-Какая красота! У вас каждый день — вёдро!
-Это у вас вёдро. У нас — шарав.
-Шарап?*
-Не «заткнись!» А шарав. Шарав — это густой тяжелый зной. В отличие от хамсина, не несет песка.
-А что такое хамсин?
-А это козни арабов. Хамсин — это по-арабски — пятьдесят. Это жаркий южный ветер, который дует пятьдесят дней в году и несет с собой мелкий песок, проникающий во все щели, в глаза, уши - везде, куда не надо. В основном весной и летом. Сейчас мы свернем на эту тенистую улочку и тебе станет немного легче.
Свернули. И глаза разбежались. Трудно описать красоту восточного базара. И все машут руками кричат тебе: «Я рад!»
-Что это они все так радуются? Что покупатели пришли?
Алик расхохотался.
-Они не радуются. Они кричат: «Скидка!» Ярад — это по-арабски — скидка. Только не торопись покупать. Если хочешь, чтобы тебя уважали и продали по настоящей цене — торгуйся. Ну ладно. Пошли дальше. Сюда мы еще вернемся.
Мы вышли через Мусорные ворота. Перед нами была Стена слез. Едва мы приблизились, как ко мне подскочил длинный извивающийся в черном лапсердаке и шляпе человек лет сорока. Почему-то сразу вспомнился Коровьев из «Мастера». Не успел я среагировать, как он со словами по-русски: «Ты уже молился?» обмотал мою руку ремешком с кожаным домиком. «Повторяй за мной. Борух ата адонай...» Ошарашеный таким напором я повторил за ним короткую молитву. Юркий мужик смотал ремешок и протянул руку: «Двадцать шекелей!»
Алик захохотал.
-Хватит с тебя и пяти. Он католик. Ты уверен, что твоя молитва дойдет куда надо?
-Деньги вне конфессий. - Не смутился вертлявый. Он положил монету в карман и бросился навстречу другому зеваке.
Как они моментально вычисляют русских туристов! По идиотскому выражению лица или по другим признакам? Не к Алику, а ко мне бросился следующий аферист и по-русски без акцента:
-Давай деньги на бедных.
-Сколько?
-Сколько есть.
-Не крути нам фаберже. - Алик остановил мою руку, уже готовую вытащить из кармана какую-то мелочь. - Ищи в другом месте.
-Понял. - И собирающий на бедных тут же побежал за другим туристом.
У меня появилась возможность оглядеться.
Честно сказать, я неплохо знаю древнюю историю. Знаю почему Стена называется Стеною Слез или Плача, знаю, что еще триста лет назад восточно-европейские евреи придумали обычай засовывать в щели в Стене записки-послания к Богу, но сейчас я видел перед собой только стену из серых камней и щели, из которых выглядывали листки с записями несбывшихся надежд. Да еще маячили изломанными ритмами молящиеся. Не исключаю, что именно появление прохвостов еще до того, как я прикоснулся к Стене, отбросили меня от ожидаемого возвышенного к обыденности.
-Опаньки! - Сказал Алик. - Мой сосед Лазарь у Стены. Он уже закончил молитву. Давай подойдем поздороваемся.
-Ему можно задавать вопросы?
-Можно. Он старик. Окажи ему уважение. Обращайся — реб** Лазарь.
-Привет, сосед, как здоровье?
-Не жалуюсь. Или как сейчас говорят в анекдотах: не дождетесь! Ты не один. Кто это с тобой, позвольте полюбопытствовать?
-Мой друг из Америки.
-Надеюсь, что это не Сорос.
-Берите выше — это Ротшильд.
-Тогда ему пора уже прорыть канал из Красного моря в Мертвое, пока Мертвое не умерло окончательно.
-Реб Лазарь, - вклинился я в их беседу,- пока я не начал рыть канал, можно задать Вам вопрос?
-Твой друг за словом в карман не лезет, хотя я вижу, что ему до Ротшильда, как мне до Бога. Ну спрашивай.
-Вот Вы молитесь у Стены, обращаетесь к Богу. О чем Вы молитесь?
-О чем? Утром я прошу у Бога здоровья для себя и моих близких. Днем — прошу удачи моим близким в делах. Вечерняя моя молитва о мире для моей многострадальной страны.
-Ну, и как? Какие Ваши впечатления, Он Вас слышит?
-Мои впечатления, что я говорю к стенке.
-------------------
*Шарап (разг. Амер.) От shut up – заткнись!
**Ребе (уменьшительное — реб) Учитель. Уважительное обращение