Великолепнейший Динамо

Александр Анайкин
Я очень люблю фокусы. Смотреть выступление виртуоза иллюзиониста весьма захватывающе и весьма поучительно. Почему поучительно? Да потому что фокусы, настоящая иллюзия, как правило, вбирают в себя результаты трудов многих научных дисциплин: механики, химии, электроники, конечно, психологии. Да разве можно перечислить то многообразие наук, которое стараются использовать хитроумные мозги магов. Это не под силу, вероятно, даже магу величайшей квалификации.
Хотя, если быть до конца объективным, то и многие социальные науки тоже взяли и берут из иллюзиона, из фокусов многие приёмы. Та же психология, просто черпает, порой, для себя практические приёмы, используемые хитроумными артистами при выступлении на публике. Психология, социология, пропаганда, военное дело постоянно используют магов в своих интересах. Взять, хотя бы, стандартные приёмы отвлечения внимания от основного объекта, которыми так мастерски пользуются иллюзионисты и  фокусники. Разве в наших телепередачах сегодняшнего дня не используется этот приём? Конечно, используется. Да что там телевидение. Многие приёмы и методы фокусников изучаются даже в разведшколах. И правильно делают. Но, я несколько отвлёкся. Всё же я собрался поговорить о великом Динамо.
Да, этот супер артист действительно велик. Хотя, когда я смотрю передачи этого мастера иллюзии, то восторгаюсь не только личным мастерством артиста, но и вообще работой его корпорации. Да, разумеется, Динамо это не герой одиночка, это именно корпорация с великолепными менеджерами, восхитительными организаторами. Разумеется, ведь организовать выступление артиста за короткий промежуток времени, то есть подобрать место действия, статистов, подготовить реквизит, совсем не так просто. И они с этим справляются великолепно.
Но, я вновь несколько отвлёкся. Вернёмся к самому Динамо. Хотя, я вовсе не собираюсь раскрывать его секреты. Да мне это и не по силам. Я и сам зачастую смотрю на его выступления как на чудо. Хотя, многие его фокусы просты до изящества, я всё же часто задаю себе вопрос: «Как?». Однако, я не буду концентрировать внимание читателя именно на этом вопросе, потому что более интересен, на мой взгляд, вопрос: «Почему?». Да, глядя на выступление Динамо, я часто задаю себе именно вопрос: «Почему?». В самом деле, почему американское телевидение показывает, к примеру, трюк с хождением по воде, или трюк, перелёта через толпу на дискотеке? Ведь понять этот трюк совсем несложно. Человек может ходить по воде лишь в одном случае, если под одеждой спрятана некая ёмкость, способная надуваться лёгким газом. Главное, это чтобы ёмкость с газом была выше центра тяжести человека.
То же самое и с трюком перелёта через толпу в зрительном зале. Это просто полёт на миниатюрном воздушном шаре.
Читатель вправе задать мне вопрос: «Ну и почему администрация США должна запрещать подобного рода выступления?».
Я могу ответить на этот вопрос. Когда я гляжу, как Динамо ходит по Темзе, я вижу не только человека, разгуливающего по реке. Нет, я вижу и солдат, которые совершают марш-бросок, и каждый из этих солдат несёт при этом на плечах груз в несколько сот килограмм, но это солдату не в тягость, потому что каждый из них использует тот же принцип, который претворяет в жизнь сегодня артист Динамо. Груз тяжёл, но лямки рюкзака не давят на плечи солдату, потому что в каждом рюкзаке находится миниатюрный индивидуальный воздушный шар.
А когда я смотрю на Динамо, перелетающего через зал дискотеки, то вижу при этом не только артиста, но и солдат, форсирующих, скажем, водную преграду или пропасть. Эти солдаты тоже используют приспособления, которыми сейчас пользуется великолепный Динамо.
Конечно, то, что в новых сериях о Джеймсе Бонде будут использоваться многие трюки Динамо, я нисколько не сомневаюсь. Но меня мало волнует кинематограф в данном случае. А вот то, что солдаты армии США в скором времени будут в открытую пользоваться приспособлениями артиста, это уже серьёзно. Кстати, то, что Динамо использует в своих сегодняшних выступлениях наработки армейских учёных, в этом я нисколько не сомневаюсь. Вопрос в том, насколько мы готовы к модернизации наших солдат? Скорее всего, совсем не готовы.