отрывок из фентези "Большая игра"
Солнце припекало полуденным жаром, когда, собрав последний стожок, Любка наконец–то, присела под одним из них. Вытащив из пакета двухлитровую бутыль с молоком, скрутив крышку, залпом выпила половину.
- Ну и жара – произнесла она вслух и утёршись платком, снятым с головы, посидела, подумала немного, глядя на бутыль и взяв краюху чёрного хлеба, откусила и запила молоком. Когда всё было выпито и съедено, Любка встала, стряхнула крошки. – Так, и где этот чмырь? – приложив ко лбу ладонь козырьком, посмотрела вперёд. - Ещё не управился. Ну, вот и хорошо, можно ещё и вздремнуть. - она постелила платок под голову, вытащила шпильку из накрученных на затылке волос. Длинная, толстая коса, сползла по спине и опустилась ниже пояса. Она, перекинула её через плечо и легла.
Чмырём, Любка называла соседа Петьку, недавно пришедшего из армии и считавшегося её женихом. Но она повода не давала и это бесило, и раздражало её. «Мало ли, что их отцы, по - пьяни, наобещали друг другу», думала она. Но они постоянно сводили их вместе. Вот и сегодня отправили. «Сено надо собрать, сено…» она задремала.
Проснулась от того, что кто–то щекоча, ползал по груди. Открыв глаза, увидела над собой Петьку. Противно улыбаясь, он водил по ней соломинкой.
Проснулась? – прошептал он и, сглотнув, рукой полез под кофточку.
- Убери руку, - спокойно сказала она.
Его реакция была до наоборот и он, наваливаясь на неё, запустил вторую. Этого Любка уже стерпеть не могла.
- А по соплям! – и сжав кулак, она со всего маха врезала ему, да так, что из носа брызнула кровь.
- Дура! Нос сломала! Идиотка! – откинувшись на спину, вопил он, размазывая кровь по лицу.
- Утрись, - и вставая она кинула ему платок. – Не для того я сберегала себя, чтоб каждый чмырь тут по мне, ползал и лапал.
- Я не каждый, – немного придя в себя, возмутился Петька. – Я жених.
- Что?! Слушай, жених, держись от меня подальше. Мне до тебя дела нет! Или ты тупорылый не видишь, что девушку тошнит от тебя.
- Кто бы говорил, девушка она. Ославлю, вот тебе и будет девушка.
- Да, я как посмотрю, ты и вовсе кретин. В армии, что ли последние извилины выпрямили? - и она рассмеялась.
- Не повезу тебя. Добирайся пешком, – поднимаясь и зло, посмотрев на неё, пробурчал он.
- Ой, напугал. Вилы и грабли не забудь.
- Сама понесёшь.
- А на черта они мне. Пусть пропадают. Они ж ваши, – и подхватив пакет, Любка бросила туда пустую бутыль и посмотрев на Петьку опять, рассмеялась. – Морду у ручья вымой, а то засмеют.
- Ты ещё пожалешь! – крикнул он ей вдогонку.
А та, не оборачиваясь, показала ему палец. На том и разошлись.
По пути она решила зайти в лес и собрать малины. Любка, вообще любила гулять по нему. Обычно что–то собирая, она пропадала в нём целыми днями. И никогда не приходила пустая. Кадка, с солёными грибами – Любка. Ягоды на варенье, ароматное, лесное, тоже Любка, орехи, она же. Половина зимних запасов было её рук дело. Поэтому ей не запрещали и отец довольный, не без гордости, говорил "наша добытчица!" И мать не в обиде была за то, что та отлынивала от огорода. Но были младшие сестры – Катька и Люська, которым приходилось отрабатывать за неё, те злились. Но Любка была старшая и быстро затыкала их. А то и оплеуху отвесит втихоря, чтоб знали своё место и не перечили.
Вот и сегодня, зная где малины было немерено, она двинулась туда. Далековато конечно, но это того стоило. Бредя по лесным тропам, она насобирала молоденьких белых грибов, крепеньких и чистых, без червя - на сушку. «Дня через три подрастут, можно и с коробом прийти», подумала она и уже не обращала на них внимания. У ручья, задержалась. И только, после того, как ополоснула лицо и вымыла бутыль, поспешила напрямик к цели.
Разросшийся малинник пестрел от изобилия зрелых, крупных и сочных ягод. Сев под дерево, она взяла бутыль и ножом, который всегда был при ней, отсекла горловину. Прорезала с боков дырочки и срезав молодой побег малины, продела и ловко скрутив с двух сторон, закрепила, прогнав концы сквозь скрутку. Повесив бутыль на шею, вошла в малинник.
Сначала, полакомилась сама, потом стала кидать в бутыль. Ягод было много и она решила, собирать только самую крупную. Оглядев кусты нашла такую и стала пробираться к ней. Любка уже протянула руку, как куст отклонился и она увидела волосатую лапу, а посмотрев выше, и морду медведя. От неожиданности она разинула рот и он тоже. Но это было недолго, медведь выпрямился, став ещё больше зарычал, подняв лапу.
- А, а, а, а, а!!! – заорала она, закрыв глаза. Не сойдя с места, кричала минут пять, после чего, открыла их…. Медведь, перекатываясь с боку на бок на полянке, что была рядом, ревел, зажав уши лапами.
- Нокаут, - произнесла она, глядя на него. И продолжила собирать, уцелевшую, после крика, малину. Быстро пополнив бутыль, девушка решила ещё раз взглянуть на медведя, но не увидела его там. «Очухался», с облегчением, подумала она и подобрав пакет, пошла в сторону деревни.
После этого случая, зафиксировав странный сигнал и определив место, в лес понаехали уфологии. Их удивило отсутствие живности. Ушла. Почему? И они долго работали там, выясняя причину.
А на далёкой планете Альдебаран, так же, уловив необычный сигнал и по нему определив местонахождение девушки по имени Любовь, обладательницы уникального голоса, была срочно послана экспедиция. И не успела она подойти к дому, как космический корабль, бороздя просторы космоса, уже мчался на планету Земля.
Да, действительно, голосом она обладала удивительным: мягким, бархатистым, с таким переливом звуков, рулад, что соловью не снились. И было ещё в её голосе нечто, настолько мощное, что заставляло постоянно контролировать себя. И всё таки она пела.
Её можно было слушать бесконечно, но… из далека. Поэтому она пела в полях, подальше от деревни. Потом приметили, где она попоёт там всё растёт и вызревает быстрее. Местные фермеры, за плату естественно, стали приглашать её, то на картошку, то на зерновые, попеть, а через месяц снимали с полей урожай и засаживали, по новой.
Любка и животноводство подняла – увеличив рост поголовья и надои. А началось всё со своей коровы Зорьки. Садясь доить, она тихонько напевала и молоко само лилось из сосков, только ведро подставляй. Плохо было то, что корова расслаблялась вся. Навозу было горы, но и в этом была огромная польза. Его разбросав, перекапывали на зиму, а летом всё росло, как на дрожжах. Девушку стали приглашать на фермы, после её пения, коровы и их молодняк на выпасе, жевали без передышки, отчего первые давали небывалое количество молока, а вторые быстро набирали в весе. А куры, как неслись... Аж, по пять раз на день. Люська с Катькой не успевали, по двору, яйца собирать.
Когда Любке надоело ходить по полям и фермам, она записала свой голос на диски, да пораздавала их, как положено - за определенную плату. В общем, подняла она свою деревню с колен. Один фермер кирпичный заводик построил, другой свечной, заработал молочный комбинат, птицеферма и народ повалил, валом в деревню "Лучинка», а ровно, через год, это уже было село «Большая лучинка». И всё было бы замечательно, если бы не одно, но. Не было в селе церкви. А так хотелось иметь свою, пусть небольшую, но церквушку, которая и украсила, и обуютила их «Большую лучинку». Правда, в село зачастили представители других религиозных конфессий, ходили по дворам, предлагая свою помощь в изучении Библии, но сельчане, ухватившись за мечту, твёрдо придерживались православия.
И вот однажды, бабка Степанида со своим дедом Иваном, которым было за восемьдесят, устав от ожидания и разговоров обошли село, организовав сходку. Народу собралось много. Говорили о том, какая она будет их церковь, о маковках, в какой цвет красить и обязательно, чтоб с колоколами. Потом стали думать о месте, где её, эту красоту, поставить. В общем, размечтались вовсю.
- Нет, так дело мы не сдвинем с места, это знаете сколько деньжищ надо. Сами не осилим, надо спонсоров искать, – сказал крепкий, коренастый мужичок, с загорелым, веснушчатым лицом, Демьян, что трактористом работал в фермерском хозяйстве, а когда нужды в нём не было, плотничал, печи ставил и слыл мастером на все руки. – Надо начинать с малого. С источника. Каждое святое место начиналось с него. Рядом строили часовенку, где и помолиться можно.
- И купальню рядом, чтоб ни с ведра, а зашёл и с головой, и с головой, и так раз семь, и обязательно под молитовку, - добавил, дед Иван.
- Можно и купальню. Это мы всё и сами осилим. Всё дело за источником. Кто знает такой поблизости? – окинув взглядом, присутствующих, спросил Демьян.
- Я знаю, – подняла руку, Нинка, пышногрудая блондинка, продавец из сельмага. - Здесь недалеко. Пойдёмте, отведу.
Она привела их к склону поляны, где сверху, между камней, сочилась вода.
- Так это место мы все знаем, - разочарованно, произнёс Демьян, - хиловат.
И все задумались.
- А, если Любку попросить, чтоб гаркнула на него как следует. Может, пробуравит голосищем-то, – предложила Нинка. – Колюнь, сбегай за ней, – попросила она, своего двенадцатилетнего сына. – Попытка не пытка, может, что и получится.
Да, правильно мыслишь. Молодец Нинка, – поддержали её сельчане.
Минут через двадцать, Любка явилась в сопровождении всей семьи. По дороге Колька всё рассказал и она, полная решимости, подошла к источнику.
- Где буравить будем?
- Вот, - и Демьян ткнул пальцем в камень, - здесь центр.
- Только уйдите подальше и заткните уши.
Все поднялись на поляну и укрывшись в лесу, заткнули уши.
- Начинай! – заорал, из укрытия, Демьян.
Любка откашлялась и издала звук направив его в расщелину вокруг камня. Он был настолько сильный, тонкий, пронзительный - камень не смог его выдержать и вывалился небольшой, ровной, плитой. Полилась вода, студёная и прозрачная. Любка умылась и попила, потом поднялась на поляну и махнула рукой.
- Получилось! Получилось! – радовались все, по очереди подставляя ладони, пили и брызгали друг в друга.
- А вкусная какая. Вот это водица! И ведро будет куда поставить, вон, как камень ровно лёг, – сказала тётка Анисья, Петькина мать. - Обождите ка…. Ну ка, расступитесь…. Гляньте ка. Лик! Ей богу, лик проявился!
Все стали всматриваться в камень.
- Свят, Свят, Свят, - крестилась бабка Степанида – Матерь Божья проявилась! Этакое чудо, на старости лет! – голосила она, утирая слёзы.
- Да обожди ты, - сказала Анисья, - младенца то нет.
Все, ещё с большим вниманием, стали вглядываться в лик.
- Так это ж… Любка! – разведя руками и ударив себя по бокам, прокричала Нинка. – Смотрите, бровь дугой и глаз карий, и нос её, вздернутый….
- И губки Любкины, бантиком. Она, точно она, – уже не сомневаясь, подтвердила, тётка Анисья.
- Чудо! Чудо! – расступаясь перед Любкой, орала толпа.
Одна из бабок, упала перед ней на колени, – дотронься Любушка до головушки, сними немощь проклятущую, - умоляла она. Попадали и другие, потянув к ней руки.
- Да вы, что?!... Совсем с ума посходили, - не понимая и пятясь от них, говорила та. - А ну, вас! – махнула на них рукой и убежала, через поляну, в лес.