Я сидел на диване и разбирал груду книг, которые валялись у меня на чердаке в картонной коробке. Было время, когда я покупал книги, но не все удостоились стоять на моей книжной полке. Каким-то книгам не находилось места в моем тесном жилище и им приходилось коротать свою жизнь в картонных коробках, в ожидании своего часа. Но бывали дни, когда меня неудержимо влекло к ним и я поднимался на чердак, открывая одну из коробок.
Смахнув пыль, я спускался с этой коробкой в дом и там уже тщательно вытирал книги влажной тряпкой и просматривал их названия, заглядывая в оглавление. Таким образом, я определял те, которые надо почитать в ближайшее время и те, которым предстояло еще полежать некоторое время. Так, заглянув в одну из книг, я и наткнулся на странную рукопись, которая была вложена в конверт. Скорее всего это было письмо, которое так и не было отправлено, но содержание его меня так заинтересовало, что я прочитал его до конца. Вот это письмо:
"...Я еще дышу и живу, но как-то механически, подчиняясь неумолимому закону природы...Вижу деревья, придавленные осенней скукой, людей, спешащих домой, где их, возможно, ждут семьи, любимые, обмен новостями...Я далек от этого праздника жизни, потому что вижу этих людей как будто в кривых зеркалах или, вернее сказать, вижу их своим воспаленным и больным воображением. Если это пожилая пара, то я представляю кто из них первый умрет и как отнесется к этому его вторая половина: будет ли рыдать или вздохнет с облегчением...
Молодых женщин я уже вижу без одежды и даже порой удивляюсь: как этого никто не видит? Если мне навстречу идет красивая девушка, то мне почему-то сразу представляется, как она лежит голая, раздвинув ноги, как она кончает...Жизнь предстает во всем ее неприкрытом натурализме...Скука стала отголоском той пустоты, которая образовалась в моем сердце. Реальность перестала для меня существовать, раздавленная тяжелыми, бредовыми фантазиями.
Я замкнулся в каком-то придуманном мною мире, как рак-отшельник, и не хотел из него выходить. Ни одна искра жизни не воспламеняла желаний, а страх пустоты и одиночества толкал меня все ближе и ближе к краю пропасти, за которой была вечность. Сама жизнь человеческая представлялась мне живым кладбищем, потому что разум и сердце - это те же надгробия в будущем. Мир всегда был и будет, а человек в нем - всего лишь временное явление.
То, что принадлежит миру, например, гора - претендует на право быть, а то, что принадлежит человеку и сфере его чувств - мимолетно. А я хотел удержать самое зыбкое и изменчивое из этих чувств - любовь! Наивный глупец...Теперь я начал терять и самого себя, заразившись угрюмым одиночеством, потому что только через других людей человек ощущает себя, как личность и ему есть с кем себя сравнивать. Но мне надо идти до конца, сохраняя свою тайну, преодолевая невзгоды и страдания, которые милостиво дарит одиночество.
Оно же закупорило в моем сердце любовь и бесконечное восхищение той, которую я полюбил в одно мгновение, и которую так быстро потерял. А начинать новые поиски у меня нет ни сил, ни желания, ни веры в то, что кто-то может ее заменить...Моя жизнь разделилась на "до" и "после", но сам я остался на том островке времени, который длился всего одну ночь. Изо дня в день я вновь и вновь переживал каждое мгновение той ночи.
Я был подобен тому больному, расстроенное воображение которого заблудилось в каком-то неведомом мире и бродило средь смутных воспоминаний, отыскивая дорогу в реальный мир. Если и возникали какие-то проблески надежды выбраться из этого состояния, то они были так мимолетны, что тут же закрывались мрачной пеленой безразличия...Когда-то, как и все мужчины, я мечтал встретить Таинственную Незнакомку, которая снится по ночам, представляется в пылкой фантазии, в которой соединилось бы всё, о чем мечтает мужчина...
Но я понимал, что это - всего лишь плод моей фантазии и, в принципе, все женщины устроены одинаково, особенно молодые и симпатичные. Как же я ошибался, думая, что только воображение может создать такую женщину. Да и любовь я относил к какому-то размытому будущему, это было предчувствие совершенно нового духовного и физического ощущения, которое должно было заполнить всё моё существо и проникнуть в каждую клеточку моего тела.
А главное - это то, что я хотел бесконечного продолжения этого состояния, понимая однако, что никакая любовь простой смертной женщины этого не может дать, ибо неумолимые законы природы всё равно победят: какое печальное зрелище представляла бы собой Джульетта через пятьдесят лет!.. Я даже вообще не считал любовь земным явлением, а только небесным: только там, в ином мире, где нет тления, может существовать любовь, а на земле это просто чувственность, страсть, которая рано или поздно остынет...Но я, конечно, хотел этой простой, земной любви, простого человеческого счастья, мира и уюта в семейном гнездышке.
Однако невидимая гроза уже собиралась в воздухе, что-то неведомое мне неслышно отправилось в путь навстречу моей судьбе и на каком-то из перекрестков они встретились...и моя судьба покорилась этому неведомому...
Я снова и снова проживаю тот холодный осенний вечер, когда я бесцельно бродил по вокзалу, вдыхая влажный воздух, пропитанный гарью поездов и запахами привокзального буфета. Стоял густой туман и прохожие будто выплывали из белесой мглы в освещенные островки от фонарей, а через несколько секунд снова растворялись в его бездне.
Я шел медленно, двигаясь по краю перрона, ожидая прибытия поезда. Мне нравилось проходить мимо окон, наблюдая иной, дорожный мир, от которого веяло какой-то неповторимой романтикой...И вдруг, при мутном освещении фонаря, я увидел силуэт женщины!..В груди моей что-то встрепенулось, как от предчувствия беды. Я замер на месте и молча рассматривал ее, находясь всего в нескольких метрах от нее.
Прежде всего, меня поразил её вид: белый плащ плотно облегал её точеную фигуру с невероятной талией, черные волнистые волосы разметались по плечам, а белые сапожки, сливаясь с туманом, скрадывали ее рост, казалось, она выросла из этого тумана. Но что меня больше всего поразило в ней - это ее взгляд: в нем читалась такая боль и такая тоска, что я не выдержал и подошел к ней...
- Простите, может вам нужна какая-то помощь?
Она окинула меня презрительным взглядом, от которого у меня перехватило дыхание и сказала:
- Ну, что ж, видать, судьба у вас быть первым...
Признаться, я сразу не понял секрет загадочных тех слов и неуклюже топтался перед ней, переминаясь с ноги на ногу. Я чувствовал, что это женщина высокого полета, а не какая-то привокзальная девочка, с которыми я легко находил общий язык.
- Не стойте же как памятник, увезите же меня куда-нибудь!
- Такси! Такси! - обрел я дар речи, - а куда вас отвезти?
- Да куда угодно. Куда вы возите своих подружек туда везите и меня, только не мучайте меня глупыми вопросами.
Остановив такси, я назвал адрес дешевого отеля. За время поездки моя Незнакомка не проронила ни слова и была погружена в свои переживания. Расплатившись с таксистом у отеля, мы вошли в слабо освещенный холл и я снял недорогой, одноместный номер, где горбатый матрас олицетворял собой постель. Что делать - я был беден и перебивался случайными заработками.
Окинув взглядом обстановку, она хотела убежать и уже было рванулась к двери, но потом остановилась и медленно опустилась в старое, выцветшее кресло. Я видел, как пелена слез застилает ей глаза, и вскоре глухие рыдания разорвали гнетущую тишину этого номера. В этот момент я сам себе был неприятен, всё было, как в кошмарном сне...Я налил ей воды в стакан и попросил выпить, чтобы она успокоилась. Сделав несколько глотков, она перестала плакать и вытерла слезы. Я извинился и предложил отвезти ее домой.
- Нет, - сказала она с ожесточением и стала быстро раздеваться, стыдливо выключив свет.
Как я мог в тот момент отказаться от нее, я бы этого себе никогда не простил. К тому же, взгляд ее просто умолял:
- Делай! Бери меня! Пользуйся!
Я стал гладить ее волосы и целовать лицо, осушая своими поцелуями еще не высохшие слезы, опускаясь все ниже и ниже, пока не уткнулся носом в горячий, вздрагивающий живот. Опустившись на колени, я припал к этому источнику жизни воспаленными губами, различая в полумраке таинственный треугольник. Отдавая всю нежность и страсть этому телу, я уже еле сдерживался и, встав на ноги, впился в ее рот с какой-то остервенелой мукой.
Сначала она никак не отреагировала на этот поцелуй и некоторое время оставалась безучастной, но природа в ней победила и вскоре ее рот призывно задрожал, а грудь глубоко задышала. Мне казалось, что сердце вот-вот выпрыгнет из своего панциря и упадет на пол. Освободив своего вздыбленного друга из брючных оков, я попытался направить его в столь желаемое отверстие, но у меня ничего не получалось. Расставив ноги пошире и прогнувшись, она помогла мне проникнуть в эту обитель наслаждения, в которую я сразу же и излил весь итог моих мужских усилий.
Едва держась на ногах и чувствуя сильную дрожь в ногах, я опустился на стул, пытаясь унять нечеловеческое напряжение и расслабить каменные мышцы. Незнакомка использовала эту паузу, чтобы воспользоваться ванной комнатой и вскоре снова была рядом. Я посадил ее на колени к себе лицом и нежно целовал ее грудь, шепча какие-то бессвязные слова, на которые она отвечала тихим смехом, гладя своими изумительно нежными руками мои волосы. Почувствовав мое нетерпение и готовность, она слегка приподнялась и направила мою возбужденную плоть в сладкую камеру пыток.
Теперь я не спешил и наслаждался каждым движением ее послушного тела, которое двигалось мне навстречу, чутко реагируя на малейшие мои желания. Она то прижималась плотно ко мне грудью, то откидывала назад голову, выгибаясь всем телом и ускоряя сладостные рывки, то замирала в ожидании новой волны страсти, чтобы потом снова яростно кинуться в эту дикую пляску двух обезумевших тел. Как долго это продолжалось, не знаю, но она явно вошла во вкус, дыхание ее стало прерывистым и учащенным, наконец, застонав, она отдала дань женской природе и, обняв меня за шею, затихла.
Вскоре губы ее нашли мои и я уже забыл кто я, где я, с кем я...был важен только этот миг невероятного ощущения счастья, какого-то самого полного постижения тайны женского тела. Что было в этой женщине? Чем она меня покорила? Я не мог объяснить, но во мне скопилось столько страсти, что я готов был рвать эту сладкую женскую плоть зубами. Опустившись на колени, она приняла меня сзади и опять это было невероятное слияние наших движений.
Я хотел, чтобы это блаженство длилось как можно дольше, но возможности мужчины ограничены и я вынужден был капитулировать как только почувствовал ритмичные содрогания ее горячего лона. Обоюдный финиш нас окончательно сблизил и утомил. Теперь рядом со мной была самая любимая и загадочная женщина из снов - Таинственная Незнакомка!
Та мечта, которая вдруг ожила! Красота ее лица и тела была просто неправдоподобна. Я не нашел ни одного изъяна, осмотрев это удивительное тело сантиметр за сантиметром, чем рассмешил ее и, освободившись от скованности, мы предавались таким ласкам, которые могут возникнуть только у самых изобретательных и отбросивших всякие условности влюбленных. Но всему приходит конец...Обессиленные, мы провалились в тяжелый сон...Казалось, что я спал всего несколько минут, но в окно уже заглядывал рассвет.
В комнате витал неуловимый запах ее духов и тела, но сама Незнакомка - исчезла!..На столе лежал лист бумаги, на котором твердым и красивым почерком было написано:
- "Умоляю вас:забудьте меня и не ищите..."
Она не подписалась, так что даже имя ее осталось для меня загадкой...В голове моей было пусто, а на душе тяжело. Я пытался анализировать ситуацию: эта женщина, конечно же, кому-то мстила, так сказать, по-женски. Скорее всего, своему мужу, который где-то сходил налево.
- Да, всё так банально и прозаично, - думал я, покидая этот неприглядный номер. - Однако, друг мой, - говорил я сам себе, - она подарила тебе самую незабываемую ночь. На твоем месте мог оказаться кто угодно: ведь ей нужен был первый попавшийся на глаза дееспособный мужчина...
Всё это я понимал, но день ото дня становился все более угрюмым и молчаливым. Я не мог понять одного: как одна ночь физической близости с незнакомой женщиной могла внушить мне такую любовь к ней?
Ведь я полюбил ее сразу же, не вникая в ее семейное положение, хотя, может быть, она и не замужем, не вникая в ее внутренний мир, в какие-то достоинства и недостатки характера, хотя, конечно, было не до этого...Всё это было для меня не важно. Важно было только одно: в ней соединилась именно та женская природа, которую я всегда искал. Это как раз и была та Незнакомка, мечта поэта, неуловимая в познании своей сути, ожившая греза...
Но что за магнетизм исходил от ее тела? Почему это тело, такое же на вид, как и десятки других подобных притягивало и не давало успокоиться, а те быстро забывались?..В таких тягостных раздумьях шли дни, слагаясь в месяцы и годы...Каждую ночь я молил судьбу сжалиться надо мной и дать мне возможность вновь увидеть эту, поразившую мое воображение, женщину. Искать ее в огромном городе было бесполезно, к тому же, я помнил, что она умоляла меня не искать ее...Что ж, я соблюдал эту просьбу, а вот забыть...
Тут уж я был бессилен. Алкоголь стал моим спасением, потому что уводил меня от воспоминаний, но он разрушал мою личность. Мне стали ненавистны люди и весь белый свет. Только любовь могла вытащить меня из этого топкого болота, но она ушла...
И всё же судьба сжалилась надо мной и я снова встретил эту женщину! Встретил случайно на улице, едва успев перейти на другую сторону. Я сразу же ее узнал, ибо забыть ее было невозможно.
Идя за ней крадучись, как преступник, я узнал ее адрес и кто ее муж. Я видел их милую дочурку...Теперь единственным смыслом моего существования стало - увидеть ее! Пусть на мгновение, издалека, но - увидеть! Видя, что она счастлива и довольна, я не осмеливался напоминать ей о себе, вторгаться в эту счастливую семью, но жить без нее мне становилось все труднее и труднее.
У меня стали возникать тяжелые депрессии, когда я вообще не хотел никуда выходить, замкнуться в себе и пить эту горечь одиночества, пока не окоченеют губы...Может быть, так и будет..."
На этом рукопись обрывалась и я еще долго сидел под впечатлением от прочитанного. Мне казалось, что я невольно обнажил чью-то душу, а, может быть, сама душа хотела обнажиться...