допросился. Пришлось самому писать сценарий, потом нашлись добрые люди, которые дали денег и я смог снять фильм «Семь раз отмерь…» К сожалению, широкого проката он так и не увидел. После шумной премьеры продюсер умыкнул на свой второй проект все наши денежки, а фильм заморозил на два года. Вот теперь пригласили меня с этим фильмом на фестиваль «Киношок-2012», может, после он вернется к зрителям. Очень на это надеюсь!
Л.В.: То есть Вы еще и сценарист?
В.Е.: А что делать? Никак меня не видят комедийным героем, а так хочется юмора, легкости… Я и второй сценарий написал, он тоже создан мною в процессе одиноких пробежек. Это интернациональная лирическая комедия под условным названием «Христофор-подводник». Идея фильма в том, что наша истинная нация – человек, а величие нации должно уместиться в каждом ее представителе. Мне думается, что это очень нужный проект для нашего времени, когда теле- и киноэкраны заполнены жестокостью и насилием. Там я собрал представителей разных национальностей в одном жизненном клубке, все замешано на любви и приключениях. Ну, просто всегда очень печально становится, когда нас по каким-то национальным признакам разводят в разные стороны, так пусть все традиции, акценты переплетутся!
Л.В.: Кавказ – это всегда большой накрытый стол, друзья, вино рекой… Здесь вы часто собираете друзей?
В.Е.: Знаете, я – не «тусовщик» по натуре. Я со всеми на связи, телефон под рукой, но только с Кареном мы не можем не пообщаться раз в день. Наверное, это веление возраста: я чувствую потребность уединиться, поразмышлять, уделить больше внимания внукам и дочке от второго брака. Конечно, иногда мы с Кареном можем посидеть в армянском ресторане, но это не правило. Я согласен с Сент-Экзюпери, что человеческое общение – это роскошь, это как… дорогое выдержанное вино. Не нужно размениваться на пустой треп, лучше беречь отношения и встречаться, разговаривать, лишь когда этого очень просит душа. Раньше я ходил на всякие ток-шоу как человек публичной профессии, потом перестал. Потому что странно получается: когда о себе лукавишь или врешь, зритель, глядя на мою внешность, охотнее принимает «телесказки», чем, если бы я на чистом русском языке говорил о себе правду. Да и кому она нужна, эта правда, кроме тебя самого и нескольких близких людей? Людям нужно шоу! Такое впечатление, что обо мне и тысячам моих коллег судят исключительно по глянцевым страницам модных журналов. Люди поглощают это глянцевое «рагу», не замечая, что из номера в номер идет пиар-тусовка каких-то пятидесяти имен. Хотя, признаю, что подобное поведение очень мешает. Ели ты выпал из обоймы и не принимаешь участия в светской жизни, то теряешь многие контакты. Поэтому, например, мне трудно протащить свой фильм на большой экран, трудно найти спонсоров, чтобы второй сценарий довести до съемок. А время подстегивает, хочется задуманное довести до ума, успеть сделать хорошее и светлое кино на память о себе…