Декабрь у Бориса Семеновича Петухова всегда был самым нелюбимым месяцем в году. В детстве в декабре он ломал руки-ноги, в декабре болел ангиной, каждый декабрь мама водила его на ежегодную профилактическую диспансеризацию. Каждый декабрь у Бориса умирали черепахи - его домашние питомцы: он похоронил уже четверых (под окном даже образовалось импровизированное кладбище). А самое отвратительное - в декабре был его День рождения. Боря его ненавидел, поскольку его бесчисленные родственники считали это сугубо семейным праздником, куда друзья не допускались. Вообще-то их у Бори и не было, кроме Костика, одноклассника.
Всё празднование заключалось в обряде подтягивания Бори за уши к потолку и пожеланий ему расти большим и богатым. Подарки были почти все ненужные, а зачастую уже кем-то использованные (в семье это называлось "антиквариат"), а тетя Фира как-то подарила набор шоколадных конфет, который ей самой достался на Кремлевской елке еще в хрущевскую "оттепель". Вся эта катавасия заканчивалась чаем с бабушкиным тортом "Муравейник", приторность которого вызывала у маленького Бори только оскомину, и задуванием свечей.
Позже, чем старше становился Боря, тем меньшее количество родственников тянули его за уши: кто-то попросту умер, кто-то отъехал в Израиль.
Когда Боре исполнилось шестнадцать, родственников на его Дне рождения собралось уж совсем мало - не больше десяти. Бабушки уже года два не было в живых, поэтому клейкий "Муравейник" пекла Борина мама Ада Израилевна. Задувая в этот день свечи, он загадал про себя, оглядывая радостные лица родственников: "Хочу никогда вас больше не видеть, хочу жить один, и чтобы от меня все отстали!"
А сейчас он остался один, предоставленный сам себе... У него стали появляться приятели, он стал встречаться с девушками, и даже приглашать компании к себе в дом, о чем раньше не мог и помыслить...
Так в дружеских застольях прошли студенческие годы. Были у Петухова и сердечные увлечения, и встречи-расставания под Луной... Но по окончании института, оказалось, что ни одного настоящего друга он не нажил, кроме верного друга детства - Костика, и ни одна девушка не оставила настолько глубокий след в его сердце, чтобы на ней жениться. Он был один, и это ему нравилось.
Единственной деталью, омрачавшей его существование, был быт. Борис с детства был приучен к тому, что чистое и выглаженное белье лежит на верхней полке платяного шкафа, выглаженные рубашки и брюки висят на плечиках в другом отделении; завтрак-обед-ужин на столе...
Поначалу ему родители высылали деньги из Германии, чтобы он платил тете Наташе с третьего этажа за уборку два раза в неделю, и вроде все было хорошо. Но потом тетя Наташа тяжело заболела, и ее дочь забрала к себе. Петухов остался один на один с немытой посудой, неглаженными рубашками и голодный...
Он, конечно, мог нанять за деньги еще кого-нибудь в помощь. Но с возрастом Петухов стал слишком подозрительным и боялся пускать посторонних людей в дом. Только друг Костик, с которым они были знакомы со школы, был в него вхож. По субботним вечерам они играли в шахматы.
Костику-то Петухов и пожаловался на свою беду - мол, бардак, а он, к чистоте приучен - что делать? Абы кого в дом не приведешь.
- А ты женись! - посоветовал Костик.
- Зачем мне жениться? Я один люблю жить.
- Ну ты же хочешь, чтобы все было как при маме: приготовлено, отутюжено, помыто и постирано?
- Хочу!
- Вот и женись! - поставил Петухову мат Костик.
Петухов глубоко задумался, и думал так минут пять. Потом выдал:
-Я согласен, а на ком?
-Ну ты чудак-человек! - удивился Костик. - У тебя ж там была какая-то Лара, Клара...
- Мара, - вспомнил Петухов. - Но это еще в студенческое время было. Она, наверное, замуж вышла...
- Да не вышла она никуда! Она со мной в одном доме живет. Я ее всегда одну вижу. Ходит грустная-грустная. Тебя, наверное, еще любит. По-моему, очень приличная девушка и симпатичная...
- Ладно, уговорил,- смирился Петухов.
Свадьба, которую назначили на декабрь, была скромная: жених, невеста и два свидетеля - Костик со стороны жениха и Алла (подруга Мары) со стороны невесты. Родители Бориса не приехали, сославшись на дороговизну билетов. Прислали в подарок бутылку немецкого белого вина, двести долларов и открытку.
Посидели после загса дома, поели-попили. Началась музыка. Костик пригласил Мару на танец, та, потупив взор, согласилась, но не сдвинулась с места, удерживаемая Петуховым. Зато сам Петухов, покачиваясь, встал.
- Ты чего это к моей жене пристаешь! Тебе, что, мало других дам?! - и он ткнул пальцем в пышнотелую Аллу.
- Да уймись ты, - улыбнулся Костик, - я ж только потанцевать пригласил, ты же все равно не танцуешь!
- Нееет! Это не просто танец! Ты хотел меня унизить в глазах моей жены - мол вот как я плясать умею, а муж твой - тюфяк и ни на что не способен! И неизвестно еще, как далеко бы вы зашли в вашем танце!
Петухов сжал кулаки и побагровел:
- Пошел вон отсюда! Ты мне не друг больше! На коленях приползешь - не прощу! - и он указал на дверь.
Костик надел пальто и вышел.
- Я с вами! - крикнула Алла, накидывая на ходу шубу.
Первый год женитьбы Петухов радовался. Все как он и хотел: он уходил в свою туристическую фирму, где трудился бухгалтером, приходил - все чисто, приготовлено, постирано и поглажено. Одно его раздражало: Мара за ужином и в выходные вызывала его на разговор, а он терпеть не мог праздные разговоры. Он на работе много говорил, а дома ему хотелось тишины, газету почитать, телевизор посмотреть. Так что все чаще и чаще на робкий Марин вопрос он отвечал грубо: либо "отстань", либо "лучше займись делом". Так постепенно их семейная жизнь, толком не начавшись, стала разваливаться.
В начале второго года совместной жизни, когда они уже лежали в постели, Мара привстала и тихо сказала без предисловий:
- Боря, я - беременна...
Он посмотрел на нее поверх газеты и так же без предисловий ответил:
- Делай аборт.
В декабре, прожив вместе два года, они разошлись.
Прожив в одиночестве почти три года, Петухов решил больше никогда не жениться. При своей зарплате он мог себе позволить домработницу, что он, преодолев собственную недоверчивость, и сделал.
Приближался декабрь...
В понедельник Петухова вызвал к себе в кабинет директор.
- Я очень доволен вашей работой в этом году, и решил премировать вас недельной поездкой в Египет! - и дружески хлопнул Петухова по плечу, от чего того передернуло.
Отъезд был назначен на 24 декабря. Петухов купил себе все, что требовалось для отдыха: плавки, резиновые тапочки, маску с трубкой, панаму и мешок лекарств от различных заболеваний.
Прибыв в Хургаду, Борис ощутил на себе горячее дыхание пустыни. Добравшись до Шарм-эль-Шейха, Петухов был неприятно удивлен, войдя в отель: ему были обещаны хорошие четыре звезды, а на деле тут не было даже трех. Номер выходил окнами на забор с колючей проволокой, да и море было отсюда далеко...
Проведя несколько дней в отеле "ол инклюзив", Петухов поправился, загорел, съездил к Пирамидам, покатался на всех водных аттракционах.
Отдых неумолимо близился к концу, когда в фойе отеля он увидел объявление "Путь Истины", рекламировавшее ночную экскурсию на гору Синай, где, по преданию, Моисей получил от Господа скрижали с заповедями.
- Обязательно съезжу, - подумал Петухов, там, говорят, ко многим приходит осознание смысла жизни, истина открывается...
В автобусе все участники прошли строгий инструктаж. Всех заранее предупредили о теплых вещах, ведь ночью в пустыне очень холодно. Всем выдали фонарики и сухой паек. Автобус прибыл на место, и экскурсанты отправились в путь...
Подъем был очень тяжелый и длинный. Солнце еще не село, и подниматься было довольно тяжело: пот лился с Петухова ручьями, но он упорно поднимался, как будто что-то важное ждало его там наверху.
Наконец группа добралась до вершины. Огромный малинового цвета диск солнца наполовину ушел за горизонт и прятался все ниже и ниже прямо на глазах...
Часть туристов разместились прямо на этой площадке, часть разбрелись по окрестным скалам. Петухов тоже постарался найти себе укромное местечко... Опасаясь скорпионов и змей, он светил себе под ноги фонариком. Уже заметно похолодало, Борис надел свою зимнюю куртку, расстелил выданное ему одеяло и стал ждать...
Пустыня совсем поглотила диск Солнца, небо окрасилось в розовый, потом салатовый, голубой, сиреневый, фиолетовый цвета, и, наконец, над Борисом навис черный купол неба, усыпанный мириадами звезд...
Картина звездного неба настолько заворожила Петухова, что он даже забыл, зачем сюда пришел.
Вдруг он услышал откуда-то сверху Голос:
- Ты кто?
- Я - Петухов, -с готовностью ответил Борис.
- Борис Семенович? - грозно спросил Голос.
- Я - Борис Семенович...
- А ты хороший человек? - продолжал Голос.
Петухов задумался. Он не знал, что ответить... И потом, он не совсем понимал, с кем он говорит... Вернее, подозревал. Но разве здесь можно быть уверенным?
- Это сложный вопрос, - наконец ответил Петухов.
- Это простой вопрос, - отрезал голос.
- Я, наверное, хороший человек... Я никому и никогда не делал зла! - хриплым голосом сказал Петухов.
- Так ли это? - озадачил петухова Голос...
- Точно говорю: никому и никогда! - гордо встал на ноги Борис.
- Может, ты имеешь в виду намеренное зло? А подумай, обижал ли ты кого-нибудь ненамеренно?
- Не могу сказать.... это только Богу известно! - и Петухов посмотрел в чернильное небо.
- Ты загубил пять невинных душ без слез и сожаления! - пригвоздил Петухова к земле Голос.
- К-кого я загубил? - испугался Петухов.
- У тебя были четыре черепахи. И каждую из них ты подверг мученической смерти! - грозно сказал Голос.
- Я не понимаю...
- Черепахи зимой впадают в спячку, а весной просыпаются. Но ты не дал ни одной из них этого шанса - ты всех четырех похоронил живьем! Четыре Божьих твари загубил.
- Я не знал! - заплакал Петухов.
- В тебе не было ни капли сожаления, когда умерла твоя бабушка, которая в тебе души не чаяла! Ты даже желание загадал, задувая на торте свечи, чтобы тебя все оставили в покое, и ты остался один. А вокруг тебя были любящие тебя люди...
У тебя был один-единственный друг, с которым ты делился своими горестями и радостями, и готовый для тебя на все - ты из-за сущей глупости прогнал его из своей жизни!
У тебя была жена, которая искренне тебя любила, но ты этого совершенно не ценил! Она носила твоего ребенка, но ты настоял на том, чтобы она его убила, потому что ребенок не входил в твои планы, он нарушил бы устоявшийся порядок твоей жизни... Это пятая смерть на твоей совести. После аборта твоя жена больше не может иметь детей. Ты на всю жизнь сделал ее несчастной! Да к тому же выгнал из дома....
А родители, которым ты уже лет пять не звонил. Последний раз ты звонил, когда просил их выслать тебе денег на новый ноутбук!
- Хватит! Прошу, хватит! - Петухов сидел на земле и тихо плакал...
Он никогда не думал о себе так плохо...
- Да, вы правы, я, наверное, жуткий эгоист! Но этому тоже есть оправдание...
- М..дак ты, Петухов! И скотина! И нет этому никакого оправдания, - раздался тот же голос, но уже не так торжественно, как звучал ранее...
Последние слова вывели Петухова из состояния близкого к трансу.
- Кто здесь? - крикнул он в темноту.
От скалы, находящейся метрах в десяти от него отделилась тень, потом вторая... Они четко направились в его сторону.
Когда они приблизились почти вплотную, включились карманные фонарики и осветили до боли знакомые Борису лица. Это был Костик, и он держал за руку Мару.
- Ну, знаете! - обиженно фыркнул Петухов и повернулся, чтобы уйти.
- Да ладно, старик, не обижайся! Кто бы тебе открыл истину, если не самые когда-то близкие тебе люди? - крикнул Костик.
- Да, прости нас! - тихо сказала Мара. - Просто тут место такое...
Петухов остановился.
- А вы-то как здесь?
- А у нас свадебное путешествие, - ответила, потупившись, Мара.
- Вы что же - поженились? - искренне удивился Петухов.
- Поженились мы два года назад, а в начале этого декабря обвенчались, - ответил Костик, - и вот решили Египет посмотреть.
Вдруг горизонт окрасился в золотой цвет, и небо начало светлеть...
- Сейчас самое интересное начнется, - сказала Мара, - рассвет. Пойдем потихонечку вниз, чтобы жара нас не застала, идти ведь часа два, а в жару, боюсь, мне тяжеловато будет!
Тут только Борис заметил ее округлившийся живот...
- Что ж вы мне там вещали, про то, что я ее на всю жизнь бездетной сделал?! - возмутился он.
- Все было, брат.. Лечились долго. По врачам бегали, в Церковь ходили, даже к колдунам обращались... Безрезультатно. Думали уже все, - плюнули. Решили девочку из детдома взять. В прошлом декабре все и оформили. Замечательная такая доченька у нас - Катенька, два с половиной года. Сейчас с Мариными родителями осталась, - сказал Костик. - А вскоре мы узнали, что Мара беременна... В феврале уже братика Кате родим.
- Ну мы пойдем потихонечку. Ты не обижайся на нас, старик - неудачная шутка получилась...
Костик осторожно приобнял Мару, и они медленно пустились в обратный путь.
Петухов долго стоял, не шелохнувшись, наблюдая картину, напоминающую какой-то библейский сюжет: скалы вокруг окрасились во все цвета радуги, небо переливалось от нежно розового до нежно золотистого... И вниз по древней тропе, обласканный первыми лучами зари, шел сильный загорелый мужчина и со всей своей силой и нежностью поддерживал ту, которая под сердцем несла его ребенка, его плоть и кровь, и которую он любил всем сердцем, всей душой, - они были единым целым! И это видно было даже Петухову...
- А они правы. Я самый настоящий м..дак! Я ж ведь точно так же мог сейчас идти с кем-то под руку навстречу своему счастью... А вместо этого я в одиночестве вернусь в свою пустую холостяцкую квартиру, съем пельменей, вымою за собой посуду и в одиночестве же лягу спать... - Петухов вдруг вскинул голову. - Это же отлично! Мне никто не будет жужжать в ухо о том, что пельмени на ночь вредно; никто не попрекнет, что вешалка в коридоре на одном болте еле держится; не будет напоминать каждый месяц о покупке нового холодильника, потому что старый течет; мне никто не скажет, что я ночью храплю, и не будет толкать в бок и зажимать нос, и я отлично высплюсь! Вернусь с работы и буду дома только отдыхать: смотреть телевизор, сидеть в Интернете, лежать на диване с газетой, и никто меня не сможет этим попрекнуть. Домработница приготовит отличный ужин, нагладит мне на неделю вперед рубашек и сварит мне на завтрак овсянку, которую останется только разогреть! У меня в квартире идеальный порядок, все стоит на привычных мне местах, а главное - тихо! Я же - счастливейший человек! - подскочил Петухов и бодро отправился вниз по древней тропе навстречу своему, петуховскому счастью...