Прапорщик был не плохим человеком, просто последние годы он яростно боролся со спиртом, поступающим для нужд авиации в нашу часть. Мужик он крепкий. С виду ничто не выдавало в нем алкаша, а вот «крышей» прапор сильно потек и дело было так:
Во вверенном ему складе был один длинный коридор с множеством дверей по обе стороны. Стены, как и положено по уставу, до половины выкрашены в зеленый цвет, а выше побелены мелом. Через весь коридор у самого потолка закреплена водопроводная труба. И дабы она не портила вид, ее по команде прапора закрыли коробом, выбеленным в цвет стен. И надо же было, как раз за день до армейской проверки, от самого потолка по девственно белой стене пробежала ржавая полоса. Прапор звонит дежурному по части и просит выделить ему бойца для хозяйственных работ. Посылают меня, я как раз перед этим проштрафился – самовольно жарил картошку в солдатской столовой, за что получил вне очереди два наряда на работу.
Пришел на склад, встаю я на табуретку и гвоздодером вынимаю крепеж. Приоткрываю короб и наощупь рукой выясняю причину протекания. Труба покрыта стекловатой, а поверх всего обмотана тканью. Вскрываю изоляцию, прощупываю трубу, убеждаюсь в исправности. Восстанавливаю изоляцию, закрываю короб и докладываю прапору:
«С трубой все нормально! Течи нет! Это конденсат скопился и как раз сегодня стек по стене».
Напуганный армейской проверкой, прапор не верит мне и сам, кряхтя, взбирается на табурет, сдвигает короб и сует туда свою руку.
Пошарив там несколько секунд, взрывается на меня бранью:
«Какой, твою дивизии мать, все нормально! Ты что пальцем деланый, вообще ничего не рубишь? Да кранты этой трубе! Она вся прогнила, стала мягкая как мой хрен!»