Однажды в полуночный час, что навивал на меня одинокую грусть, я поднялся на свой старый чердак. Крыша на нем часто прогнивала, и потому чердак был просто свалкой испорченных вещей и строительного хлама. Пробираясь между этой грудой отслужившей уже свое, освещая свой путь лишь небольшой свечкой. Под ногами скрипели прогнившие доски, каждая из них могла лопнуть от моего веса и отправить меня неожиданный, но недлинный полет вниз к земле. Меня вело некое чувство, что там в конце, куда я не заглядывал ни разу с того момента как купил этот дряхлый дом, меня ждет неожиданная но заслуженная награда. Может это была просто наивная надежда, но эта ночь была скучна и безлика, так что это чутье, и эта надежда была единственным приятным моментов. Вскоре я достиг конца но как и следовало было и ожидать тут не было ни чего интересного, лишь кучи мусора и грязи, я непродолжительное время рылся в этом хламе но мои поиски так же не увенчались ни чем. Я повернулся и отправился в обратный путь, а ночь своей безликостью вновь охватывала меня.
Пора отправляться спать. Решил я. И в этот же момент моя нога провалилась сквозь прогнившую доску, и я всем своим весом повалился на пол чердака. Слава богам, что я провалился полностью, так что я вытащил ногу и поднялся. В мелькающем свете свечи я заметил что та куча грязи о которую я опирался немного осыпалась и там, среди серости я заметил небольшой металлический блеск. Поставив свечу я принялся двумя руками разрывать мусор, пока наконец моему взору не предстал огромный деревянный сундук оббитый золотыми полосами. Больше не рассуждая я потащил его вниз, не заботясь ни о чем, что хрупкий пол может провалится под тяжестью, что сундук может быть ловушкой или всего лишь обманкой. Сердце билось как птица в силках и я не мог ни о чем думать лишь, надеяться что это не еще один тупик. Сундук прогрохотал вниз по ступенькам и соскочив с последней глубоко врезался в пол и стену. Я лишь сдвинул его чтобы он ровно встал и принялся осматривать замок что висел на нем. Только сейчас до меня дошло что ни какого ключа подобного этому я не находил, а найти что то подобное на чердаке было бы в миллион раз сложнее чем сам огромный сундук. После коротких размышлений я пришел к умозаключению, что сломать сам сундук или хотя бы серьезно его повредить будет проще всего. Сам сундук, хотя и был оббит золотом, ни сколько меня не занимал, мне были важны его внутренности. Я сходил в сарай и принес кувалду, и началась долгая и изнурительная работа по уничтожению, чьей то, когда то, великой работы. Вскоре сундук треснул и нанеся еще несколько сокрушительных ударов он наконец развалился в груду обломков дерева и метала, разгребая их я нашел лишь потертую книгу в мягком переплете, и небольшой мешочек что был наполнен чудесными по своей красоте драгоценными камнями. Их я оставил в покое и полностью ушел в прочтение книги. С первых же страниц стало понятно, что это дневник, какого-то героя что отправился из далеких мест в путь который должен был принести ему славу и богатство. Я углубился в чтение надеясь узнать не только направление его пути но и конечную точку его странствий, а так же сколько же богатств смог отвоевать герой в своем странствии. И золото на сундуке и драгоценные камни, по моему были лишь жалкой тенью истинного богатства, которое как я надеялся было спрятано так же где то тут. Но уже на следующей же странице я нашел ответ на свои вопросы. Этот дом был лишь первичной точкой отправления. Сам герой который ни как себя не называл, долго странствовал по миру пока однажды не пришел в этот отдаленный трактир, где местные рассказали ему о тропе «Забытых». Широкой дороге что уходила за горизонт так далеко что ни кто и ни когда не находил её конца, не потому что она была бесконечно далека, а просто потому что на ней водились таки чудища про которых было страшно даже рассказывать, не то что встретится с ними. Но каждая из них хранила чудесные сокровища и чем дальше тем прекрасней и желанней становились сокровища но росла и сила и ужасность существ что охраняли их. И вот с этого момента дневник становился более подробным. Я провел за ним почти всю ночь, но уже под утро меня сморил сон и отложив дневник я отправился в кровать, чтобы успеть немного поспать. Мне снились чудесные миры полные сокровищ и славы, так что пробудился я в ожидании чудес и тоски - по тому, что оставил во снах. Вновь взявшись за книжку и впервые дойдя до описания первого монстра и победы над ним, я уже не мог побороть чувство авантюризма, которое влекло меня вслед за героем дневника. По этому отложив книгу и собрав все ценное что я нашел этой ночью на чердаке я отправился в город, где продал все это по дешевке. Сумма вырученная мной и приблизительно не было десятой долей от возможной, но меня волновали совсем не деньги, а то как много я смогу привести. Ведь герой, подчиняясь своей уверенности в собственных силах, оставил сокровища в пещере Грулонгаро, собираясь забрать их лишь, когда будет возвращаться назад. Может быть он и забрал все что мог увести или унести, но это точно не могло быть все. Чудища сотни лет копили свои сокровища и ни один смертный не смог бы унести их все, пусть даже и за всю оставшуюся жизнь. По этому собрав несколько видов оружия, пару телег с несколькими сменными лошадьми и провизией на несколько недель пути, человек отправился по той тропе, которая раньше была огромной дорогой, в те далекие земли «Забытых» о которых давно уже все забыли. Путь хотя и был заросшим, но тем не менее оставался ровным и не заботясь о соблюдении направления, мужчина вновь увлекся чтением. Герой которым он восхищался только что вышел из логова и вскочив в седло отправился дальше. Герой не был силен как сотня, не было ловок или хитер, он брал тем, чем был наделен и сам мужчина, смелостью делать все от него зависящее, чтобы добиваться своей цели. Хотя в руках у меня и был его дневник я не до конца верил в то что он выжил и вернулся. А герой все продолжал свое странствие он даже не успевал останавливаться на ночлег, либо его вело вперед его чутье либо раскаты страшных зазываний разносились по ветру, и потому обнажив свой меч, герой вновь и вновь забыв обо всем на свете бросался вперед, на встречу опасности. И вот спустя несколько дней, я наконец добрался до первой пещеры, той самой в которой нашел свой покой Грулонгаро. Я спрыгнул с телеге и уже было бросился к пещере, но тут из нее вывалилось нечто, похожее отчасти на ежика усыпанного кучей костяных шипов, а отчасти на ящерицу. Грулонгаро был жив и он катился прямо на меня, я отскочил в сторону, но мои лошади а уж тем более привязанные к ним телеги не были столь же прыткими, так что всего за один заход я лишился половины всего что у меня было. Оставшиеся лошади рванули вперед, рассыпая по земле припасы и оружие. Я не мешкал, подбежав, я выхватил лук и пристегнул к поясу небольшой меч. Конечно, я надеялся что до рукопашной не дойдет, но ожидать приходилось чего угодно. Первым делом я натянул тетиву со стрелой и стал целится, ожидая что рука судьбы направит мой выстрел в правильном направлении. Герой совершенно забыл уточнить как именно он сразил Грулонгаро, по этому мне придется уповать на собственную смекалку. Огромный клубок развернулся и покатился на меня вновь, а я стоял и ожидал, когда же мелькнет в его броне хоть одна маленькая беззащитная прореха. Понимая что времени уже не осталось я спустил тетиву и вновь отскочил в сторону. Чудовище взвыло и не уследив за собственным вращением влетело в стену своей пещеры. С вершины посыпались обломки скал, но они лишь отлетали от костяных шипов, разбиваясь о них и о землю. Грулонгаро вновь развернулся в мою сторону и покатился, я не успел натянуть тетиву по этому просто приготовился к прыжку в те несколько секунд которые отделяли меня. Я отпрыгнул, каждый раз это было делать все труднее и труднее, как будто бы чудовище понимала куда именно я отпрыгну. Но в этот раз в борозде вырванной земли с травой остался четкий след крови. Грулонгаро развернулся вновь но не покатился а раскрылся во всем своем ужасном великолепии, он тяжело дышал, голова при каждом вздохе опускалась, как будто бы вдыхаемый воздух был непомерно тяжелым. Он смотрел прямо на меня, но в его взгляде не было ненависти, а лишь небольшой животный страх смерти. Я натянул тетиву и приготовился к выстрелу, но чудовище не приближалось, оно продолжало стоять и видимо собиралось с силами. Я так же стоял и ждал, нападать на раненное животное это все равно что подписать себе смертный приговор. Грулонгаро гордо поднял голову, и тут же его передние лапы подкосились, он повалился на землю и издал тяжелый стон, еще минут двадцать он продолжал лежать и стонать а затем его глаза закрылись и он затих. Я не решился подойти к нему. Вначале надо было найти своих лошадей с оставшейся телегой, собрать припасы и оружие а так же проверить пещеру, если за это время чудовище не шевельнется, значит оно все же нашла свой последний покой. Лошади были невдалеке, так что я достаточно быстро все собрал назад в телегу, но я ни на миг не переставал следить за лежащим телом. К радости или к сожалению он так и не шевельнулся, по этому я привязал лошадей прямо напротив входа в пещеру, чтобы в случае опасности их смерть предупредила меня. Все же отправится в обратный путь пешком и вернуться к своей прежней жизни было более приемлемо чем сгинуть безызвестным на этой дороге «Забытых». Я лишь захватил с собой пару факелов и маток веревки, в том случае если пещера окажется слишком глубокой и темной. Но веревка мне так и не понадобилась, да и факел я мог бы не зажигать, уже за первым же поворотом я наткнулся на груды золота и драгоценных камней что просто валялись на голых камнях. Где то дальше был слышен шум воды, видно где то там был родник в котором чудовище утоляло свою жажду, но идти и исследовать пещеру еще дальше мне не хотелось, по этому я вернулся назад к лошадям. И тут меня видимо посетила та же мысль что и героя из дневника, вернутся назад забрав золото сколько можно было увести, или же отправится вперед. Если героя толкала вперед жажда славы и приключений, меня тянула вперед неизвестность. Желание понять, что же стало с героем, и другими монстрами и чудовищами. Возможно, я даже бы принялся писать собственную историю, вести свой дневник, но к сожалению я не умел писать. Читать обучали всех поселенцев, а вот писать могли лишь избранные писари.