Надежда Петровна снимала с вешалки своё выношенное за долгую жизнь пальтишко, купленное ещё в давние советские времена, а сожительница её внука Люська, подкрашивая в прихожей у зеркала свои выщипанные брови, давала ей последние указания
– Вы, мамаша, от подъезда не уходите, посидите на скамеечке, подышите свежим воздухом, а озябнете – зайдите в водочный магазин, он круглые сутки работает. Домой не торопитесь, гости разойдутся, так вы ещё с часок погуляйте, вдруг ваш Митька захочет вам наследника сделать.
Выйдя из подъезда, она уселась на своё излюбленное место. Здесь она постоянно пережидала все многочисленные пирушки в своей однокомнатной квартирке.
Когда то её ещё девчонкой вывезли из блокадного Ленинграда и провезли через всю страну в сибирский небольшой городок, в котором она и прожила всю жизнь.
От родителей у неё не осталось ничего, даже фотографии. Время стёрло их лица из памяти, она только помнила, что они её очень любили.
В те военные и послевоенные годы люди были добрее, почти каждая семья прошла через горе, потому к чужой беде относились с пониманием.
Она выросла среди этих людей и рано вышла замуж. С мужем они прожили хорошую, но недолгую совместную жизнь. Он заболел туберкулёзом: покашлял, покашлял и тихо ушёл из жизни, оставив после себя двух дочерей.
Всю свою любовь она отдала им. Старшая дочь выучилась в краевом вузе на врача, вышла замуж и уехала с мужем в Белоруссию.
Сначала дочь приезжала в гости к матери и привозила внуков, но потом её возмутило поведение младшей сестры, которая к тому времени начала спиваться.
Вот потому-то, поссорившись с ней, она перестала ездить. Напившись,
младшая дочь становилась буйной, гоняла всех соседей, пока не приезжал наряд милиции и не увозил её. Несколько раз её принудительно лечили от алкоголя, но «вылечившись», она тут же снова уходила в запой.
Единственный её сын был на попечении Надежды Петровны, она была ему и мама и бабушка. «Отдыхали» сын с бабушкой от мамы, пока та сидела: вначале год, потом три, а когда она в пьяной ссоре убила ножом сожителя, то они потеряли её след совсем.
Митька рос хорошим и послушным мальчиком, но был чересчур женственным, что поделаешь – мужиков в доме не было.
Бабушку он любил, а та в нём души не чаяла. Ей нравилось, что он её привык слушаться во всём.
Подруги говорили Надежде Петровне
– Ой портишь ты мальчишку, отойдёт от тебя, попадёт в руки какой - нибудь профуре, и будет та вертеть им как захочет.
Так оно и случилось, влюбился Митька в женщину старше себя, поженились, потом та настояла на размене квартиры. И осталась Надежда Петровна одна в своей «однушке».
Приехала старшая дочь, звать её к себе жить. Она говорила, что пока ещё есть возможность переехать в Белоруссию, нужно переезжать.
– Но как я здесь одного Митьку брошу, пропадёт он без меня.
– Мама, нельзя всю жизнь жить ради кого-то, каждый человек обязан сам уметь позаботиться о себе.
Ничего не добившись, дочь уехала. А времена и впрямь наступили тяжёлые.
Алчность и человеческая жадность достигли небывалых размеров. Люди богатству душевному предпочитали богатство земное. Наступило испытание для страны и людей пострашнее, чем война с фашистами.
Многие цеплялись за каждую возможность наживы, наследство после умершего делилось со страшными скандалами и не важно было, что оставил умерший, богатство или рухлядь.
Подруги рассказывали Петровне о страшном и постыдном, по их мнению, случае, произошедшем недавно в городе.
К умирающей дочери приехали родители, у той была комната в общежитии.
Не дождавшись её смерти, они уехали, а та после их отъезда умерла. Соседи и знакомые по общежитию продали кое – что из её вещей, чтобы похоронить умершую.
Приехавший потом отец стал с ними судиться, утверждая, что они обокрали умершую и его как наследника.
– Что творится то, господи! Ладно, молодые стыд потеряли, но ведь и старые с ума сходят. Наверное, это к концу света – сетовали они.
Между тем Митька, разошёлся с женой и пришёл жить к бабушке в её однокомнатную квартирку. Он стал выпивать, и зачастую у него оставались ночевать собутыльницы.
С одной из них, Люськой, он вновь расписался, и оба прописались у Надежды Петровны.
Люська была женщиной общительной и хозяйственной. Митьку устроила на новую работу, Петровне предложила взять ссуду в банке под пенсию для покупки новой мебели и телевизора.
Теперь с каждой пенсии та уносила большую её часть для погашения долга. Жила она в кухоньке на раскладушке. Когда бывали гости, то ей приходилось «идти дышать свежим воздухом». Но она не жаловалась и на расспросы подруг всегда отвечала, что довольна своей жизнью.
Надежда Петровна сидела на скамье и уже продрогла, но вставать и идти в магазин не хотелось. Подъезжали к подъезду иномарки, из них выходили нарядные молодые люди с цветами, свёртками, ведь сегодня Рождество.
Она смотрела на эту суету и думала
– Надо же, сколько стало праздников и как хорошо стали жить некоторые люди, а вот ей почему-то досталась совсем иная судьба. Чем же я так не угодила Богу, что Он меня бьет и бьёт? Забрал бы меня к себе, говорят, что там всем хорошо и все равны.
От этих мыслей ей стало теплее, и она увидела своего умершего мужа, тот был молодой и весёлый, он манил её рукой и говорил
– Пойдём, Надя, со мной, здесь хорошо, здесь те, кто тебя любил и кого ты любила. Вот посмотри: это твой отец и мать, они давно ждут тебя.
И она увидела своих родителей, узнала их, и ей стало хорошо и спокойно.
На скамейке в центре города замёрзла старая женщина, но никто этого не заметил. Было Рождество, все веселились, радовались приходу в этот мир Человеку – Богу, который скажет потом – Да любите друг друга!
Рассыпаясь на тысячи искр, в небе лопались ракеты фейерверков, и люди подняв головы к небу, любовались огненными цветами, а на скамейке сидела замёрзшая, присыпанная снегом женщина со счастливой улыбкой на лице.
(картинка взята из интернета)
(январь 2015)