Рыцари детского счастья

Артем Ферье
- Да, а квартирка-то тесновата! – заметил инспектор по делам опеки, задумчиво оглядев стены и потолок.
- Стандартная, вроде, двушка, - не слишком уверенно возразил хозяин квартиры, сутуловатый щуплый шатен в круглых очках.
- То-то и оно, что двушка. А вас, прошу заметить, трое. Или вы до сих пор не заметили, что у вас появился ребёнок? Или, может, не придали должного значения этому факту? Четыре годика малютке, как-никак. Пора б уже улучшить жилищные-то условия!
- Может, у вас материальные проблемы? – поинтересовалась барышня с ядовито-фиолетовым лаком на длинных ногтях, тоже инспектор. – Сейчас-то ведь ипотеку взять совсем несложно.
- Нет, ну что вы… - щуплый мужчина совсем смутился. – Я программист в крупной компании, жена моя – бухгалтер. И мы как раз подумывали сменить район и взять трёшку в новостройке.
- Это правильно! – похвалил инспектор и вдруг обратил внимание на плюшевую игрушку, лежавшую на диване. – А это кто у нас? Мишка? А почему жёлтый? Знаете, жёлтый цвет – сам по себе имеет повышенное раздражающее воздействие и, по мнению психологов, создаёт угрозу для нормального умственного и эмоционального развития ребёнка. А уж когда медведь такой вот сюрреалистический – это и вовсе шизофрению может вызвать.
- Но его таким нам подарили, - бросился оправдываться отец, поспешно и неуклюже. – И Леночка его очень любит.
- То есть, - заметила инспектриса, - вам плевать, разовьётся у вашего ребёнка шизофрения или нет? Вот что подарили – в то и играем, да? А это что? – она подняла со спинки стула резиновую скакалку с пластиковыми ручками. – Ребёнка лупить?
Мужчина перепугался:
- Да вы что! Как можно? Это Юленька, жена моя, упражняется, для фигуры.
Инспектор скептически поджал губы:
- Что-то сомнительно звучит. Потолки-то низкие – где тут со скакалкой развернуться? Знаете, при подозрении на истязание ребёнка – мы ведь должны сразу изъять его на экспертизу.
Отец, уже в полнейшем ужасе, затараторил:
- Да нет же, поверьте! Её никто и пальцем не тронет, клянусь вам!
- Даже не шлёпнули ни разу, по попке?
- Ни разу, клянусь!
- А что так? Иной-то раз ведь и полезно. Чтоб, скажем, пальцы в розетку не совала, чтоб конфетами не объедалась тайком. А то ж диатез накушать можно. Или вам это безразлично? Или вы готовы вырастить хворую, избалованную принцессу, потакая всем её прихотям и удушая чрезмерной родительской любовью?
Выдав эту страстную тираду, инспектор умолк, переводя дух. Его напарница поинтересовалась вновь:
- Так материальные обстоятельства, говорите, у вас хорошие? Но это голословное утверждение. Вот если б вы подтвердили, дав взаймы малознакомому человеку, скажем, пять тысяч рублей…
- Наташа! – с укором вымолвил инспектор. И пояснил: - Моя коллега шутит. Десять тысяч рублей – и тогда мы точно убедимся в вашем семейном благополучии.

***

Инспектор с инспектрисой ехали в машине по загородному шоссе.
- Кто там следующий? – поинтересовалась барышня.
- Предприниматель. Охранный бизнес. Сын – восемь лет.
- Предприниматель – это хорошо, - сказала инспектриса и сладко потянулась. – А то я так давно о шиншилле мечтала… Сколько можно в норке ходить? Котик, а ты мне сумочку змеиную к ней подаришь, вот как в каталоге я показывала?
Инспектор усмехнулся:
- Да сейчас, чует моё сердце, и шиншилла будет, и сумочек – на целый серпентарий. Шутка ли: филиалы в пяти городах, триста штук одних бодигардов, контракты с самыми-самыми… толстосумами. И заявитель на мобилу заснял, как он отпрыску подзатыльник отвесил. Хрен отвертится!

***

Калитку в высоком кирпичном заборе им открыл рослый, атлетически сложённый мужчина средних лет в сине-полосатой майке. Рельефный его трицепс украшала татуировка в виде тигра, спускающегося на парашюте.

- Вы хозяин?

- Ну я. А что такое?
Мужчина казался хмуроват, но вроде бы доброжелателен.
- А мы – из органов опеки. Поступил, знаете ли, сигнал, что вы сынишку вашего… притесняете. Надо проверить обстановку, в которой он, так сказать, воспитуется. Ничего личного – служба. Сами понимаете.

Говоря это, инспектор поймал себя на мысли, что серовато-зелёные ирисы их нового клиента почему-то ассоциируются у него с цветом немецкой подлодки из какого-то фильма, что он недавно смотрел. Она там, в самом начале, надвигаясь на зрителя, будто бы материализуется из океанских хлябей, и звучит ненавязчивая, но очень пронзительная такая, берущая за душу музыка.
«Что за чушь!» - подумал инспектор и приосанился, возвращая себе служебный свой настрой.
- Коли надо – пожалуйте в дом, - сказал мужчина и пригласительно распахнул калитку.

- А ничего такая обстановка! – одобрила инспектриса, обозревая оленьи и кабаньи головы, висевшие по стенам каминного зала. – Только ведь охота – это насилие, убийство невинных зверушек. Мало ли, как это скажется на психическом развитии ребёнка?
- Нам бы надо лично с ним побеседовать, - добавил инспектор.

Хозяин отрицательно помотал головой и сел в кресло, предложив гостям занять два других.
- Это невозможно. Лёха нынче занят.
- Чем же?
- А на дыбе висит, у меня в подвале. Я ему запретил сегодня общаться с кем-либо. А чтоб мобилой не пользовался – я его и подвесил.
- Что, простите? – инспекторское левое веко непроизвольно дёрнулось, но он взял себя в руки. – Вы, надеюсь, шутите? Но вы понимаете серьёзность…
- Да какие тут шутки? – перебил его хозяин. – Всё, как есть, говорю. Малой накосячил – вот и отвечает.
- И что же он натворил-то? – полюбопытствовал инспектор, по-прежнему стараясь верить, что их собеседник просто неудачно сострил. Но некоторые детали в облике хозяина дома будто бы намекали, что он, возможно, говорит всерьёз.
- Известно, что, - хозяин пожал плечами. – Набухался вчера с пацанами, до синих соплей, - еле до дома дополз.
- Что? Алкоголь – в таком-то возрасте? Нет, ну тогда я понимаю вашу обеспокоенность, но на дыбу – это… как-то…
Хозяин фыркнул:
- Обеспокоенность? Да плевать мне на его бухалово! Поди, не младенец – девятый год уж идёт! Но как говорится: ты пей – да дело разумей! А он – не разумеет. Я его с утра ещё попросил волын мой почистить да смазать – а он тупо забил. Свинтил к корефанам своим портвешок квасить. Нет, чтоб сначала ствол мне вычистить, а уж потом – гуляй, сколько влезет. Ну вот за косяк такой – теперь отвечает. Да вы не бойтесь: он пацан крепкий, и сутки провисит, если надо.
Инспекторский тик, едва было унявшись, взыграл с новой силой, перекинувшись теперь и на скулу.
- Погодите! Вы что, допускаете ребёнка до оружия?
- Допускаю? А как не допустить, когда почистить надо? Да он обученный по этой части. И магазин извлекать умеет, и вообще полную разборку с закрытыми глазами произведёт. Он толковый – только ленивый, чертёнок. Ведь по-хорошему попросил услугу оказать – а он прокинул меня. Вот и отвечает.
Хозяин плеснул себе в стопку коньяку из бутылки на столе, жестом предложил и гостям, но они никак не отреагировали, и он выпил один. После чего продолжил:
- Тут ведь с волыном-то как было? Это вообще не боевой, это травмат. Ну и я пострелял из него одному обсосу местному по ляжкам. Егорушка, есть тут такой ханыга. Он у меня пятикатку занимал, на три дня, - да уже неделю динамит. Вот я и напомнил. Ну так, по-доброму. Да он и не хромает почти. Но вот если через два дня не вернёт – тогда, конечно, уже поконкретней поучить придётся. Сломать ему чего-нибудь.

Подала голос инспектриса, дотоле пребывавшая в некотором оцепенелом замешательстве:
- А что, для вас пятьсот рублей – это такие большие деньги?
Хозяин прищурился:
- Ты чего, сестрёнка, обидеть меня хочешь? Да я меньше штукаря – и на чай в кабаке не даю. Но дело-то не в деньгах. Дело – в принципе. Прокинул – отвечай. Подставил – отвечай. Накосячил – отвечай. Иначе – как жить-то, коли всем на себе ездить давать? Не ишак, поди!

Инспектор заулыбался, несколько болезненно, и затараторил:
- Нет, ну мы убедились, что у вас всё в порядке, что здоровая атмосфера семейного уюта, так сказать…

Хозяин снова плеснул себе коньяку, выпил, закурил, и пристально поглядев инспектору в глаза, вымолвил:
- Слышь! Я так-то по жизни неплохо людей просекаю. Ну да ты ведь знаешь, кто я. И я вот сейчас вижу, что у тебя глупые мысли всякие на уме вертятся. Типа, в ментовку стукануть. Типа, заложить. Но ты вот прикинь: оно тебе надо? Скучно жить, что ли, очень? Экстрима захотелось?

- Да нет-нет… С чего вы взяли?

- Слышь! Я всё понимаю! Служба у вас такая. Но вот ты сейчас узнал, что я родного сына на дыбу вывесил – за то, что он ствол мне не почистил. И подстрелил человека, который мне задолжал пятикатку. Так ты прикинь, братан, что с ВАМИ будет – если хоть какое-то движение случится, чтоб сына у меня отобрать. Лёха мне нужен. Он ведь не только волыны чистит – он и полы моет, и полочки протирает от пыли. Золотой пацан, на самом-то деле, хоть и лентяй. И если вы его изымете – мне чо, на уборщицу разоряться? Да случись такое – небо содрогнётся от вида печальной вашей участи! В красках расписывать не стану, но можете напрячь фантазию, - и не ошибётесь. Так вы меня услышали?

В этот момент в залу вбежал белобрысый загорелый мальчуган младшего школьного возраста и с порога обратился к хозяину дома:
- Dad? Can I come to the lake with guys?
Хозяин слегка поморщился, но ответил c улыбкой:
- Not “come”. But you are free to GO there. Just beware of sharks and mermaids.
Мальчишка легонько хлопнул себя по лбу, мимолётно сокрушаясь о допущенной стилистической оплошности, и, развернувшись в прыжке, умчался.

После некоторого молчания инспектор уточнил:
- Ээээ… Это и был ваш сын, который на дыбе? То есть, вы, всё-таки, пошутили, да?

Хозяин пустил дымное колечко и снова улыбнулся:
- Да, пошутил, - и снова заглянул инспектору в глаза, подавшись вперёд: - Частично.

- В смысле, частично? А в какой части?

Хозяин улыбнулся ещё задушевнее и подался ещё ближе:
- А вот попробуешь у меня Лёшку отобрать – узнаешь!

***

На обратной дороге в город инспектриса заметила, будто невзначай:
- Я вот тут подумала: шиншилла – это ж грызун. Навроде крысы. И чего по ней так с ума сходят? А норка – это хищник, всё же, благородная зверюга. Ну, я на биофаке два курса училась…
Инспектор, находившийся за рулём, нервно хмыкнул:
- Да тут в своей бы шкуре остаться, Натуль! Не, всё же отчаянная наша работа, за детское счастье бороться!