У каждого из нас своя школа, свои воспоминания о ней. У одних неприязнь: как смеет меня, личность, учить чему-то тупая ограниченная училка! У других - светлые с грустинкой.
Мне повезло со школой, с учителями, с одноклассниками.
В школу я пошла в возрасте 10 лет. Война, два года оккупации, тут не до школы - выжить бы. И все-таки я мечтала о школе. Читать я умела свободно, писала кое-как.
Первый день в первом классе меня разочаровал. Учительница показывала палочки, все хором считали их от одной до пяти, карандашом писали палочки, крючки.
Дома я решительно заявила:
- В такой класс, где малышня занимается глупостями, я не пойду.
Упросила маму перевести меня во второй класс. Так началась моя школа.
Школа - это всего две комнаты для четырех классов, "удобства" во дворе.
Штат: две учительницы и нянечка.
Нас учила Анна Николаевна. Молодая, красивая, обаятельная, не отягощенная знаниями, образованием, и как она попала в учителя и продержалась 3 года - "большой большой секрет".
Мы любили ее и даже подшучивали над ней любя: то насыплем карбид в ее чернильницу,чернила шипели, пузырились; то намазывали клеем стол. Да разве все упомнишь?
Самым любимым делом было подводить стрелки будильника на учительском столе, дабы сократить время уроков. Анна Николаевна пыталась наладить дисциплину: рассаживала
мальчиков с девочками на одну парту.
На мою долю выпало сидеть целых три года с подвижным проказливым мальчишкой Славкой. Он из тех, у кого "шильце в попе", он надоедал мне, и я просила пересадить меня.Как только на его парте появлялась другая девочка, он выражал протест: либо испачкает тетрадь, либо больно ущипнет, либо отрежет кончик косы или платья. Меня опять возвращают "на круги своя" на первую парту пред строгим оком Анны Николаевны.
Со мной такие штучки не проходили, я могла дать сдачи "по полной программе".
Мало того, что три года за одной партой... Мы прожили вместе 54 года.
В классе было около 30 учеников в возрасте от 8 до 12 лет. Ученики часто менялись, дети военных, одни уезжали, другие приезжали. Со второго класса мы подружились с Флориной, Ольгой, затем с Нонной. Эта дружба прошла через всю жизнь.
Второ- и третьегодники учебой себя не обременяли, да и понятия о дисциплине были
весьма относительными. Хождение на уроках считалось нормой. На переменах - куча мала, пристенка, чехарда - весело! Случались драки. Дрались по правилам, кои неукоснительно соблюдались: один на один, или стенка на стенку; лежачего не бьют, до первой крови...
Учиться мне было интересно, хоть и трудно: приходилось учить материал и второго, и первого классов. Ежедневно узнавать что-то новое интересно, да и получать оценки "хор" и "отл" приятно. Шкала оценок выглядела так: "отл", "хор", "пос", "пл", "оч. пл".
Анна Николаевна учила нас "чему-нибудь и как-нибудь": дабы не ошибиться, задавала учить наизусть целые страницы учебников. Я до сих пор помню многое.
А вот с арифметикой были казусы, да еще какие. Пока имели дело с целыми числами, все шло гладко. А как дошло до дробей - стоп. Не мудрствуя лукаво, складывали числители и знаменатели, и получалась чепуха! 1\2+1\2=2\4, сокращаем оную дробь и получаем 1\2. Чего для трудились?
Я попросила папу разъяснить ситуацию. Он посоветовал быть внимательной на уроке.
На второй день все встало с головы на ноги. Анна Николаевна, проконсультированная Анастасией Филипповной, объяснила нам правила сложения дробей, теперь уже общепринятую, а не собственную версию.
Больше всего мне нравилась большая перемена: на ней выдавали завтрак - чай, кусочек хлеба или булочку и чайную ложку сахара.
Это в тяжелые годы войны!
В школе почти всегда было тепло: привозили дрова, мы пилили и кололи их сами, печку топила нянечка.
Учебники, один на двоих, выдавали бесплатно. Уроки учили вместе, помогая друг другу.
Тетрадей было мало. Мы берегли их, чтобы хватило до следующей выдачи.
Дети войны, мы жили трудно, но дружно и весело. Мамы у всех работали: "труд фронт" был обязательным. Отцы или на фронте, или на казарменном положении - домой появлялись редко.
Домашние дела целиком на нас: наносить воды, напилить, наколоть дров, почистить закопченную посуду, убрать в квартире, отоварить карточки.
Еще до школы занимали очередь в магазине, на переменах бегали отмечаться. После уроков -в магазин. Хлеб - детям 400 г, иждивенцам 300 г, рабочим 500 г, выдавали только на текущий день.
Карточки - листы бумаги разного цвета на каждый месяц, с указанием даты и веса хлеба.
Заборные книжки с талонами на крупу, сахар, жиры.
В магазине отрезали талон и выдавали продукты по довоенным ценам.
Хлеб взвешивали тщательно - мы следили, чтобы не мухлевали продавцы. Почти всегда была порция с довеском. Довесок нам разрешалось съесть.
Был целый ритуал вкушения довеска.
Мы ждали у магазина, пока отоварится вся наша компания, вытаскивали наши довески и торжественно, маленькими кусочками, медленно съедали. Если у кого довеска не было, мы отщипывали от своего, ритуал трапезы сохранялся.
И все-таки свободное время у нас оставалось, особенно летом. Правда, вместо дров и печей - работа в огороде.
Мы играла в классики, городки, лапту, чижика, прыгалки, бегали купаться в речке Павловке.
И, конечно же, кино.
В военном клубе шли фильмы: "Знак Зорро", "Иван Грозный", "Александр Невский" и еще много интересного. Особенно мы любили концерты фронту и военные киносборники. Конечно, ходили без билетов. У нас была своя система, были свои лазы, тем интереснее попасть в зал на вожделенный сеанс.
Зимой катались на санках, кучей малой с горки, строили снежные крепости, устраивали бои снежками.
Мокрые вваливались к нам на кухню: у нас была большая кухня и все взрослые на работе.
Пока сохла одежда - учили уроки. К приходу взрослых мы были сухонькими, чистенькими паиньками с выученными уроками.
В конце концов, с помощью Божией и Анны Николаевны, мы закончили четвертый класс.
К экзаменам готовились по тому же принципу: наизусть!
Сдали на "отл".
Впереди настоящая школа - десятилетка.