Александру Романову 7 (По его миниатюре "Сашенька")
Как быстро летит время! Казалось, вчера только привезли из роддома человеческую личинку, с любопытством глядевшую вокруг широко открытыми глазёнками, и вот, пожалуйста, уже чисто женский вопрос: «Мам, а я красивая? Мне кажется, что нет…» Яркие розовые губки-бантик изображают :((, серо-голубые глаза смотрят вопросительно-грустно, в них так и светится надежда. Да, всё повторяется в этом мире!
Я улыбаюсь покровительственно, а сама – в смятении: сказать правду – возгордится, лгать – не мой стиль. Что делать? Продолжая улыбаться, обнимаю её, целую. Мне кажется, помочь может здоровая ироничность.
- Разве дело в красоте? Главное в женщине, знаешь, что?
- Что??? – глаза расширены, вот сейчас она узнает сокровенную тайну женского обаяния.
- Главное в женщине – тайная прелесть.
- ??? Почему тайная?
- Потому что напоказ – это не прелесть, а кокетство. «Должна быть в женщине какая-то загадка»,- пытаюсь пропеть песню из "Чародеев". Дочь стоически воздерживается от фразы: «Не пой, красавица, при мне». Я это ценю, ибо знаю пределы своих способностей.
- Но... Если женщина некрасива, кому нужна её прелесть?
- В том-то и дело, что красота и уродство здесь ни при чём.
- Не может быть!
- Может. Помнишь, у тебя в детстве была серебряная ложка с вензелем?
- Да, ты говорила, мне её какая-то тётя Надя подарила.
- Послушай историю про эту Надю.
Отпуск зимой – куда податься человеку, если ни коньки, ни лыжи не привлекают? Поехала к тётушке в Москву, приятное с полезным: помочь одинокой старушке с уборкой и мелким ремонтом и самой по театрам-музеям-магазинам походить.
В день отъезда возвращаюсь домой к тёте, довольная: и на выставке побывала, и в «Доме Книги» кое-что купила. В прихожей, открывая дверь, тётушка шепчет, округлив глаза:
- У меня Надя. Следи за лицом! Ты же воспитанный человек!
- Понятно, киваю я. О внешности этой Нади, тётиной бывшей сослуживицы, я достаточно уже наслышана. Отношение к ней окружающих, впрочем, как и прозвище "Душа", меня озадачивало.
Потихоньку заглядываю в комнату. На диване сидит…ведьма: нос – на десятерых рос, волосы, торчащие во все стороны, морщинистое лицо, неправильный, мягко говоря, прикус, естественно, выступающий подбородок. А фигура! Костлявые руки-ноги, угловатые плечи, чересчур, кажется, длинная шея. В общем, не на чем взгляд остановить.
Тётушка, тем временем, представила нас друг другу и странно: взгляд, вопреки всему, остановился, увидев потрясающе обаятельную солнечную улыбку и аккуратно подкрашенные губы, произносившие: «Здравствуй!». Уже ощущая какую-то необыкновенную теплоту, словно исходившую от лица этой женщины, я отвечала на традиционные вопросы о том, как понравилась Москва, где я побывала и т.д. Через полчаса я уже готова была признать Надю вполне симпатичной. Разговор плавно перетёк в обсуждение книжных новинок. Библиотекарь по профессии, Надя, точнее, Надежда Петровна, была, как и я, заядлым книгочеем. Её эрудиция меня поразила. Не прекращая разговора, мы обедали, собирали мой чемодан, пили чай, потом, к моему восторгу, она отправилась вместе со мной на вокзал. И уже не казался длинным её нос, и морщинистым – разрумянившееся лицо, а глаза! Какие глаза! То глубокие и тёмные, как лесные озерки, то искрящиеся, как вода на речном перекате! Речь…Профессора филологии тихонько вздыхают в уголке от зависти. Мы ехали, сначала на автобусе, потом на метро, почти через всю тогдашнюю Москву, и говорили, говорили…
- До отправления скорого поезда «Москва-N» остаётся 2 минуты, - прозвучавший в сыром тумане голос задел сознание только по касательной.
- Звони мне.
- Обязательно! И Вы мне!
- Женщина, вы едете или нет? – проводница потеряла терпение.
- Еду, - я расцеловалась с Надей и вошла в вагон.
- Я напишу и позвоню. Приедешь – сообщи!
Она долго шла за вагоном вдоль перрона. Я махала ей рукой, стоя в тамбуре.
- Знаешь, мам, меня не удивляет, почему у Нади, в её возрасте, есть жених, и почему она всем так нравится, и почему зовут её "Душа"- сказала я по приезде.
- Теперь ты понимаешь разницу между красотой и прелестью?, - улыбнулась мама.
- Теперь ты понимаешь разницу между красотой и прелестью?, - я в точности повторила эти слова, глядя на свою подросшую дочь.
- Мам, а во мне есть…, - засмущалась, порозовела.
- Тайная прелесть? Мне кажется, да, - я улыбаюсь. Какое это чудо – взрослеющая дочь! – Только береги её, храни.
Запомнит ли она мои слова? Расскажет ли о тайной прелести своей дочери или внучке? Хочу надеяться.