Политическая экономия
и экономическая политика.
Феодальное государство было разделено на два основных базисных класса: земельные собственники – феодалы и крепостные крестьяне. Остальная надстройка сформировалась путём деления на сословия – группы семейств объединяемых формой деятельности и способом присвоения материальных благ.
В недрах старого общества, основанного на моногамии и земельной собственности, зарождались и развивались отношения, которые на известной ступени своего развития потеснят и отодвинут в сторону старую форму способа производства, заняв его место. Старый способ производства и управления превратится для дальнейшего развития отношений между людьми в их оковы, и поэтому устранится.
* * *
Рынок появляется, прежде всего, и главным образом в городах, причина его появления – разрыв кровной связи между семьями. На место кровной связи становится трудовая связь – труд каждой семьи на другие семьи. Труд обособленного семейства на другие семейства может проявляться только как обмен продуктами. Сельское хозяйство становится подсобным; жители сёл несут на рынок в город излишки своих продуктов. Меновая торговля начинается с обмена одного продукта на другой. Посмотрим на этот обмен с той стороны, с какой рассматривал его Маркс, но цель этого рассмотрения немного будет другая, под особым углом зрения. Результат этой особости обнаружится в последствие. Будем ли мы рассматривать обмен как обмен продуктов труда или как обмен товаров – в сущности ничего не меняет в деле. Приходится, к сожалению, повторять много раз уже повторенное, но состояние современной экономики принуждают к этому.
Возьмём два качественно различных товара, которые меняются местами: товар «А» и товар «В». Поскольку товары обмениваются, то это означает, что они стоят друг друга, в чём-то равны друг другу. Товары суть продукты труда и равенство между ними касается именно труда: товар «А» является эквивалентом для товара «В», товар «В» является эквивалентом для товара «А». Все товары в определённых пропорциях эквиваленты друг для друга. Стало быть, равенство существует не только качественное, но и количественное. Вместе с тем, товары качественно отличаются друг от друга и труд, потраченный в производстве этих продуктов, также качественно различен. Вывод довольно прост: всякий труд, с одной стороны, является полезным, целесообразным и особенным и, с другой стороны, является всеобщим, трудом вообще. Назовите эту сторону труда так, как вам нравится, но труд этого рода как эквивалент труда в каждом другом товаре качественно одинаков. Так как последняя форма труда – качественная одинаковость – объединяет людей и служит вместо кровной связи как объединяющая, и даже более объединяющая, чем кровная связь, то именно на эту форму труда необходимо обратить особое внимание. Для простоты изложения абстрактно-всеобщий труд я буду называть «общий» труд, да и по сути это совпадает. Постепенно в орбиту меновой торговли вовлекаются все продукты труда и будущие денежные товары: медь, серебро, золото в том числе.
Мера стоимости – мера общего труда.
У труда есть своя естественная мера – его продолжительность, названная со времён Маркса «рабочим временем». В течение этого времени каждый человек трудится целесообразно и тратит свои интеллектуальные и физические силы. Результат этой затраты – усталость организма и полезный результат, определяемый качественно и количественно.
У многих народов первоначальной мерой общего труда был скот. На первый взгляд мера стоимости очень неудобная. Но наши предки могли не только отличать годовалого телёнка от трёхлетнего быка, но и знали при этом, какие нужны траты в домашнем производстве этого скота. Роль всеобщего денежного товара, в конце концов, закрепилась за золотом, на этом материале и остановимся. Прежде чем стать монетой золото, по-видимому, обменивалось на другие товары просто по весу. Например, у греков во времена меновой торговли «упоминается золото в слитках, которые принимались по весу и оценивались в талантах». 45 том, стр. 265.
Общий труд известной продолжительности легко превращается в весовую меру: в грамме меньше количества труда, чем в килограмме. Равномерное деление веса и труда обеспечено, так что рабочее время укладывается в количественное деление веса золота. Таким образом, можно уравнять, например, одну унцию золота с одним квартером пшеницы. И цена тут же получает своё определение: известное количество пшеницы выражается в определённом количестве золота и соответственно труд в производстве известного количества пшеницы равняется труду необходимому в производстве определённого количества золота. Само собой разумеется, что происходят и могут происходить постоянные изменения в труде при производстве продуктов, но в данном случае речь идёт не об этом. Нельзя говорить обо всём сразу, много и без толку.
Два противоположных кругооборота.
Денежный товар всегда выступает как эквивалент для каждого отдельного товара. Процесс обращения выражается в двух противоположных формах:
Т – Д – Т1
и
Д – Т – Д1
Первый кругооборот расщепляется на два движения: Т – Д продажа товара, и на движение: Д – Т1 покупка другого товара. В первом случае денежный товар выступает как эквивалент простого товара, во втором случае другой товар фигурирует как товарный эквивалент денег. Обмен товара на денежный товар – продажу и обмен денежного товара на другой товар – покупку и единство обоих движений представляет собой естественный обмен веществ внутри общественного организма.
Наоборот, второй кругооборот преследует противоположную цель: накопление денежного товара, так и хочется сказать – жира. В самом деле. Второй кругооборот расщепляется на два движения: Д – Т покупку, и на движение: Т – Д1 продажу. Смысл второго кругооборота простой: купить дешевле в одном месте, а продать дороже в другом месте и разницу оставить себе, сделать достоянием своей семьи. В сущности, купец объединяет два независимых рынка и делает между ними обмен эквивалентным, оставляя себе «маржу» за купеческую работу. Эта работа со временем превращается в профессию, так называемый «бизнес».
Кредитор и должник.
Кругооборот товаров и денег не единственные экономические отношения, более того, два кругооборота товаров и денежного товара по существу полезные для общественного организма. Первый кругооборот закрепляет и делает обмен веществ внутри общественного организма, второй кругооборот является объединяющим нескольких общественных организмов – объединяет племена, а затем и государства. Но в недрах самого общественного организма после смешения народов зарождаются разрушительные, эксплуатационные отношения, которые станут в последствие главными экономическими отношениями, отношения между кредиторами и должниками. В своём зародышевом состоянии эти отношения просты и банальны и называются просто – ростовщичество. Это отношение встречается в недрах родовой организации. Например, Моисей поучает своих братьев:
«Не отдавай в рост брату твоему ни серебра, ни хлеба, ни чего-либо другого, что можно отдавать в рост; иноземцу отдавай в рост, а брату твоему не отдавай в рост, чтобы Господь Бог твой благословил тебя во всём, что делается руками твоими, на землю, в которую ты идёшь, чтобы овладеть ею».
И далее: «Откроет тебе Господь добрую сокровищницу Свою, небо, чтоб оно давало дождь земле твоей во время своё, и чтобы благословлять все дела рук твоих: и будешь давать взаймы многим народам, а сам не будешь брать взаймы [и будешь господствовать над многими народами, а они над тобою не будут господствовать]. Сделает тебя Господь [Бог твой] главою, а не хвостом, и будешь только на высоте, а не будешь внизу, если будешь повиноваться заповедям Господа Бога твоего, которые заповедую тебе сегодня хранить и исполнять, и не отступишь от всех слов, которые заповедую вам сегодня, ни направо ни налево, чтобы пойти вслед иных богов и служить им». ВТОРОЗАКОНИЕ, стр. 192 – 196.
Меня здесь интересует только денежный товар как эквивалент. Если, например, я занимаю у знакомого деньги до получки, а получив, отдаю столько, сколько брал, то это дружественное отношение – взаимовыручка. Наоборот, речь Моисея недружественная для народов, она направлена на разрушение. Это война внутри будущего государства посредством интеллектуальных способностей в коварном их применении. Для таких дел кощунственного свойства «Бога Нашего» и «Бога Чужого» образование государства – самое подходящее место. А теперь о самом отношении.
Если кто-то думает, что отношение выражается простой формулой: Д1 = Д + %, то тот крепко ошибается! Здесь показан фетиш. Ошибка заключается в том, что из виду выпадает опосредованное движение, которое выражается иначе: Д – Труд – Д + %. Так сокращённо можно представить процесс. Но и он не точен. Труженик занимает деньги под процент, покупает сырьё и производит продукт. Затем продаёт свой продукт как товар, то есть свой товар меняет на денежный эквивалент, и из вырученных денег отдаёт кредитору свой долг и плюс процент. Вопрос: а на что направлен процент? На труд!!! Так что формула кратко должна выглядеть так:
Д1 = Д – Т – Труд – Т – Д!. Возвращение кредита, то есть денежного долга плюс процент. Процент ложится на труд и отнимается у труженика часть рабочего времени равного проценту. Какой же могущественный «Наш Бог», все формулы Маркса знает наизусть и хранит в памяти «Своей». Однако…
Первая всеобщая денежная революция.
Во Франции в 1718 году, в Австрии – в 1762 году, в России – в 1769 году появились бумажные деньги. Произошло деление всеобщего денежного товарного эквивалента надвое: на реальный денежный товарный эквивалент, каковым, например, является золото, и на идеальный денежный эквивалент, каковым является его заместитель – бумажные деньги. Как это случилось? Исторический опыт и практика!
Исторический опыт известен, напомню, что в России в одно время вместо денег функционировали кусочки штемпелёванных шкурок. Но перейти к бумажным деньгам заставила практика. Одни товары производятся быстрее, для других требуется много времени для производства. Поэтому стали частыми случаи, когда один производитель готов продать товар, а потребитель сразу отдать за покупку деньги не может. Ему ещё надо окончить производство своего товара и продать его, и только после этого он может рассчитаться с продавцом. Возникает отношение, в котором продавец становится кредитором, а покупатель – должником. Держаться договор на слове между продавцом и покупателем, конечно, может; может держаться на доверии, как, например, в России в древние времена, но расписка, шкурка, палка с нарезками, расщепленная надвое, одна часть этой палки у продавца, другая у покупателя и так далее – гораздо надёжнее. Вот так и пришли к необходимости разделить деньги надвое: на реальный денежный эквивалент, которым, например, является золото, и на бумажные деньги, которые являются заместителями денежного товара как эквивалента. Золото ушло в «подполье», спрятавшись от людей в погребах банков под охраной государства, а его заместители как тень этого золота, стали обращаться и меняться внутри каждого государства. Главное условие этого деления заключалась в том, что бумажные деньги по желанию их владельца легко могли быть обменены на золото. Деление надвое превратило бумажные деньги в идеальный эквивалент, а золото, лежащее в повалах банков, осталось реальным эквивалентом и поменять золото на своих заместителей можно только по желанию владельцев бумажных денег.
По сути дела бумажные деньги являются лишь знаками золота и соответственно знаками цены: «Знак стоимости, функционирующий как монета, например бумажка, есть знак количества золота, выраженного в его монетном названии, следовательно, знак золота. Как определённое количество золота само по себе не выражает отношения стоимости, так не выражает его и знак, замещающий золото. Поскольку определённое количество золота, как овеществлённое рабочее время, имеет стоимость определённой величины, постольку знак золота есть представитель стоимости. Но величина стоимости, представляемая этим знаком, зависит каждый раз от стоимости представляемого им количества золота. По отношению к товарам знак стоимости представляет реальное существование их цены, он есть знак цены (signum pretii) и знак их стоимости только потому, что стоимость товаров выражена в их цене». К. Маркс. «К критике политической экономии» стр. 110, выпуск книги 1950 г.
Бумажные деньги в отношениях между кредиторами и должниками функционируют в качестве покупательного средства. Напомню, что отношение между кредитором и должником возникает из денежного обращения, когда продавец не может продать, а покупатель купить, поскольку у последнего нет ещё денег. Таким образом «Продавец и покупатель становятся кредитором и должником. Если товаровладелец, как хранитель сокровища, играл роль скорее комической фигуры, то теперь он становится страшным, так как он уже не самого себя, а своего ближнего рассматривает только как бытие определённой денежной суммы, и не себя, а его делает мучеником меновой стоимости. Из верующего он становится верителем (кредитором), от религии он переходит к юриспруденции.
«Я требую по векселю уплаты!»».
К. Маркс. «К критике политической экономии», стр. 139.
Вторая всеобщая денежная революция.
Бреттон – Вудская система организации денежных отношений и торговых расчётов была заложена в 1944 году. Эта система сделала доллар США одним из видов мировых денег с твёрдым содержанием золота. Но эта же самая система лишила национальные экономики контролировать свои денежные ресурсы, а США получили валютную гегемонию. Чтобы эту гегемонию устранить, была призвана Ямайская валютная система, которая отменила золотой стандарт. С этого момента казначейские билеты перестали быть деньгами, но присвоение этих билетов частными лицами осталось в неизменном виде и народ полагает, что эти билеты и есть деньги. С устранением главного денежного товара – золота, исчезает и всеобщий товарный эквивалент. В самом деле, подобно тому, как трамвайные билеты невозможно уравнять со стоимостью трамвая, но можно хорошо покататься на этом трамвае, точно также и с казначейскими билетами, которые невозможно уравнять со стоимостью товаров, но обращаться, меняться, накопляться эти билеты могут не хуже действительных денег. Если казначейские билеты перестали быть действительными деньгами, то отсюда не следует, что эти билеты не имеют никакого отношения к общему труду, к стоимости товаров. Имеют! Они не являются и не могут быть эквивалентом общего труда, измеряемого рабочим временем, но могут делиться на равновеликие доли точно так же, как общий труд может делиться на секунды, минуты, часы и так далее. Так что представление, согласно которому общий труд утратил свою меру, а значит и меру стоимости, не имеют под собой никакой почвы. У общего труда мера осталась, это рабочее время; казначейские билеты как деньги свою меру утратили: золото в разряде простых продуктов. Так что же произошло с бумажными деньгами? Они превратились в знаки общего (всеобщего) труда! И подчиняются законам общего труда и, прежде всего, количественно: количество обращающихся билетов всегда соответствует тому количеству труда, которое было потрачено на их производство. Что касается потребления продуктов, то здесь действует закон спроса и наличие у населения знаков труда. Между знаками труда и трудом не может быть уравнения, здесь господствует соотношение, соответствие.
Путём уравнения можно оперировать ценами, но это тавтологическое уравнение: количество обращающихся казначейских билетов равно сумме цен выраженных в этих же казначейских билетах. Математическая химера, а не уравнение. Если есть желающие сказать, что это уравнение принадлежит Марксу, то я напомню, что Маркс, в главе третьей «Деньги, или обращение товаров» с самого начала заявляет: «В этой работе я везде предполагаю, ради упрощения, что денежным товаром является золото». «Капитал». Том I, стр. 104. Далеко же ушли экономисты, если перестали, разучились замечать труд и оперировать с действительным трудом. Но вместе с тем они далеко ушли потому, что уничтожили деньги. Например, рабочие, получая знаки труда, думают как один, что они получают «деньги», идут в магазин и приобретают продукты. Всё как раньше, ничего не изменилось. Им и в голову не приходит, что они получают не деньги, а казначейские билеты как знаки труда на продукты от имени господствующих классов. Рабочие не занимаются ни политической экономией, ни экономической политикой. Но вот беда: их стали чаще выбрасывать на улицу, регулируя стабильное обращение казначейских билетов. Их обложили банкиры своими стабильными капканами, наложив свою лапу на производителей и на потребителей. Инвесторы отнимают у них свой процент от рабочего времени, государство берёт свой процент от рабочего времени в виде налогов, одно сплошное процентное отношение и весь удар прямо по труду: отнять, отнять, и ещё раз отнять!
И всё же, не смотря ни на что, победа над «жёлтым дьяволом» это очень большое достижение. На Руси говорят: «посеешь случай, пожнёшь привычку; посеешь привычку, пожнёшь судьбу». Материализм, понимаешь, деньги исчезли, а представление о денежных отношениях осталось и продолжает действовать как магия. Осознание придёт гораздо позднее. И только после этого появится возможность действовать согласно природе знаков труда. Что же касается господствующих классов, то им коммунизм не нужен, поскольку они беззастенчиво пользуются коммунистическим потреблением за счёт труда большинства в настоящем, и вполне цинично заявляют, что коммунизм – это сказка.
Сентябрь, 2012 года.