9
Светлана оборвала Лешкин телефон, потеряв всякую осторожность. Она не могла терять время. Оно уходило, убегало, уносилось, прихватывая с собою свежесть кожи, густоту ресниц, величину глаз. Пока эти потери были видны только ей, пристально разглядывающей себя в зеркало, и надо было спешить. «Сволочное время, – думала Светлана, обнаружив очередную потерю или ненужное прибавление. – Надо на зуб коронку ставить. А керамическая дорогая, зараза… Господи, еще одна морщина появилась на веке. Чтоб ее! А это что? Я поправилась на целых полтора кэгэ!»
Будучи сообразительной от природы, она понимала, что еще нужно обаять Злату – без дополнительной поддержки со стороны другой женщины-союзницы будет труднее направить в нужное русло Лешкины мысли. Кто знает, каким тот проснется утром, протрезвев? Может, он так привык к свободе, что уже не потерпит на себе никаких оков?
А телефон молчал. Куда же они подевались с утра?
Злата потащила с собой братца в магазин – за косметикой. Наскоро подкрасилась тут же, в уголочке, совсем немного.
– Чтобы народ не пугать, – сказала она Лешке.
– Дуры вы, бабы! Уж лучше ничего на морде, чем как у… – Он осекся под огорченным взглядом сестрички. – Не, тебе идет. Ты – клёвая. А куда веснушки девала? Не-е, с вами не соскучишься.
Тут и запела мобилочка в барсетке у Леши.
– И где ты шляешься? – беспардонно поинтересовалась Светлана.
– Солнце мое, – с ласковой ехидцей запел Лешка, – вот когда распишемся, буду отчитываться!
«Перегнула, – вздохнула Светлана и отключилась первая. – Протрезвел, гад!»
Злата смотрела на него с такой обидой, словно это он только что ее отшил.
– Ну, и чего мы бровки нахмурили? Это Светка. Вот вы, девки, шустрые! Один танец – и уже в загс тащите! Ничего, позвонит.
– Зачем девочку обидел?
– А ты слышала, что она мне сказала?
– Слышала. Она пошутила. И не позвонит. А она мне понравилась.
– Да-а? Чем?
– Она умная, в людях разбирается, симпатичная. Фигурка хорошая.
– Ух ты-и! – восхитился Лешка. – Когда ж ты успела все это заметить? Я вот шесть лет с нею сначала рядом сидел в институте, потом каждый год к Денису на день рождения приходил, а рассмотрел только вчера, что фигурка – ничего!
– Потому что ты, братик мой, глупый.
– Спасибочки за комплимент, родная!
– Можно, я продолжу?
– Валяй!
– Рядом с тобою, потертым калачом, она смотрится девушкой до двадцати пяти.
– Иди ты! – восхитился почему-то Лешка и стал прямо в уличной толчее обнимать Злату и целовать в щечки. Еле отбилась.
– Ладно. Позвоню, извинюсь и назначу свидание. А если честно, вчера, пока был под бодуном, хотел тебя куда-то сплавить, чтобы Светку затащить к себе на ночь. Она же без мужика.
– А ты сам к ней напросись на ночевку. Только извинись сначала.
– Это идея.
Он звонил Светлане в сторонке, чтобы сестрица не услышала, как теперь его посылают к черту. И Злата видела на его выразительной физиономии все тонкие переходы от огорчения к радости. Значит, простила Светочка…
А вот она бы не простила. Правда, Денис даже не попросил у нее номер телефона.
Денис позвонил, едва Злата с Лешкой переступили порог квартиры. Звонил не ей, но ей передавал привет. Лешка тут же – после привета – заорал в трубку, точно вчерашний именинник был глухой:
– А ты сам передай! Златка, это тебя к телефону!
– Сегодня у меня выходной, завтра – рабочий день. У вас какие планы на предмет прогулки?
Голос Дениса волновал ее до такой степени, что Злата ответила не сразу. С таким явлением она сталкивалась впервые. От лица, которое понравилось, можно отвести взгляд, если хочешь справиться с эмоциями. Но голос либо отталкивает, либо раздражает, либо просто нравится. А у нее все началось с этого голоса, и как же хорошо, что принадлежал он мужчине, у которого был полный порядок с внешностью!
– Я могу сегодня с вами погулять в парке, или где вы сами захотите. Мы с Лешкой…
Она обернулась на брата, который со свирепой физиономией махал ей руками, и сказала:
– Лешка занят. У него другие планы на сегодня.
– Отлично, – сдержанно обрадовался Денис.– Предлагаю одеться попроще, я вас отведу на бывший Комсомольский остров. Сейчас он называется Монастырским. Пошляемся по берегу, вы не против?
Они встретились в шесть часов у главного входа в парк Шевченко. Злата пришла вовремя, Денис уже расхаживал вдоль колонн с букетиком ландышей в руке. Другую он держал на ремне небольшой сумки через плечо. Одет он был по-молодежному – в джинсах и такой же курточке. Светлая рубашка в мелкую голубую клетку шла к его серым глазам, распахнутый ворот обнажал загорелую шею. И выглядел он моложе своих тридцати восьми, казался ровесником. Может, потому они сразу и перешли на «ты» – по предложению Дениса.
– А это понюхай, – он поднес к ее носу ландыши, – и давай сюда, я в сумку спрячу, чтобы не мешал. Идет?
– Нет, моя больше, не помнется. У меня и пакетик есть, чтобы стебли не подсохли.
– Какая предусмотрительность! – улыбнулся Денис.
– Да, я вообще такая, приземленная, – усмехнулась Злата.
И с этой минуты им стало совсем легко, словно они были однокурсниками.
Они обошли весь парк, побывали на Монастырском острове, заглянули в церквушку – как туристы, не перекрестились. Имеют же право? Но под напором недружелюбных взглядов прихожанок тут же покинули эту симпатичную внешне – то ли часовенку, то ли церковь.
Денис обрадовался, что «западенка» Злата оказалась неверующей. Его просто пугало это массовое перевоплощение вчерашних атеистов в заядлых православных - при полном непонимании даже основ религии. Он не презирал тех, кто искренне верил в Бога или был воспитан в вере, но тот религиозный психоз, который охватил половину страны, он считал болезнью. Истоки ее были понятны: народ перестал верить своим правителям и искал в Боге защитника. Но ведь для молодежи это было просто модой! Дорогущие крестики на шее, выставленные напоказ в декольте, наполовину открывающем соблазнительную женскую грудь, невозможно было отнести к настоящей вере.
Правда, Злата уточнила:
– Я в католический собор хожу. Музыку слушать, душой отдохнуть. Там народ демократичней ваших, православных.
– Не знаю, не знаю, не сравнивал. Я тоже, когда в Европу езжу, хожу к католикам да протестантам. Красоту не отменишь, как Бога, если уж хочется его отменить в определенных обстоятельствах. Как врач говорю.
Они спустились к Днепру, к камням, где застыли с удочками в руках рыбаки всех возрастов.
– А ведь не хочется никого отменять, когда видишь вот это, – сказала Злата, жестом руки словно обнимая пространство реки с ее берегами и небом. – Но есть же что-то, Денис, есть!
– Есть. Но думаю – никогда этого не узнаем.
Они гуляли, пока сумерки не размыли силуэтов людей и деревьев. Потом зажглись фонари и снова высветили гуляющих по аллеям парка. Затем вспыхнуло небо - замигало фейерверком звезд, и повис над водами реки сказочный серпик луны.
Они постояли на мосту, опираясь на перила и глядя то на воду, где отражались звезды, то на праздничное небо.
– Красота какая, – шепнула Злата, словно впервые увидела это чудо природы.
– Но прохладно, – заметил Денис, – а ты одета легко. Надо уходить. Звезды нас проводят до трамвая.
Он хотел взять Злату под руку, но та сказала:
– Нет, лучше я на тебя повешусь. Если честно – устала. Давно так много не ходила.
– А я, дурак, не спросил вовремя.
продолжение http://www.proza.ru/2012/10/07/2348