/Ненормативная лексика/
- Ох, и взревела же она.
- Кто?
- Комариха.
- Кто?!
- Вцепилась в мою босую... А когда я, со всей силы, долбанул по ней деревянным молотком, кианкой…
Доктор опустил голову, посмотрел в лицо говорившему, как лис из норки: из-под волос.
- Голубчик, не было этого!
- Не было?
- Это ваши бредоподобные фантазии.
- Да?
- Да.
- А это что, по-вашему?
Склонив лысую голову, узник торжествующе указал на багровый шрам:
- Что?
- Это? Это… гуля, - твёрдо заявил доктор.
- Гуля?!
- Да!
- Это нумен!
- Spatium inane.
- Prima causa!
- Ну, хорошо: prima causa.
Пётр засмеялся, отошёл к окну. Запустил под гиматий пятерню:
- Si duo faciunt idem, non est idem.
- Поймал, поймал…
Доктор покивал…
- Сколько летел до земли?
- Три дня и три ночи, - так же быстро, не задумываясь, ответил узник. – Солнце взошло и ушло трижды, глаза открылись и закрылись трижды, и трижды садились вечерять без Него, и когда я встал на ноги, - кровь ручьём из черепа, - Он протянул чистый платок. Я понял, возьму если, моя жизнь никогда не будет прежней.
Доктор полез в карман за сигаретами.
- Взял?
- Нет, что вы!
Узник замахал руками.
- Это всё?
- In nuce.
- Алогос, - засмеялся доктор.
Пётр виновато опустил голову:
- Si nemo ex me quaerat, scio; si quaerenti explicare velim, nescio…
- Л-ладно, - доктор загасил сигарету. – Последний вопрос: в чём разница между di certi и di incerti?
- Ни в чём, - твёрдо сказал узник, - и те, и другие не существуют, Бог един.
- Л-ладно…
Доктор надел шляпу, поднялся.
- Пётр или Павел? – быстро спросил.
- Кто?
- Ты.
- Пётр.
- А с лошади падал Павел.
Узник засмеялся:
- Кто сказал, что я падал с лошади?
- Ладно, - сказал в третий раз доктор.
Он покинул камеру. Трое стражников играли в кости прямо на полу. Один из них выиграл.
- Эй, - окликнул доктор.
Стражники повернули головы к нему. Он показал большим пальцем за спину:
- Кто это?
Стражники переглянулись. Доктор повторил вопрос.
- Не наше дело, - сказал один, постарше на вид.
- Нас не касается, - поддержал товарища другой.
- Hypotheses non fingo, - веско подытожил третий.
Они отвернулись и возобновили игру.
Доктор вышел на улицу и столкнулся с высоким мужчиной в штормовке и с рюкзаком. Мужчина открыл рот, чтобы выразиться, но доктор успел опередить его вопросом:
- Quo vadis?
- Romam, iterum crucifigi, - машинально ответил турист.
В его глазах изобразился ужас. Он сорвался с места и ринулся прочь, на ходу забрасывая за спину сползающий рюкзак. Доктор с удовольствием рассмеялся.
- Фиги... крусифиги, - с отвращением повторил он.
Взлохматил волосы и пошёл себе не спеша, то и дело останавливаясь для того, чтобы проводить глазом достойную внимания попку встречной молодой женщины. Про себя, едва слышно, доктор напевал на разные лады "фиги-крусифиги", и вернулся домой в прекрасном настроении.
Попив чайку с постным печеньем, он лёг на диван в своей обычной позе: голова на подушке, ноги закинуты на спинку, и открыл дурака Василида. Иисус прошёл сквозь Марию, как вода. Доктор засмеялся:
- Ну, ясно: вошёл паром, вышел - водой! Элементэри, Уотсон. Тут и гностиком быть не обязательно. Достаточно физиком. Фиги, крусифиги. Центрифуги. Всё по натуре, Василёк. А-а, - широко зевнул, уронил книгу и свернулся калачиком на диване.
Укрой меня плащом, Мариам. Ночами становится холодно. Разве ты чувствуешь холод? Опосредованно: когда вижу, как мёрзнут другие. Господин, позволь мне согреть тебя так, как это умею делать! Не спеши, Мариам, не спеши. Ты будешь любить мёртвого меня куда сильнее, чем сейчас. Ты пугаешь меня, господин. Спи. Я разбужу тебя, когда трижды пропоёт петух, и этот непостоянный Пётр... Но в священном городе нет петухов, господин. Нет? Тогда что же врут евангелисты? Впрочем, это неважно, я устал, и все устали, и завтрашний праздник для того, чтобы заглушить боль усталости скукой веселья.
- Кто без греха, - правильно? - кто без греха, пусть первый бросит в неё!
- Тут все первые, тут нет последних. И все без греха. Бери камни, ребята. Рази ведьму в голенище.
Ах, так?! Now, lemme tell you somethin'. Lemme show you this, motherfuckers. This here thing is an SMG, you know what that is, motherfuckers? I'm gonna fuckin' blow off every fuckin' little head of yours, you got that, motherfuckers? Ай, нет, добрый человек, не стреляй, пожалуйста. Ребя, кто на инглише волокёт, cкажите ему. А то он нас тут всех сейчас перемудохает из своего sub-machine gun'а. Пидарас чёртов. Забирай бабу, твоя взяла. Пидарас чёртов.
- Кто выпустил арестованного?
- Ангел.
- Кто?! Вы тут охуели совсем, как я посмотрю. Рожи отъели. Жопы в бриджи уже не вмещаются, как у храмовых проституток!
Стражники стояли навытяжку, все трое: подбородок вверх, глаза в пол.
- Кто его выпустил? Последний раз спрашиваю, орлы.
- Ангел, господин. Ангел пришёл, и замок открылся сам собой, а потом оковы с узника, тоже сами собой, спали, - осмелился доложить самый маленький и самый круглый.
- Спали... спали! - передразнил начальник тюрьмы. - Сами вы "спали", признайтесь честно!
- Никак нет. Мы борд... бдро...
- Бодроствовали? Учи язык, болван.
- Так точно, бодростовавова....ли.
Начальник снял фуражку. Вынул из кармана клетчатый платок, развернул, аккуратно промокнул лицо и лоб.
- Вольно... Как он выглядел?
- Ангел? Обыкновенно. Тут, тут... и тут.
Начальник тюрьмы водрузил фуражку на место.
- Три сутки "губы", - приказал он. - Марш...
- Ф-фу, - доктор поднялся и сел на диване, ноги на пол. - Приснится же эдакое...
Ему снилось, что он совокупляется с голой женщиной, у которой в левой части живота, внизу, что-то похожее на мужские половые органы, недоразвитые. Доктор быстро и легко вошёл в неё, лежащую на спине, и начал обычные движения. Он лишь удивился тому, что его собственный орган вдруг тоже сделался маленьким и вялым, и как ни старался эскулап, добиться роста в этой области хозяйства ему не удавалось. Партнёрша, по всей видимости, не получая ожидаемого, покрепче сдвинула ноги, чтобы сократить объём влагалища, но и эта мера не помогла. На её лице заиграла разочарованная усмешка...
- Ф-фу... Приснится же такая гадость!
Доктор встал, и тут заметил кота. Большой серый кот сидел прямо посреди комнаты, не сводя с него глаз.
Доктор снова сел.
- Ты же умер в том году, - напомнил он коту.
- Это неизвестно, кто умер, - философски возразил кот.
- Логично. И чего же ты хочешь?
- У тебя всё равно ничего нет.
- Ну... да. Ты надолго?
- Теперь навсегда.
- А я? Надолго?
- А ты выгляни в окошко, - предложил кот. - Всё сам и увидишь!
Доктор подтянул трусы ("Чёрт, кота слушаюсь!") и медленно приблизился к окну. С улицы доносились крики и топот множества ног.
- Это кто? - спросил доктор кота.
- Учат вас, учат, - насмешливо скривился тот. - Легионы ада! А ты как думал, - будешь всю жизнь на диване сибаритствовать?
Доктор со всей осторожностью отодвинул штору.
Улица была усеяна битым стеклом. Все автомобили, час назад чинно стоявшие вдоль тротуара, перевёрнуты. На самой середине проезжей части, лицом вниз, руки-ноги неестественно вывернуты, лежала голая женщина с распущенными чёрными волосами. Из-под неё вытекла небольшая лужа, казавшаяся с высоты тоже чёрной. Рядом с телом доктор увидел множество булыжников разной величины, и отшатнулся...
- Wozu, - сказал доктор, - wozu...
- Bist du nicht zufrieden, mein Herr? - насмешливо возразил кот.
- Bitte, lassen wir das…
Доктор подошёл к висящим на спинке стула брюкам. Пошарив в карманах, он извлёк сигареты и зажигалку. "Фиги, крусифиги", - неизвестно почему, подумал, закуривая... Вслух же сказал:
- Никак не мог подумать, что это будет выглядеть именно так.
- Второе пришествие означает возвращение всех вещей туда и в то время, когда состоялось первое, - пояснил умный кот. - Теперь снова Пилат, и снова Симон ушёл на поле. А когда вернётся, то встретит кого-то, несущего нечто. И его попросят помочь. Да так попросят, и такие люди, что отказаться Симон не сможет.
- А он должен отказаться?
- Наверное... не знаю. Что-то должно измениться там, в прошлом, чтобы здесь и сейчас не произошло того, что происходит.
- Ты кот?
- Не кот.
- А кто?
- Никто.
- Но зачем?
- Когда поймёшь это здесь, задашь себе тот же вопрос там.
- Смысл?
- Не в ответе.
- А в чём?
- В имени.
- Пётр или Павел? – наобум спросил доктор.
- Это одно и то же. Ты всё ещё спишь. Проснись и пойми, что выбора нет.
- А Он?
Кот криво усмехнулся:
- Ты же видел... в окно. Через Него приходят, это верно, но куда? Каждый - туда, где был.
- А... Отец?
Кот встал и ощетинил усы.
- God spelt backwards, - how about it?
2012.