Самые первые воспоминания о знакомстве с протоиндоевропейским (ПИЕ) языком связаны у меня с общностью слов со значением "огонь" в языках, носители которых далеко разбросаны по Европе и Азии: на латинском "огонь" - ignis, на санскрите - agni, по-литовски - ugnis, ну и на всех славянских - слова, близкие к слову "огонь". Это вызвало радостное удивление, как помню.
По мере нарастания любопытства открылось, что есть и другая группа родственных "огней", в которой прописаны германские "огни" (Feuer, fire etc.), французский (feu) и греческий (pyr), есть группа, родственная "пламени"... А недавно с удивлением обнаружил, что во всех скандинавских языках без исключения слова со значением "огонь" (дат. и норв. ild, исл. eldur, швед. eld) не имеют отношения к германским "огням".
Поскольку уже находил ранее некоторое количество скандинавских слов, "сепаратно" связывающих скандинавские языки с восточными языками (некоторые из них приведены в очерке "Норманнская борода"), то сразу обратился к словарям уральских и алтайских языков плюс языки иранской группы. Результат можно увидеть на иллюстрации сверху, где непрерывными линиями изображены связи, которые мне кажутся весьма вероятными, в связях же, отображённых прерывистыми линиями, я не уверен.
Первое, на что я обратил внимание - это сходство удмуртского и эстонского слов со значением "огонь" (тыл и tuli) с монгольским словом (дел). Это не должно вызывать особого удивления, поскольку предки монголов и предки финно-угров в далёкие времена жили за Уралом по соседству. Скандинавские слова содержат сходные звуки, но в другом порядке, ср. швед. eld и монг. дел. Это отличие, однако, не кажется непреодолимым барьером: нам известны случаи таких перестановок, например, в словах со значением "белый" - лат. albus (и сходные древненемецкие слова) и лит. balas. Точно такая же перестановка: первый звук и литовского, и монгольского слов оказывается в последней позиции корня в латинском (также в древненемецких) и шведском словах.
Мысль о том, что предки скандинавов пришли в Европу из Западной Азии, в соответствии с древнеисландскими сагами (из-за Танаиса, из страны Турков), получила ещё одно очко. Кстати, как звучит "огонь" у турков? Смотрим на иллюстрацию и видим, что турецкое слово - ates, - ближе всего к новоперсидскому atash, восходящему в свою очередь к древнеперсидскому adar (atar) и авестийскому atar-. С другой стороны от турецкого слова - казахское слово атыс. Другое казахское слово со значением "огонь" - жалын - ближе к монгольскому дел. А третье, совпадающее с туркменским и узбекским словами, - слово "от" - ближе всего к английскому hot "горячо, жарко". Татарское "ут" - в этой же компании.
Посмотрел в словарь ПИЕ этимологий С.Старостина и увидел, что у слова "hot" и его германских родственников нет индоевропейской родни, за исключением литовского kaitra' "жара". А в алтайской семье языков в родстве с "hot" нами теперь подозреваются слова сразу нескольких тюркских языков. В этом же словаре я нашёл других иранских родственников персидским "огненным" словам: это осетинское "art" и ягнобское "al". Ягнобский язык - восточноиранской группы, вот его слово и оказалось ближе всего к скандинавским - [r] заменилось на [l], присутствующее в скандинавских словах со значением "огонь", ср. осет. art, ягноб. al и швед. eld.
Англо-франко-персидский словарь утверждает, что и латинское слово ater "закопчёный" является роднёй авестийского atar- "огонь". Фонетически оно отстоит от персидских слов по другую сторону, нежели скандинавские слова: латины, точно, за Танаисом не проживали, а вот у Закавказья какое-то время обитали (см. "Снова о пятерне, или Откуда взялись латины"). Наконец, Фасмер предполагает родство между славянскими ватра "огонь" (С.Старостин добавил и гегское votrэ) и иранскими словами. Поскольку "ватра" в значении "огонь" отсутствует в русском и белорусском языках - у северо-восточных славян - и присутствует у албанцев, то я думаю, что "ватру" занесли в Европу сарматы в конце прошлой - начале нашей эры.
На иллюстрации языки занимают относительные положения, примерно, такие, какие были у их носителей во второй половине второго тысячелетия до нашей эры. С запада на восток, начиная от междуречья Дона и Волги, располагались:
- киммерийцы - предки кельтов (причём предки бриттов-кимров, по-видимому, уже отделились от предков гойделов-ирландцев, судя по одиноко стоящему кимрскому "огню"),
- далее - предки саксов (см. также очерк "Статистика о древнем ареале англосаксов")
- и предки скандинавов (на севере территории нынешней Туркмении, скорее всего).
Предки греков и предки литовцев (возможно, сначала они стали фракийцами и фригийцами) жили у северо-западного побережья Черного моря.
К северу от киммерийцев и скифов жили предки финно-угров (см. "Несколько слов об уграх"), а далее к востоку - предки тохаров, о которых я ещё не писал особо.
Вот сейчас напишу: такое расселение предков нынешних европейских народов, помимо того, что объясняет множество тюркизмов и иранизмов в западных языках (о наличии алтайской лексики в кельтских языках см. напр. Т.А. Михайлова, "Macc, cailin and ceile - an Altaic element in Celtic?"), ещё и исключает традиционно изображаемую странного рода петлю тохарских миграций: от Причерноморья на северо-запад – чтобы войти в контакт с кельтами, а потом резко назад, на восток - юго-восток, к северо-западу от нынешней территории Китая, чтобы набраться по пути славянской и угорской лексики. В нашем случае всё это получается in situ, не сходя с места, что называется.
Рассмотренный пример с "огнями" ещё раз показал, что ареальное взаимодействие языков оказывает заметное влияние на их общность. Невнимательное отношение к "горизонтальному" обмену может привести к ошибкам при реконструкции гипотетических предковых языков, не говоря уж об этноисторических моментах.