Это звонкое слово «Анапа»
Раз в год у нас на Кубани проходит Спартакиада для СМИ. Журналистов вывозят на курорт в Анапу и поселяют в один из санаториев. Там они занимаются спортом как таковым. Плавают, стреляют, играют в футбол и настольный теннис и даже в карты. Не всегда, правда, участвуют в этом благородном деле именно журналисты, ибо не все спортивны от природы, но зрелище это всегда интересное.
Вот одна из поездок, не вошедших в историю спорта.
***
Начиналось все буднично: мне позвонили наши парни из редакции и попросили собрать команду. Они, видите ли, не смогут поехать и сыграть в футбол, у них какие-то дела. Я спросил – я что, тренер? У меня лицензии категории «Про» нет. А мне ответили – надо пять человек. Где хочешь, найди, вас даже на «Газели» конторской в Анапу отвезут. Только хоть попрыгайте где-нибудь перед банкетом!
Жаль, что никто другой из редакции ехать не захотел. Даже дамы. Так уж вышло, что прошлогодняя чемпионка по настольному теннису оказалась беременной от прошлогоднего серебряного призера по плаванию. А больше никто из дам и не ездил. Они меня в день выезда спросили осторожно: «Герман, а что у тебя за команда? Небось, своих дружбанов-алкоголиков собираешь по всему городу?» Это была простейшая провокация. «Они не дружбаны! Они друзья!» – резко парировал я и потребовал своего шефа вытащить из сейфа коньяк, куда недавно сам его и спрятал. Женщина (она же шеф) вздохнула и открыла сейф. Проводы устраиваешь, спрашивает? Да, отвечаю, надо уехать как белые люди, слегка подшофе перед большой и очень важной работой. Ведь играть за свою работу – значит, по сути, оставаться на работе.
Тем временем будущие победители стали подтягиваться к нашей конторе. Коньяк тем временем тупо заканчивался. Его у меня реально выклянчили наши дамы – они, если видят мужчину с бутылкой, начинают дуреть. А без бутылки ты тупо коллега, в сущности, даже никто…
Короче, одной 50 грамм, другой, третьей. Сам не отставал – я же гусар. Когда наши парни подошли, оставалось совсем мало. Гофу и Кэму дамы предусмотрительно и даже заботливо оставили яблочко, им парни и закусили. Оно и к лучшему! Гоф, пока бы всё не допил, никуда бы не поехал. Я его тягу к большому спорту знаю.
Но вот звучит бодрый отборный мат. Это водитель попросил нас на выход. Выезд начался! Задачу победить хоть в чем-то передо мной реально поставили, но деньги выдать забыли. Правда, я сам об этом забыл, потому как руководил делегацией впервые.
По пути подобрали под светофором у Яблоновского поста ДПС Гнома. Далее шутки, анекдоты от Гофа, над которыми большей частью ржал водитель, которого лично я видел впервые, хотя он у нас уже полгода. Мы затарились пивом в придорожном «Дианофф», а далее наш водитель искал Анапу с помощью Гофа. В общем-то, нашел быстро. Ну, не бывал человек в Анапе!
***
Она была, как обычно, у моря. Поискав Пионерский проспект, сначала нашли ж/д вокзал, а затем и искомый санаторий «Парус». Он был скромным и в самом конце проспекта. В службе ресепшн нас попросили дождаться журналистского начальства – как говаривал Жванецкий, «сложилось впечатление, что нас не ждали, хотя и звали». Начальство как раз возвращалось с винзавода, и поэтому было добрым. Настолько, что когда узнало, что денег на поселение у нас нет, тут же их и выдало взаймы. Десять тыщ. Мне даже расписываться не пришлось, вот такое доверие вызываю я порой у взрослых женщин (тут начальство тоже оказалось женщиной).
Помня ее доброту, мы тут же на первом старте большого турнира обыграли ее команду в карты. И это была далеко не последняя благодарность от нашей краевой газеты, команду которой на сей раз помимо меня, единственного журналиста, составили менеджер МТС, электрик частной фирмы, экономист «Кубаньэнергосбыта» и майор артиллерии в отставке. А по-другому в большом спорте никак не получается. Свои кадры если и растут, то почему-то не дорастают.
В финале наши играли снова со Славянском, который представляли две скромные девушки. Тем временем Люда с НТК, которая нам проиграла в первом туре, пила водку наравне с Гномом и заодно играла с ним в карты. Проиграв, предложила сыграть на «Баккарди», или просто купить ей этот пузырь. Гном очень вежливо, ну просто очень, сказал, что он не большой начальник. Людмила проиграла еще раз, и интерес к картам как-то потеряла. Да и Гном после этого тоже.
А впрочем, победа есть победа. Редакция посмеялась вместе с редактором, а наши дамы мне потом сказали – мол, правильно мы с вами не поехали, а то бы еще «заставили на раздевание играть». Нет, девочки, в таком деле не до игр! Чтобы раздеться, карты настоящему мужчине не нужны.
***
Ну, тут понятно, что выпили еще одну водку, а потом Гном побежал на свежий воздух, где два мужика очень неплохо играли в настольный теннис. Один из них оказался моим соседом по номеру из краевого департамента по каким-то делам. Сосед Владимир, к сожалению, в соревнованиях за нас участвовать не мог как организатор. Жаль. Я даже нашего водителя уговаривал остаться сыграть в футбол. Тот не захотел и уехал сразу домой со словами: «Какие курорты, мне бы дома выспаться».
Гном старался обыграть в теннис одного крепенького мужика, но получалось с трудом. Опять появилась Люда, предложила снова играть на «Баккарди», но уже в теннис, а когда эту идею наши мужчины проигнорировали, она предложила сходить на море. «Я отвезу», - сказала она и подмигнула сразу всем. Наши мужчины как настоящие джентльмены и глазом не моргнули – не хватало еще ездить на ночной пляж на тачке с выпившей женщиной за рулем! Это опасно! Пусть даже до пляжа каких-то 300 метров.
Пока Гном бился в теннис, я думал, доживу ли до завтрашних стартов, ибо как-то случайно, наблюдая за теннисом и далеким морем, мы сходили с Гофом за водкой и пивом, за колбасой и сырками «Дружба», за хлебом и огурцами, в общем, за всем тем, что сопровождает большие старты. И без чего спорт в нашем возрасте – не совсем спорт. Некоторые продолжали твердить о важности именно спортивной составляющей, но у меня был литр самогона. Этот козырь побил все остальные.
Этот напиток на высокой горе производил знакомый моего хорошего знакомого. Приехав в Горячий Ключ, всегда приятно, поднявшись в гору, не просто присесть передохнуть, чтобы заодно окинуть взором лежащий перед тобой курортный городишко – нет, этого мало! Куда приятней плотно присесть, так сказать, с чувством, толком, расстановкой, у знакомого художника, и после бутылки местного самогона, который не надо даже запивать, ибо он легок и дышит ароматами 24-х трав, выйти на гору и увидеть тот же городок, уже столь милым сердцу. В городке уже нет изъянов, ибо они тоже милы. И сердцу твоему хорошо. И художник рад за гостя. И продавец, кстати, тоже, потому как искренне рад нашим визитам.
Гном, отведав этого самогона, однажды угощал им знакомых, для приличия выдавая салатного либо древесного цвета напиток за некий уэльсский виски – шотландский вроде бы слишком знаменит, а вы знаете хоть одного человека, взахлеб расхваливающие алкогольные изыски далекой Уэльсщины? Мы с Гномом таких людей не знали. И Гном стал таким человеком, и ему верили, цокали языками и говорили – умеют же британцы!
Но вернемся к спорту, так как принято говорить – «О спорт, ты мир!», но никто точно так же не говорит о самогоне. Пусть даже недорогом и многотравчатом.
***
Кубанский праздник разгорался с новой силой. Должен заметить, что широко разрекламированный вечерний «шведский стол» оказался явно не про нас. Когда официантка подходит и спрашивает, будете ли вы курицу или рыбу – ну какой же это шведский стол? Это наш, кубанский, родной стол, где триста граммов борща ты съесть обязан, иначе ничего уже не будет, если ты куда-то спешишь. А курица не пахнет курицей. И вообще, как когда-то написал мудрый Гоголь, у нас «чай почему-то воняет рыбой, а не чаем».
…Слегка мутный самогон произвел, как я уже намекал выше, эффект разорвавшейся бомбы. На меня, может, в этом смысле парни надеялись, но не особо верили. Сели мы в номере у Кэма, в ожидании Мирного, которого надо было встретить с автовокзала. О чем беседовали, помнится довольно слабо. Наверняка о жизни, наверняка о настольном хоккее, в который мы иногда играем, наверняка о женщинах, которых с нами нет, и которые с нами были (бывали). Мне все время подливали побольше, видать, как тренеру, я даже не успевал просто поесть, о чем и ляпнул – «Подождите, я еще не закусил с того разА» (ударение на последней букве). Кэм настаивает, что это фраза выезда. Но их там до фига было, этих фраз. Кто ж их записывал?
Вообще, Анапу я люблю. Доводилось тут и работать, и отдыхать. Интервью с актерами на «Киношоке» - Юрский, Дуров, покойный Высоковский. Был и винный тур для прессы, когда я забыл кожаную куртку с ключами от номера в ночном кафе и чуть не сломал дверь в номер от волнения. А утром организатор тура и заодно заместитель главы администрации города-курорта в знак огромного уважения к прессе лично съездил в кафе утром и привез куртку мне в номер, после чего не любил обо мне вспоминать, но его, впрочем, вскоре сняли. В тот же день я распорол ногу о стеклянный осколок пивной бутылки на мелководье у Высокого берега, но не заметил боли, ибо была боль более сильная – наша сборная только что проиграла на чемпионате мира по футболу в Японии японцам. Гол Имамото застилал море. Нога прошла. Видимо, сказалось, что тур был винным.
А в другой раз, когда я шел утром на открытие выставки, с полными сумками в руках, меня вдруг у санатория «Анапа» укусила за ту же ногу мелкая и подленькая собака. Она выскочила из-под размашистой елки и там же скрылась через пять секунд. Я так и не нашел доктора. А после выставки знакомый, у которого я ночевал, философски заметил: «Доктор уже не нужен, иначе бы ты уже умер». Подлечил он меня коньячным спиртом с местного винзавода. Как следствие – нога прошла.
Был и другой выезд, на День города, когда довелось брать интервью у главного менеджера российской сборной по пляжному футболу Николая Писарева. Я спросил, согласен ли он дать интервью минут на тридцать. Писарев спросил, в свою очередь, где здесь туалет, я показал, и сходил за компанию, и он даже оплатил мой «билет». И интервью растянулось на сорок минут. А потом был душный автобус в самую жару до Краснодара, а я даже не успел покупаться в этой горячей соленой воде, эх, ну да ладно…
В общем, нахлынуло, прямо посреди светской беседы. Неожиданно для меня появился Мирный. Говорят, он звонил несколько раз в поисках санатория. Мы все выбежали на улицу встречать Ромку с такси, которое довезло пятого члена команды прямо к воротам. Несмотря на дождик, Мирный был рад, что добрался без проблем.
Мы его проводили к столу. Мирный, который явно устал от автобусной тряски, при виде самогона ослепительно улыбнулся. Дальше у меня легкий провал в памяти, так как толком поесть не удалось. Помню, что я сижу уже у себя в номере в трусах и не пойму, куда все делись. Я включал телевизор, а он не включался. Дальше снова провал на сон. Потом утро.
Утро большого спорта.
***
Был какой-то скромный завтрак, после чего мы отправились в соседний санаторий соревноваться. К моему удивлению, парни были бодры. Однако все мы были шокированы, когда узнали, что играть в футбол предстоит не в школьном спортзале, как обычно, а на улице, на черной «резинке» с большими лужами после дождя. Шесть команд разбили на две группы. Нам достались Анапа и Выселки. Анапа в последние годы была чемпионом, в том году мы проиграли ей в финале 0:2.
Начинать предстояло с анапчанами, и на этот раз я одним таймом не отделался. Поставили хлопцы меня в защиту, вздохнули – и начали биться.
Пропустили мы далеко не сразу. Вскоре Мирный ответил хорошим голом, и мы ушли на перерыв. После вчерашнего дышалось тяжко. Бегалось по «резинке» ужасно, какой организатор ее предложил в качестве «основного поля», так и осталось неизвестно. На его счастье.
В тяжелейшем поединке за «бронзу» мы снова сошлись с «Периодикой Кубани». Первый гол пропустили, по традиции, мы, притом на редкость дурной – и Гному пришлось орать чуть ли не матом. Публика на трибунах одобрительно засмеялась, игра захватила всех. Болели за нас. Это было приятно. Два гола забил другой «арендованный», Дима Крикун из Крымска. Мирный, который забивал в каждой игре, поставил точку. Многие на трибуне делали фотки, как Гном с Камелотом бьются животами с разбега в прыжке после каждого гола. Сегодня редактор мне сказал, что ему сам Касьянов, руководитель департамента СМИ, нахваливал нашу футбольную дружину: запомнились мы организаторам. А я подумал – знаете, собрать за два часа команду, которая сходу завоюет «бронзу», тоже не каждому тренеру дано. А у меня получилось с первого раза.
Да! Камелот случайно зацепил на бегу того самого седого Митрича, с которым играл в карты. Митрич упал неловко, сломал ключицу, и его увезли прямо с игры на «скорой». Это футбол, развел бы руками какой-нибудь тренер. Я скажу, что это просто несчастный случай. Митричу Кэм на банкете вручил бутылку с тремя звездами, которую тот сразу выставил на стол. И они пожали друг другу руки.
***
Вместо обеда нам предложили чай с булочками. В принципе, прокатило. Сидя в кафе, узнал у Гофа, что его не пустили на соревнования по плаванию ввиду отсутствия тапочек. Вот так подленько нашего бравого офицера лишили возможной медали. Но никто не переживал, а Гоф так вообще радовался. Какое плавание, говорит, сейчас бы пива и спать. Даже у офицеров сердца не железные. Зато как Гоф стоял в воротах! Видел бы хоть кто из редакции, как он пластался по черным лужам в настоящем вратарском свитере от голкипера гандбольной сборной страны Олега Грамса, своего кореша, как спасал ворота, когда, казалось бы, уже не спасти. Я, признаюсь, был удивлен именно его реакции. Эх, думал я, парней бы сразу в бой, тогда бы показали, а то после ночного…
После футбола была тупая и никому, кроме организаторов, не нужная эстафета. Кто ее придумал, уже неважно. Строилась эстафета не по спортивному, а по половому признаку. Девочка бежит со скакалкой, мальчик с футбольным мячом, девочка катит обруч, мальчик бежит с баскетбольным мячом. Есть в этой череде нечто унизительное. Что-то отжившее, но, к сожалению, захватывающее участников действа. Мы решительно пропустили эстафету ввиду отсутствия девочек в команде. Хотя несколько довольно полных кубанских женщин в возрасте уже не девичьем бегали с обручем, а одна ввиду нехватки мужчин скакала с футбольным мячом, зажатым между ног, и даже на колыхания ее груди старались не смотреть – слишком тяжело это давалось участнице. Здесь тоже арендовали и парней, и девчат. Кэм в роли баскетболиста принес «бронзу» Анапе и чем-то приглянулся дамам-организаторам. Гном в роли футболиста пробежал и проскакал за Кореновск, но никому не приглянулся. Бывает.
Мы с Мирным и Гофом эту часть турнира частично пропустили. Вернее, заменили на поход за пивом. С большим трудом нашли работающий ларек – не случайно проспект называется Пионерским. Пиво продавать было некому – вы что, здесь же дети отдыхают. Но ведь здесь и взрослые работают, говорили мы девушке-реализатору, но она упрямо твердила про детей. Наверное, очень любила детей. А мы вот любили пиво и выглядели на Пионерском проспекте глупо, хотя время было обеденное, а детей не было не то что поблизости – их не было в ближайших санаториях вообще ввиду окончания сезона. Гоф мудро заметил – раз сезон окончен, ловить нечего, надо ухать на маршрутке в город. Старенький дедушка на остановке, услышав нашу беду, указал за угол. Неприметный товарищ в ларьке продавал вино, и у него нашлось два литра пива. «Для себя берег», - зачем-то сообщил он. Но его уже не слышали. Мы «гремели» пластиковыми стаканчиками и требовали у самих себя оставить половину Камелоту и Гному. Не волнуйтесь, хватило всем.
Анапа вскоре показалась более солнечной. Мы с Мирным задышали и даже решили поучаствовать в еще одном турнире. Стрельбу почему-то заменили дартсом. Видно, не пустили прессу в старый школьный подвал, где, помнится, я впервые понял, что плохо вижу. Правда, дартс был не настоящим, а каким-то стремным, в трех шагах висела простая мишень с цифрами от руки. Мы даже не стали разминаться, выступив очень решительно и показав отвратительные результаты. Тупо побросали куда-то в мишень дротики и сразу ушли. Тут нам медали не светили, были два парня, которые клали в десятки почти раз за разом. А нам нужны были баллы за участие. Перед остальными членами команды пришлось даже оправдываться. Почему-то вспомнилось, как я у подруги играл в дартс с ее сыном – очень тогда неплохо выступил. Второе место из трех. А впрочем, результат типичного середняка.
***
Вечером Гном наливал сидящей рядом с ним девушке вино, а потом и водку с видом чемпиона, ибо на груди у него красовалась медаль за третье место, а на столе красовались диплом и маленький желтый кубок, пусть и из неблагородного металла. Это всё благодаря настольному теннису. Однако ради медали Сергею пришлось в прямом смысле попотеть, поскольку все сильные ребята на всех этапах сетки мужского теннисного турнира доставались именно ему. Может, первый соперник был не особо силен, 2:0 по партиям, но следующим Гному достался Ваня – парень, который выбил из турнира того самого мужичка, с которым Гном тренировался вечером накануне. Мы думали, что мужичок будет минимум в полуфинале, а он вылетел в первом же круге! И вот этого Ваню Гном благодаря своему характеру забросал.
Следующим стал какой-то дедушка из станицы Ленинградской, который очень хотел выиграть турнир, но которому не повезло. Он попал на Гнома, не зная, кто это. Гном сделал хитрого деда, и тот был просто убит. Присел со своей фирменной ракеткой – и молчал минут десять. Потом тихо спросил меня: кто это? Это, говорю, будущий победитель.
Об этом могу только догадываться. Как могут только догадываться об этом и организаторы подобных Спартакиад. Они, эти наспех собранные виды спорта, есть практически в каждой отрасли, поскольку у нас любят спорт. А спорт, как известно, лучший отдых. И вот здесь они так тесно переплетаются, что порой не поймешь, где что. И не знаешь, отчего потеешь – или от сверхусилий, помноженных на твое артериальное давление, или просто это «градус выходит», как любит выражаться псевдоинтеллигенция.
***
Вечером спорт окончательно закончился и начался околоспорт, который мы все тоже очень любим. Любим за то, что со спортом у него уже мало общего. Например, в спортивных турнирах мы участвовали абсолютно бесплатно, а за участие в банкете с каждого вдруг с какого-то перепугу взяли по 500 рублей. Причем на банкете выяснилось, что водки и коньяка на столах нет: они под запретом. Типичная хрень, когда «рулит» администрация – раз собрались «спортсмены», крепкого спиртного не надо! Почему такая логика? Откуда такое мЫшление? Ведь по логике вещей, спортсмены, тем более они же и журналисты, люди крепкие. Почему одно вино на столе?
Мои парни громко возмущались, заметив мне, что «журналисты гуляют хреново», но тут за наш стол посадили семь молодых девчат – и мои парни радостно бегали весь вечер за водкой, упрашивая, чтобы девчонки с ними выпили. Они потратили всё ради их улыбок, пока девушки не свалили домой. Подло и предательски. На парней было больно смотреть. Целых пять минут они не знали, что делать дальше, пока не пересели к другим дамам… А пока они этого не знают и ходят в соседний ресторан. Сволочная организация, но видно, таковы на сей раз были условия принимающей стороны – срубить денежку на алкоголе. Конец сезона, последняя жадность в этом году, сами понимаете…
Пока я принимал душ накануне банкета, Гоф с Гномом быстро убежали в кафе и приступили к тому, что умеют делать лучше всего: распитию недорогой водки с соком загодя. Мирный с Кэмом малость припоздали. Я появился последним, в костюме с галстуком, чего, признаюсь, не люблю. Нас ожидала церемония награждения. Понятно, край сэкономил и здесь. Минимум кубков, минимум медалей. Гному за теннис медаль дали. Нашей славной команде за футбол вручили по диплому на нос. Гоф свой брать домой не стал, чтобы не палиться перед женой. Поскольку в свой диплом я позднее бережно завернул минералку, диплом приехал домой мятым и рваным. За карты дали малопонятный и малопригодный круглый сувенир из пластика. Надписей на английском мы не поняли. Вещь раскладывается пополам. Сунуть в нее можно мелко нарезанный хлеб, но зачем? Возможно, вещь предназначена для хранения лазерных дисков. Я бы хранил там окурки, но курить давно бросил. А впрочем, на память остались фотографии и всё то, что у нас называется хорошим отдыхом.
Друзья, какими русскими словами можно описать русское веселье, ту беззастенчивую пьянку, в которую порой превращается любое наше застолье? Куда деваются чинные поначалу девушки и скромные рыцари, куда деваются бухло и закуска, а также моральные устои тех, кто продержался до последнего? Многие, впрочем, держат марку и уходят тогда, когда люди начинают неловко падать во время танцев, иногда даже парами. Это самый верный признак того, что собственно веселье фактически завершается. Те, кто остается для продолжения, уже ничем не рискуют – как говорят, ничего не потеряно, кроме чести. Нет, говорят немного наоборот, но вы меня понимаете.
***
После того, как Кэм с Гномом по традиции столкнулись в полете животами на церемонии награждения ради многочисленных фотографов, оцепенение начала гулянки улетучилось. Водка за нашим столом не переводилась. Девочки охотно танцевали с каждым. Затем организаторы вдруг объявили театральную постановку, для участия в которой «актеров» выбирали прямо из зала.
Суть не особо запомнилась – что-то про короля и королеву, главное, что там участвовал герой-любовник. Им, естественно для нас, стал Гоф. Даже руководство это понимало, ибо Гоф, сверкая очками из-под жуткого розового парика, был коварен и ужасен. По сценарию он должен был застрелиться. Сделав это, любовник так натурально рухнул всем телом на пол, что я даже вздрогнул. Рыдающая королева бросилась к телу. Она должна была поцеловать его в губы, но сделала это… через столовую салфетку. Так унизить товарища майора! Сучка! Мы возмущались, размахивая зачем-то руками, а в это время Гофа за ноги тащили вон со сцены. Я бы за такое дал в ухо, а Гоф тянулся по полу, как кисель, и блаженно улыбался. Поцелуй королевы не хухры-мухры. Хорошо, что его жены не было в зале. Хотя при чем тут наш парень? Просто роль такая!
Самым интересным фактом стало признание Камелота Мистером Спартакиады. Начальство, выпив своего вина, подобрело и удивлялось, откуда такой парень и почему его раньше не видели? Камелот, с внешностью реального артиста, говорил, что он обучается искусству рекламы и проходит в газете практику. Ему охотно верили. Мисс Спартакиады, как выяснилось, сидела за соседним столом. Они красиво по сценарию пронесли по всему залу факел соревнований, и начальство им намекнуло, что порой Мистер и Мисс становятся в реальной жизни мужем и женой. Не знаю, как Юля, а Кэм не охотник до подобных сценариев. Но выбором сми-шного начальства Камелот остался доволен.
Этот момент потом крутили в теленовостях. Я тоже одобряю этот выбор. Наш редактор был польщен, что я где-то откопал такого «Мистера», о котором ему потом говорило начальство, и делал вид, что высоко ценит этого работника, хотя никогда его не видел – разве что один раз по телевизору в отчетном сюжете.
А пока те, кому предстоит делать этот сюжет, снимают с плеча, как торжественно держат факел, и как Гном наливает девушке в красном платье вино, а на самом деле водку, подкрашенную компотом. Девушку мы называли Андреем: она получила диплом вместо какого-то уехавшего Андрея и легко отзывалась на это имя. Тем более, она была из кореновской команды, за которую брат выступал в эстафете, а кубанцы – люди серьезные.
Большой спорт, опять же, обязывает. Побывал в одной команде с девушкой – вечером сиди, наливай ей, ухаживай, танцуй, производи впечатление. И так два или три часа.
Потом начинается пьянка. Причем она как-то незаметно переходит на второй этаж, поскольку ди-джеи вдруг уходят вместе с колонками. Не беда – за пианино садится один из организаторов по фамилии Жуков, имеющий опыт музицирования. Люди начинают петь и пить одновременно. Я знакомлюсь с Оксаной, старшей подругой Мисс. Обе из Белой Глины. Я обещаю Оксане приехать и украсить ее дом. Обещаю быть другом и приехать при первом же удобном случае, но такой случай так до сих пор и не выпал. Жалеет ли об этом Оксана? Думаю, она не очень меня помнит. А если помнила, то недолго. Мы же все одинаковы, как считают женщины. А не надо приглашать. Хотя тут я не прав.
***
Пьянка всегда необычна и в то же время традиционна. Столкнувшись на выходе из туалета с Гофом, я узнал, что Мирный сидит у себя в номере. Обиделся на какую-то Полину из Геленджика, что не пошла с ним в номер. Минут через пять я встречаю Мирного, он весел и вешаться явно не собирается. Мне непонятно. Я качаюсь и пытаюсь об этом думать, но не хочу об этом думать и иду в залу. Гном степенно танцует с разными дамами, присматриваясь к каждой, но так и не делая окончательный выбор. Иногда, говорят, выбор просто не нужен.
Гоф тем временем не пропускал ни одного тоста и явно не скучал. Я присоединился. Стало нечем тостовать, и мы пошли на выход. Там меня ждали. Поскольку мой сосед по номеру уехал, я остался один, и друзья это знали. В течение вечера каждый с видом заговорщика подходил ко мне с просьбой отдать ему номер, предлагая взамен свою койку. Каждый раз я согласился. Утром я проснулся у себя. Моих парней кинули.
Хотя был вариант пойти к ней. Но это осталось тайной.
В десять вечера было особенно весело. Танцевали мы на втором этаже и сами, и вместе со стариками, у которых была санаторная вечеринка «для тех, кому за». А закусывать мы выбегали прямо на лестницу. Там стоял накрытый для прессы стол – огурцы, помидоры, рыбные и колбасные ломтики, апельсины с виноградом. Закусив, мы по очереди клали голову на пышную грудь Оли, и делали глубокий вдох – не знаю, кто придумал сию традицию, но Оле она тоже нравилась. Вскоре за ней примчался муж из Геленджика и куда-то увез. Приткнуть голову стало негде.
Оля, кстати, уехала с многочисленными подругами – далеко не все оставались на ночь из пресловутой экономии. Лично я в проводах не участвовал, ибо любовался задом прекрасной незнакомки и бегать за другими не хотел. Незнакомка пела, как Люба Успенская. Это всегда хорошо, пока нетрезв. Потом она тоже куда-то исчезла, а мы перебрались «в нумера», как говаривал Киса Воробьянинов.
***
И вот тут началась конкретная пьянка, описывать которую скучно. Тупая и беспощадная, ничего общего с большим спортом не имеющая. Пьянка мужчин, верных рыцарей, в одночасье лишившихся своих прекрасных дам. Пьянка людей, на целый год расстающихся со спортом высоких достижений, где существуют хоть какие-то медали и дипломы. Пьянка тех, кто тупо не хотел уезжать, потому что устал от работы с ее нервотрепками. А вы знаете, когда случаются такие экспромты, да еще связанные с побережьем, наши люди склонны «отрываться» с каким-то особенным желанием, вплоть до игры в настольный теннис на бутылку «Баккарди».
Хотя я романтик. Мы стали похоже на типичных отдыхающих, которых плохая погода загнала на пару недель в плохой санаторий. Такие люди, объединенные общей бедой, легко сходятся. Так, в нашей компании откуда-то появился Костя. Он был вдрабадан и запомнился он тем, что делал Гному массаж, а потом стал гладить брата по заду. Тот возмутился и в характерной манере поинтересовался, не гомик ли наш гость? Костя говорить уже не мог, поэтому мы решили проводить его в другой корпус, откуда он и появился. Гном его тащил в прямом смысле на себе. Я шел сзади и ржал, радуясь дождю, а потом повернул назад. Гном вернулся злой и поэтому выпил. Тут-то и начался завершающий аккорд.
Он бывает разным. Это то самое чувство, когда вы просыпаетесь после ночной пьянки и идете на кухню, озаренную утром, и вдруг видите, что вся компания еще даже не ложилась. Длину и силу аккорда каждый отмеряет сообразно желанию и здоровью. Они как величины разноплановые могут не совпадать, что опасно. Особенно для неопытных. Хотя и опытные попадаются на эту древнюю удочку.
Гном возмущается Костей. Я говорю, зачем тогда соглашался на массаж. Гном соглашается. А может, и нет. Дальше снова смутно. Я сижу в своем номере один и тупо смотрю на свой нарядный пиджак. Он лежит на полу. Горит свет. Я один – значит, с девочками никому не повезло. Какая подлость людская! Ну, как так можно? Я включаю телевизор и узнаю о пожаре в Перми. Там погибло много людей. Горел какой-то ночной клуб. Мне почему-то кажется это неудачной шуткой. Я хочу пойти в туалет, но засыпаю…
Утро. Меня просят покинуть номер – выезд в «Парусе» почему-то в 8 утра. Я одеваюсь, умываюсь, покидаю номер. Иду на завтрак, но сворачиваю в кафе. Оно закрыто. Остальные идут на завтрак. Мне больно ходить – последствия спорта, и больно жить – последствия околоспорта. Я получаю чеки за проживание и с ужасом узнаю, что все уезжают своим транспортом. Я выхожу на улицу и кричу плохие слова. И так раза три. Плевать, что слышат люди – у меня горе. И с ним мне жить целый день. День предстоит непростой.
Мы собираемся возле магазина, делаем нехитрые покупки (вы удивитесь, но это снова водка и пиво). Добираемся на автовокзал, я честно беру билеты на всех. Автобус Анапа-Ростов за три часа довозит нас домой. Мы сидим сзади, отгороженные от народа ширмой, и орем пьяные песни. Нам хорошо. Гном покупает еще одну бутылку водки, но она уже никому не лезет. Мы засыпаем. Выезд на спартакиаду журналистов с каждым километром уходит в историю…
Спасибо, Анапа. Ждем тебя в следующий раз. Занавес.
С уважением, Герман.