«Слушайте «Эхо» - остальное видимость» - эти слова я слышала каждый день,и до поры до времени воспринимала их как удачный рекламный слоган радиостанции.
Слушала. Но недавно увидела. Изнутри.
У меня в библиотеке есть несколько романов американского писателя Артура Хейли «Колёса»», «Аэропорт», «Отель».
Увлекательное чтение! Механизм работы автомобильного завода, лётных служб и отношения горничных и постояльцев гостиницы выписаны в мельчайших деталях. Изнутри.
Меня сразу же зацепило: механизм работает отлаженно, чётко, только вот люди куда-то исчезли, подавленные технократической мощью.
Запомнилось.
Когда возникла мысль рассказать об одном из дней моего референтства на «Эхо Москвы» я дала себе слово не повторять ошибку Хейли.
Люди – вот главный мой интерес и моё исследование.
В эфире постоянно слышатся слова «политика открытых дверей». Чаще всего в различных общественных дискуссиях. Та же политика открытых дверей на радиостанции. Не в переносном смысле - на самом деле.
Есть старое, но верное выражение: «Каков поп – таков приход».
Я об атмосфере редакционной жизни, созданной главным редактором «Эхо Москвы» Алексеем Алексеевичем Венидиктовым – Веником, как зовут его все вокруг.
В первый день я поняла что такое «открытые двери» на «Эхо». Каждый сотрудник, в любой момент может зайти к кому бы то ни было из редакторов, корреспондентов, звукорежиссёров. Эта атмосфера семьи. Семьи, а не семейственности. Человеческой теплоты и единства.
Единственное ограничение – в студии нельзя издавать ни звука: можно испортить эфир…
Я референт. Моя задача встретить гостей радиостанции проводить их в «аквариум» - большую комнату, где сидят такие же, как я референты, напоить их кофе или чаем. С виду не велика работа.
Но какие возможности общения!
Где можно встретить Владимира Рыжкова - одного из лидеров внеситстемной оппозиции? На митинге. На марше.
Я встретилась с ним в «аквариуме» .Как только Рыжков вошёл в редакцию все мы,референки, заулыбались.
Политик политику – рознь.
Рыжков пришел на «Эхо» не один. В руках у него был ничем не примечательный диск. Я даже подумала, что на нём запись каких-нибудь выступлений Владимира. Он тут же его преподнёс нам со словами:
"- Девчонки, смотрите какой классный диск я нашел! Так давайте же танцевать!! Где у вас тут проигрыватель?"
Проигрыватель???
Мы растерялись, то ли от неожиданности вопроса, то ли о того, что Рыжков – человек с Болотной и Сахарова, предлагает нам танцевать.
Рыжков, пока мы стояли и смотрели за ним, сходил к Венику и принёс магнитофон. Не просто магнитофон – с CD проигрывателем.
Сказать, что он радовался, не сказать ничего. Владимир сиял, как только что начищенный пятак.
А дальше - дальше он начал танцевать, и не один, со мной…
Внесистемное танго...
Удивительная музыка: танго, джаз….
Всему хорошему наступает конец. Рыжков ушел на эфир (он ведущий программы «Перехват»)
Под конец моей смены, в редакцию вбежала Ксения Ларина, на ходу попросила приготовить ей кофе "как она любит". Надо оговориться,что ее предпочтения знает всего несколько человек. Узнала и я.
Оказалось, что она любит свежемолотую арабику, строго с тремя кусочками сахара, и чтобы обязательно всё было было перемешано…
Скажите мелочи, незначительные детали, но из них складывается не инвентарный отчёт, а образ радиостанции.
Шесть часов, назад, когда я пришла в редакцию – первое что увидела главного «домового «Эхо». Эта была обычная редакционная планёрка. Что надо сделать за день, какие гости будут в эфире.
Деталь. Что сделал бы любой, другой руководитель?
Пригласил бы своих заместителей и редакторов к себе в кабинет. Венедиктов вышел к нам и говорил не для «касты избранных», а для всех. Все создатели «Эха», его программ. Это не показная,а реальная,настоящая демократия.
Спасибо за урок, Алексей Алексеевич!