Записки кавалериста
6-го кавалерийского казачьего корпуса имени И.В.Сталина
июль 1941 года
"А что, - разве не верно, что правда на нашей стороне.
Мы ведь не нападали на немцев!? А раз она с нами, значит и победим мы!"- говорил молоденький рябоватый солдат, делая себе замысловатый окоп с глубокой нишей, чтобы было теплее ночью.
"Оно-то может быть и так, да только вряд ли мы дотянем. Изведут нас фашисты проклятые",- проговорил высокий худой солдат с натянутой на уши пилоткой. Он сидел прямо па земле и, засунув руки глубоко в карманы, безучастно смотрел на работающих товарищей.
"А ты вот что Шапкин, не ной над душой, Христа ради! Будешь сидеть, - погибнешь как муха. Понял? Если горько на душе становится - ты двигайся и гони к черту всю нудоту. Человек, как кошка, - живучий! Вот так Шапкин, - давай, копай - вместе спать будем",- оскалив белые зубы на обветренном лице, проговорил рябоватый солдат.
"А чем копать-то?"- с недоумением спросил Шапкин.
"Ну, брат, - сапёрных лопат тут нету. Копай палкой, камнем, костянкой какой. - Чего найдёшь, тем и копай. Немец нам антресоль не построит. Копай брат, чем попало, А коли нечем - зубами приспосабливайся, тоже хорошо".
Шапкин, не понимая, смотрел на товарища.
"Да, да - точно. Если до зубов дело дойдёт, - человек злее становится.
А зло брат, Шапкин, в наших условиях, тоже помогает. Злого человека и смерть ... того ... побаивается. Точно".
"Если бы знали мы, что к нам такие гости пожалуют, - можно б кое-что сообразить”,- заметил Степнов, когда он вме¬сте с Алавердовым и Никитиным решили пройтись вечером перед своими ямами.
"У нас будут ещё такие случаи, Никодим Дмитриевич. Сейчас нужно, чтобы народ обрёл веру в нашу победу. А тогда дело пойдёт. Чудеса будут творить наш люди"- проговорил Никитин.
Когда за гряду высоких тополей, окаймляющих станцию Белая Подляска, медленно опускалось солнце, командиры, окружающие Никитина и Алавердова, разошлись по огромной территории лагеря.
Из окружающих темнеющих лесов стлалась низом прохлада.
"Пойдёмте к нам в яму, товарищ полковник",- пригласил Степнова молодой боец после того, как Степнов, заметив на его сапогах отметины от шпор спросил: - "Какого полка?"
"48-го Белореченского!" - отозвался боец.
В яме было пятеро.
"Мы уже знаем, как наш генерал разговаривал с немецким генералом - молодец, - похвалил боец белореченец генерала Никитина. Только вот расскажите нам, товарищ полковник, - почему мы победим?"
"Правильный вопрос, это вы все должны знать, - подтвердил Степнов.
Во-первых, мы победим потому, что наш народ не может стать рабом фашистов. А фашисты открыто говорят, что они хотят господствовать в нашей стране. Это не желание быть рабами фашизма поднимает наш народ, от мала до велика, на борьбу с врагом. В нашей стране неиссякаемые материальные ресурсы. У нас достаточно пространства для манёвра. Волю народа к борьбе с врагом, все материальные ресурсы страны и географические условия, - все будет поставлено нашей партией на защиту Родины. Кроме того у нас есть союзники во всем мире. Там также и людские, и материальные ресурсы неисчисли¬мы. Фашизм показал всему миру своё звериное обличье, и он бу¬дет уничтожен, как уничтожают бешеных собак", - разъяснил Степ¬нов.
Сумерки спускались над лагерем. Бойцы, лежащие в ямке вместе со Степновым, несколько мгновений молчали.
"А почему так сейчас получилось, товарищ полковник? - Неужели у нас сил не хватило, чтобы сдержать фашистов?”- спро¬сил из угла ямы грубоватый голос.
"Да, товарищи, - это самый трудный вопрос. Много тут мы не знаем. И потому судить-рядить об этом сейчас не следует. Кто виноват - народ потом рассудит. А сейчас нам держаться надо, крепить товарищество, помнить о матери Родине".
И снова все помолчали.
"А хватит у нас народу-то, товарищ полковник. Гитлер-то всю Европу против нас погнал",- спросил Степнова казак-белореченец.
"Хватит товарищи! А тех, кого Гитлер против нас "гонит", - вояки не надёжные. Разве может человек сознательно воевать за Гитлера, когда он подмял под сапог страну этого человека?"
"Конечно, нет",- согласился белореченец.
"А бежать из лагеря нужно?" - спросил до сих пор молчавший совсем исхудалый боец.
"Можно и должно, - подтвердил Степнов. Только все это нужно тщательно продумывать. Помните, что воевать можно с фашизмом не только там - на фронте, но и тут в тылу у фашистов. У нас много друзей"- добавил он.
"Вот это правильно! - заметил грубоватый голос. До фронта не доберёшься теперь трудно. А тут - вон лес! Освободился из лагеря и бей немцев и в хвост, и в гриву!"
"Правильно",- ещё раз подтвердил Степнов.
Казак-белореченец выглянул из ямы. Было уже темно.
"Вам пора, товарищ полковник, как бы вас шпики не заметили, что вы у нас были. Уже человек пять задушили, но ещё не всех вывели предателей. Давайте мы вас, как будто, из сан¬части больного препровождать будем",- предложил он.
"Молодцы хлопцы, что соображаете", - похвалил Степнов.
До своего места Степнов дошёл благополучно.
"А вы тоже осторожно товарищи!"- предупредил он своих провожатых.
"А нам что, - нас - ищи ветра в поле!"
Бойцы тут же растаяли в темноте. Укрывшись с головой куском плащ-палатки, Степнов долго рассказывал генералам о своих беседах с бойцами. К полуночи собрались все командиры, ходившие к бойцам. Было установлено, что врачи лагерного лазарета очень хорошо искусно ведут работу среди военнопленных, - помогают слабым, снабжают медикаментами и продуктами группы, идущие в побег.
Ночью, когда уже все спали из дальнего угла лагеря, что примыкал ближе к лесу, тишину ночи разорвали длинные очереди пулемётов. Просверливая темноту ночи, полезли ввысь хвостатые ракеты. Они лопались в вышине и предательскими фонарями повисали над лагерем.
"Ур...р...р...а!" - слышались отчаянные крики военнопленных атакующих колючую проволоку. Огромный лагерь зашевелился, загудел. Из земляных нор выскакивали люди, но тут же со стоном падали на земь, расстрелянные перекрёстным пулемётным огнём с вышек. По интенсивности огня чувствовалось, что два пулемёта держали под обстрелом место, где находились высшие советские офицеры. Вокруг окопов генералов уже лежали около двадцати человек командиров, которые были готовы выполнить любой приказ.
"Товарищам Орловскому, Степнову и Поносову! - приготовиться для атаки по намеченному плану!"- отдал распоряжение генерал Никитин.
В ту же минуту, гремя коваными сапогами по деревянным настилам, вокруг проволочной изгороди уже бежали роты немецких солдат, поднятых по боевой тревоге. Рядом в лесу загудели моторы танков. Мощные прожекторы, прорезая темень ночи зашарили по изрытому полю огромного лагеря. Уже после рассвета, когда с территории лагеря были убраны около двухсот человек убитыми и ещё большее количество раненных, вокруг лагеря, через каждые двадцать метров ещё стояли немецкие автоматчики. По лагерю с палками бегали злые унтер-офицеры и били всех, кто им попадался под руку.
"Выходи строиться! - кричали они, заглядывая в ямы, в которых лежали военнопленные. Поедите в Германию! Вы узнаете, что такое настоящая культура!"- кричал распоясавшийся длинный рыжий унтер-офицер, заглядывая в окоп, находившийся рядом с местом Никитина и Алавердова.
Кто-то из пленных перевёл слова немецкого офицера.
"А мы уже увидели вашу культуру! - крикнул сержант из окопа. - Так и переведи, видели мы уже эту культуру".
Унтер офицер моментально остановился, а потом заорал как ошпаренный.
"Кто это сказал? Я расстреляю всех в этой яме, если вы не скажите мне, - кто сказал эти слова!?”- бесновался унтер-офицер.
Лагерь шумел, раздавались крики, строились колонны.
"Не надо Прохор - не выходи!"- удерживали товарища пленные.
"Нет уж братцы, - всем вам страдать и за меня не след, - ответил товарищам плотный круглолицый сержант. Я сказал!"- вылезая из окопа, проговорил Прохор. Сверля глазами пленного рыжий унтер-офицер, подался к Прохору и, развернувшись, ударил его в лицо - раз, другой. Прохор стоял неподвижно. Только в карих небольших глазах вспыхнули злые огоньки.
"Я тебя научу, руссише швейн, как говорить о великой Германии!"- кричал унтер.
"А у нас вот бьют не так, - внешне спокойно проговорил Прохор, решившись на крайность и учитывая обстановку в лагере.
Вот так у нас в Сибири бьют",- проговорил он и молниеносно нанёс унтеру два, последовавших один за другим, удара.
Схватившись за живот, унтер упал и закатил глаза.
"Смывайтесь братцы кто куда!" - крикнул Прохор и через несколько секунд около пустой ямы лежал, едва переводя дыхание рыжий унтер. Только когда через проходные ворота лагеря группы пленных уже выводили, и они двигались для погрузки на станцию, унтера заметил его приятель.
"Ты что это брат? - что случилось!?"- спросил он рыжего Фрица. Унтер уже понял, что искать виновника, нанёсшего ему страшный удар в подреберье, - поздно.
"Что-то с животом сегодня у меня не ладно",- соврал он, опираясь на плечо приятеля и двигаясь к вахте.
Подготовка к публикации - проект “Неизвестная война”
архив Мирослава Хопёрского.
Все права защищены.
(с) Мирослав Хоперский, 2012 год.