Понятно теперь, что ни один хоть мало-мальски адекватный индивидуум не спешил заиметь меня к себе в работники?
А ведь жить-то еще как хотелось, и жрать, и одеть приличное что-нибудь, не говоря уже о кафе и клубах, которые в то время повырастали, как грибы после дождя. И тусили ведь там буржуи всякие, будь они неладны…
Была у меня в то время друг, подругой такого человека назвать – кощунство, друг – это другое. Кто знает – меня поймет. Ей мама в то время деньги высылала, живя в другом городе, видать, ощущала вину за брошенное чадо. Назовем друга Катей. Так вот, думали мы с Катей думали, что же делать. Да так ничего и не придумали. Она тут паренька нашла, стала жить с ним, хотя, к ее чести, меня не забывала. Тоже помогала, чем могла, в основном – советами. Далее – поступила она учиться на бухгалтера, потом – родила ребенка, по настоянию родни, которого вскоре благополучно бросила…
Однако, ухожу от темы… Голодуха приперла до того, что уже, возвращаясь в темное время суток, посматривала я на прохожих, на рост их, вес, комплекцию, а, главное – на сумочки, цепочки-сережечки. Стыдно, да что делать, было… Не, думаю, не сейчас… Позвонила как-то по объявлению, где требовались девушки на высокооплачиваемую работу. Понимала прекрасно, что это за фигня, но похоже, крыша потекла окончательно. От холода, от голода, и зависти к ближнему.
Вот приперлась, представляешь, как была: бритая, в костюме спортивном с рынка, в кроссовках. Вызвала всеобщее недоумение. Была бы мелкая – запинали бы наверное, за наглость. А тут – ну… никто, короче, не рискнул на лошадь здоровую наехать, тем более, что кругом там одни дамы были. Сказали, чтобы посидела пока, вдруг ехать на заказ некому будет – тогда меня повезут (так и сказали, блин:"Повезут!"). Глазели на меня тогда, как на говорящую собачку: и как только духу хватило до такого дойти!
Но мучилась в ожиданиях я недолго: приехала братва, типа – крыша. Трое бритых молодцов. Вот тут все и началось! Эти-то уже деликатностью не отличались, устроили настоящий цирк. Ржали, чучелом назвали, боялись, что от вида меня клиенты посчитают своим долгом извести их бизнес и их – вместе с ним на корню. Я спокойно встала, уверив их, что я не навязываюсь, могу и в другом месте счастья попытать. Но братки не унимались, стали говорить что-то (не помню, что) оскорбляющее мое человеческое достоинство. Я опять спокойно их заверила, что возможно, ошиблась адресом. Но один, самый борзый, вдруг схватил меня своей поганой лапой за «самое больное» место, тем самым затронув закоулки и так израненной души. Зря, конечно, он это сделал. Но, привык, видать, к безнаказанности. Дальше – не помню. Наверное, как говорят, «упало забрало». Я плохо помню свои действия, а его – уж и подавно.
Очнулась я на полу, с разбитым носом (все же – девочка, на полном серьезе никогда не дралась, только на тренировке). Один из братков подал мне руку, но я встала сама. Увидела, что мой противник тоже что-то вытирает, и шипит, как змея. Ну усе – ушатают теперь. Но, блин, зачем-то же я спортом занималась? Подумала, что если буду биться насмерть, то убьют тогда сразу, и будет не больно. Так и решила.
Но тот, который подал руку, отгородил меня ото всех (вроде, совсем молоденький был, но они ему перечить не стали), и потащил на кухню. Там он попросил меня умыться и успокоиться. Потом – подошел к телефону, позвонил куда-то, сказал, что они уже едут. Сказал мне, что я еду с ними. Деваться мне было неуда, с разбитым носом оставаться посмешищем для девчонок – не очень-то хотелось, а дома – мама. И я пошла за этим непонятным товарищем, вроде бы, беззлобным, но каким-то странным. В догонку дамы повысовывались изо всех щелей, и шипели: «Ого! Страшную пацаны увозят! Хорошо, что не нас. Да, жалко ее…» Себя бы, дуры, пожалели!
Остальное – тоже как в тумане. Заехали в какой-то магазин, взяли они выпивки, дорогущей какой-то, и что-то на закусь. Я решила, что это хорошо, что умирать будет не страшно. Приехали мы в баню. Типа – сауна. Зашли вовнутрь. Усадили меня за стол, налили чего-то (я тогда много не пила, не разбиралась). Спаситель мой (или кто он там на самом деле?) сказал, что раздеваться не обязательно, чтобы я успокоилась. Выпили еще. Потом еще. Познакомились. Спасителя звали Стас, как остальных – уже не помню, давно это было… Оказалось, что его брат – авторитет, сам он – из Казани. А мама его живет, почему-то, в Риге. Спиртное ударило в голову и мне стало совсем не страшно, даже немного весело. Одно было не по себе – разбитый нос. Я сказала, что не хочу домой. Стас ответил, что даже при желании я вряд ли там скоро окажусь. Попросили телефон у банщика, ведь мобильников тогда не было и в помине. Я позвонила маме, сказала, что остаюсь у подружки, ну, как всегда. И – понеслось…
Я плакала, как последняя курица, меня все трое успокаивали. Говорили, что я – прирожденный боец, и чтобы я не позорилась больше в ****ской конторе, где одни твари. Что не по понятиям это. И как только меня туда занесло? Я плакала, от алкоголя и ужасного стыда. Так состоялось мое первое, совершенно невнятное, знакомство с древнейшей в мире индустрией.
Стас взял меня в команду. Я стала ходить в зал вместе с братками. По вечерам мы ездили на всякие разборки, разумеется, на своем уровне. Как сейчас помню: бежим мы по рынку, все вокруг раскидываем, кому – в табло, кому – еще куда. Весело было, страха – ни капли! Разобьют тебе что-нибудь – круто, уважуха, значит! Вот бежишь-бежишь вроде, все раскидал, все табло – до блеска начищены, а в конце – козелок ментовской, дверь уже открыта в ожидании! И туда тебя, туда! Но – не страшно. Знаешь, что бригадир любимый приедет, выкупит! Добрый хороший, любимый бригадир!
И конторы эти ****ские – тоже охраняли. Ну, не то чтобы охраняли, скорее – вид делали, да на бабло разводили. Аж до сих пор совесть мучает…
Далее – была армия. Тоже с подачи любимой «бригады». Допрыгались-добегались. Прошел слушок, что закрыть нас собираются. Вот бригадир любимый и посуетился – с военкомом побазарил (по понятиям, видать), и нас всех оптом и взяли, в экспериментальное подразделение. Тогда время такое было – куча чудес! Каждый пытался изобрести что-нибудь такое-разэтакое, дабы бабла срубить, да прозвездиться. Наверное, опять-таки, чтобы бабла срубить. Так вот, собрали всех, широко известных в узком кругу светил с просторов бывшего союза, и отправили нас-дурачков учить уму разуму. Оно, конечно тоже интересно, но, как говорили у нас в угрозыске, не имеет отношения к делу.
И вот я опять на гражданке, здравствуй, родной Питер! Ну неужто и на этот раз с работой проблемы будут? Да ну, навряд ли… Как так получилось – не знаю, видать любовь человеческая меня согрела и приласкала, но страшной, почему-то, уже меня назвать язык ни у кого не поворачивался… Вышибли еще, до кучи, у любимого командования ( а, по сути – у мошенников, как потом оказалось), бесплатное обучение в школе телохранителей. Отучились, интересно было, но это тоже совсем другая история. Суть в том, что, словно заново родившись, приступила я к новому жизненному этапу.
Друг мой Катя к тому времени, развелась с надоевшим мужем (да не ее это было изначально, я ей это говорила!), избавилась от ребенка, путем передачи оного обрадованным родственникам, и жила, как и подобало ей, в свое удовольствие. И, представить трудно (а я-то, и подавно, обалдела!), работала она… этой, ну.. пу.., не, про…, короче – девочкой в конторе!!!
Я была, мягко выражаясь и грубо говоря, в небольшом смятении по поводу выбранной ею профессии. Но друг мой объяснила, что ее никто не принуждал, и с деньгами у нее нет особых проблем. Просто, оказывается, с детства мечтала! Но скрывала… И что, нравиться, типа? Да, не то слово, мол! Нашла свое! Вот тебе и на…
И пошла мне друг мой описывать все преимущества и прелести данной профессии. Девонька она всегда была очень умная и начитанная, и так у нее гладко вся эта песнь лилась, я аж подумала, грешным делом, что это со мной что-то не то, последствия тяжелой контузии. Тут, прям-таки, целая философия нарисовалась! И, самое-то, удивительное, что не могла я с философией с этой поспорить…
А ведь и правда:
- все равно с кем-то трахаешься, да и не всегда с самым достойным, и за просто так, на халяву, то бишь;
- и козлище сие точно так же руки распустить может, а ведь за бесплатно – еще и обиднее;
- большинство даже не утрудит себя подготовиться ко встрече должным образом, придешь – кругом грязь, стакан дешевой водки, хвост селедки, и прочие прелести. А вот клиенты многие девушку со цветами встречают и подарки дарят. То есть – все ровно-таки вразрез с общественным мнением;
- пару часиков можно потерпеть что-то и не очень сильно приятное, а ведь многие видят ненавистную сердцу образину каждый божий день, засыпают и просыпаются, ненавидя и проклиная день сегодняшний и туманные перспективы опостылевшего бытия;
- если ты – достойный человек (что звучит гордо), то даже с такой сомнительной профессией заставишь себя уважать, но, если ты ощущаешь себя вещью, или, как считают многие, рабыней, то горбатого могила исправит. Это уже, так сказать, диагноз…
Удивительно, наверное, но ничего против не попишешь! Так оно точно и есть! Так ведь те, кто живет вразрез со своим внутренним «Я», без всяких убеждений, далек от любой философии и, разумеется, не наделен собственной, склонен страдать на любой работе, не имея призвания ни к чему человеческому в принципе. А выливают ушаты помоев на людей с отличным ото всех мнением по большей части завистники. Они даже не отдают себе отчета, чему именно они завидуют, что именно в поведении человека им чуждо.
Так кто же после этого рабы? Кто бесправен и унижен?
Шло время. Я устроилась на работу в наши доблестные органы. Какое-то время была тоже не на высоте, терпела недостаток средств и непонимание со стороны коллег (тогда женщины в органах не работали, а ходили отдельные байки на предмет присутствия в подразделении, в каком-то лохматом году, одной единственной легендарной красавицы, о которой, как позже выяснялось, конкретики не было никакой, да и само ее пресловутое существование находилось под очень уж большим вопросом). Ох и наслушалась я от невежественных самцов про особенности своей физиологии, и, …..гинекологии, конечно… Но мне было слегка по-барабану, я тогда шла к своей цели.
Катя все так же работала, не уставая меня удивлять своим философским отношением к жизни. Мне только оставалось восхищаться ей и, разумеется, оказывать посильное содействие. Она познакомила меня со многими достойными людьми, которые приходились ей клиентами. Она умудрялась с ними дружить! Частенько мы вместе, теплой компанией, ездили отдыхать в такие места, в которые сама по себе я бы не попала никогда. Были среди этих людей и архитекторы, и киношники, и представители силовых структур…
Скоро друзей таких стало у Кати столько, что, практически, отпала надобность ходить в контору в поисках новых клиентов. Но она все равно ходила, аргументируя это желанием общаться с новыми интересными людьми, ведь прежние клиенты тоже могли пропадать надолго неизвестно где. Девушка настолько не стеснялась своей непонятной для обывателя профессии, что, порой, могла шокировать неподготовленных…
Как-то раз сидели мы с ребятами с моей работы у нее дома, попивали что-то милое сердцу. А внешне Катя выглядела очень интеллигентно, одета была всегда прилично и со вкусом, накрашена дорого и высокохудожественно. Так вот, ребята естественно задались вопросом, где же работает такая красавица? И она им… правду-матку! Ребятишки – в смятении, ну, да ладно, не может быть! А она, так прямо и откровенно, мол, может! Конечно, двадцати с хвостиком лет молодые милиционеры, были в полном шоке! И начались всем известные высказывания, типа: «Как же можно с кем попало?», «А не сотрется ли?» Разумеется, у Кати были ответы на все эти глупые и примитивные вопросы. «С кем попало, говорите? А с чего вы взяли? Я могу быть только с теми клиентами, которые мне нравятся, если не нравится – я отказываюсь. Девчонок много, клиентов – мало, другие с руками оторвут! С уродом каким-то? А кто он есть – урод? А чем другие-то лучше? Полюбить хорошего – легко, умного – тем более. А ты плохого полюби, как, получится? Полюби искренне, найди в нем достоинства, только в таком случае будет тебе успех. Ведь люди же чувствуют фальшь, потому искренность и не помешает. Работать над собой надо! Просто так, как известно, даже кошки не родятся. По поводу «не сотрется»: я работаю, когда я хочу, соответственно, принудить меня никто не может никто. Это с мужем, некоторым отдельно взятым личностям, коими их назвать даже язык не поворачивается, приходится и с больной головой, и с температурой, и еще с чем-то там (кому уж как повезет), и отказать почему-то никак. А я работаю только в настроении, только тогда, когда хорошо выгляжу, когда отдохнула и полна сил. И, разумеется, не с десятью-пятнадцатью за день. Раз, два, максимум – три в неделю, если это не касается особо любимых и приближенных персон, видеть которых в радость всегда.»
Вот так вот! А я ведь и сама помнила одного клиента Кати – старенького дедушку, вора в законе. Так он ей искренне признался, что его никто и никогда в жизни так не любил! И за это он не жалел ничего для нее, всегда мог помочь, и сильно расстраивался, если девушка не смогла к нему приехать даже просто так, поболтать!
Еще один вопрос, на который Катя моя нашла ответ, шокировав юных стражей порядка. Один засомневался:
- Так зачем мне ты за деньги, если я, молодой-красивый, себе еще лучше могу найти за бесплатно?
Катя посмеялась только:
- Ведь я же никого не заставляю! Хочешь лучше и бесплатно – вперед! Пусть у тебя будет лучше и бесплатно! А если ты захочешь именно меня, то заплатишь, договорились?
Крыть было нечем. Друг мой, действительно, НИКОГДА и НИ С КЕМ не делала этого бесплатно, НИКОГДА! Принципиально! Желающих, разумеется, было, хоть отбавляй, но наряду с ними у нее уже появились люди, для которых она стала чем-то родным, они не могли без нее. Они встречались с ней, когда у них было мало денег, просто для того, чтобы посидеть в кафе, поболтать, сходить в кино, прогуляться по улице… Девушка относилась к этому с пониманием, но принципу своему не изменяла.
И вот, мы с Катей начали обрастать связями – она – в своей сфере, я – в своей. Немного встали на ноги. Знакомые и друзья – все стали уже общие, ну прям – родственники, одна большая семья. Мои коллеги пользовались ее услугами вовсю, ее клиенты – моей помощью. Параллельно я еще и подучивалась слегка по профилю, в юридическом. Энтузиазма – море, хватало на все и вся. И решили мы тогда с другом, что пора уже и свое дело открывать, коли уж мы такие, прям, со всех сторон грамотные и востребованные.
Конторы в то время работали исключительно на выезд, так как принимать у себя было крайне опасно. Существовала тогда целая отрасль, промышляющая грабежом данных заведений. Злодеи вычисляли адреса, и сделав заказ, караулили под дверью, когда же девчонки с охранником и водителем выйдут. Далее – врывались и беспредельничали, кто во что горазд. Хватало случаев и с летальным исходом. По этой причине работали очень осторожно, ставили объемные «глазки» на дверях, прислушивались к любому звуку. При достаточной бдительности беды вполне можно было избежать.
А в конторе – когда хочешь работать можно, когда время есть. Могут, просто, позвонить, когда понадобишься, сможешь – поедешь, не сможешь – нет. Так вот, и работали у нас совершенно нормальные, просто чудные интеллигентные девчушки. Как рассказывали охранники, многие клиенты не желали отпускать девчонку, гнули пальцы, что она, типа, больше у нас работать не будет, все – женюсь! Девчонка вежливо и деликатно просилась в контору, за вещами и, ясное дело, пропадала навсегда. Работали тогда через независимых диспетчеров, которые сидели где-то у себя дома, на телефоне, а потому адрес конторы они не знали. Исходя из этого, вычислить нас не представлялось возможным, и, гневные звонки таких вот обманутых и кинутых (ну уж тут-то мы не виноваты!) приходились на уши какой-нибудь предприимчивой бабульке.
Еще немного о контингенте: каких дарований у нас только не было! Девчонки ставили клиентам сценки на английском, на французском, пели, плясали! Может быть, конечно, только нам такие попадались, да что-то верится с трудом. А вот кого попало с улицы мы не брали. Только через знакомых по рекомендации. Ну, мало ли, воровка попадется, или наркоманка…
Многие, в силу тяжелых жилищных проблем, проживали прямо у нас. И не только девчонки, а еще и охранники, и водители (тогда они были отдельно, в целях обеспечения наибольшей безопасности). На этих должностях у нас как правило трудились милиционеры-водители, которые пронюхав про нашу тему, сами к нам и напросились. Как следствие совместного вынужденного сосуществования, стали появляться между ними разные всякие отношения, приведшие кого – к длительному сожительству, а кого – даже к свадьбе! Рыльце у всех было одинаково в пушку, а потому наши «молодожены» претензий друг к другу как правило не имели. Судьба сия постигла, также, и лихих омоновцев, и «плохо организованную преступную группу»,выезжавшую на разборки, многие до сих пор живут в счастливом браке, и внуки поди уже бреются.
Некоторые дамы, появившиеся у нас в силу стечения тяжелых жизненных обстоятельств, а потому - совершенно не склонные к данной деятельности, также получали (если, конечно, заслуживали), посильную от меня поддержку. Многих я устроила на «нормальную» работу, как то – в магазин, в ларек, на железную дорогу. Кому-то, скинувшись всем миром, оплатили курсы и тоже – трудоустроили. Ну зачем же мучиться человеку на нелюбимой работе? Ведь это же – ни себе, ни людям! Кстати, многие на удивление до сих пор благодарны, приезжают в гости, звонят! Мне кажется почему-то, что далеко не в каждой законом признанной организации существуют такие теплые отношения, а многие могли бы нам только позавидовать! А как словами передать то удовлетворение от жизни, которое получаешь, занимаясь своим, выстраданным делом? Когда все твои коллеги вокруг восхищаются тобой, и тем, что ты создал?
Как-то меня спросили залетные бандиты: «Как, ты вписываешься за п…у, это – не по понятиям! Где-то какой-то твоей б..ди дали по физии, а туда уже – ОМОН с мигалками! Как так? Тебе что, заняться нечем?» На это я отвечаю просто: «Это - моя фирма, мои сотрудники, которые доверили мне свою жизнь и здоровье. Я отвечаю за безопасность данного предприятия, получаю за это деньги. Деньги, которые я отрабатываю, до копейки. В отличии от пузатого фээсбэшника. Даром ничего не бывает, за все надо платить. И это – мои понятия». Оно ведь действительно так. Если я не смогла помочь кому-то, не успела, прощелкала – я из собственного кармана платила все неустойки работникам, кем бы они ни были.
Идиллия наша, так гревшая душу, закончилась в 98-м из-за дефолта. Ну, не гнались мы за прибылью как угорелые, нам и так хорошо было, и на все хватало… Сколько лет оно продолжалось все – врать не буду, уже не помню. Но- несколько. Без сна, без отпусков и выходных мне казалось, что я продержусь сколько надо, ведь молодая же! Ан нет, отсутствие отдыха притупляет, как оказалось, инстинкт самосохранения. Люди говорили, что похожа я была на одержимого зомби, возможно это было правдой. Да только, не важно оно уже. Очень скоро я попала. Очень круто попала… И связи не помогли. И контору нашу мне тогда припомнили, и все хорошее… Выжила как-то, выкрутилась, люди еще не такое переживали. Но жизни по большому счету уже нету. А все потому что знаю я, что такое счастье, видела его и ощущала. Ощущение это ко мне до сих пор иногда во сне приходит, но уже все реже и реже. Иногда даже кажется, что все это было во сне, или не со мной. Но ведь я теперь знаю этот вкус. Настоящий. Для меня. И не зачем мне лабуду фальшивую навязывать, стереотипы. Не мое это…
В интересах задействованных лиц, все имена - изменены, а события считать вымышленными! Одним словом - прокурор не доказал, и другие не докажут)))