Иллюзия торжества православия
Возрождение православия в нашей стране стало, если не символом, то яркой приметой последних лет. Рекордные темпы реставрации и строительства храмов на фоне катастрофического разрушения России хотелось бы расценивать, как глубокое покаяние и последние две лепты бедной вдовы, принесённые в жертву Богу с отчаянной надеждой на заступничество.
Что бы ни говорили о нравственных идеалах наших властей, невозможно не замечать проявления благосклонности к православию с их стороны.
Церковь многим даёт надежду, утешение и помощь…
Но общественное мнение предъявляет ей ещё много таких обвинений, на которые не находится оправданий.
Одно из них состоит в том, что не спасли Россию золочёные купола церквей ни от цареубийства, ни от воинствующего атеизма, ни от разрушительной перестройки.
Церковь имела уже монополию на воспитание граждан со школьной скамьи, но это не помогло ни ей, ни стране стать сильнее.
«Страшный исторический счёт предъявлен церкви революцией… Церковь обнаружила свою несостоятельность, прямо оказалась в историческом банкротстве… У нас в православии не всё благополучно. Есть какой-то внутренний недуг…» - утверждал в прошлом веке декан Парижского Православного института, священник С.Н.Булгаков.
Реакция на приговор за хулиганство певиц в храме Христа Спасителя показала, что в обществе есть достаточно мощный заряд неприятия церкви, доходящего до степени откровенной вражды. Громче всех прочих слышны крики «позор» и «долой» в адрес церкви и власти, и слабым укором звучат высказывания о недопустимости выражения критики непристойным способом.
Но, незадолго до этого хулиганского «молебна», известный деятель телевидения В.Познер заявил вполне пристойно, что считает православие виновным во многих бедах нашей страны. А ответа не получил.
Конечно, нельзя сказать, что он сказал это первым и громче всех.
Одной из давних и распространённых тем для критики православия является вопрос об истинности совершаемого в ней таинства евхаристии.
Незыблемость традиционных обоснований его уже многим кажется не признаком их прочности, а застарелой опухолью, грозящей перейти в злокачественную.
Таинство причастия представляет собой сотворение чуда превращения хлеба и вина в тело и кровь.
А может быть и глумление над памятью и заповедями Иисуса Христа, завещавшего на Тайной вечери своим ученикам вспоминать Его, а не обстоятельства Его распятия.
Кульминацией всех церковных служб стала не проповедь Христа, а мистическое таинство евхаристии.
Вольнодумство на тему причастия в прошлые века было небезопасным для жизни. «Христос глаголы оставил нам, а не тело своё и не кровь свою» - утверждали еретики 15 века Башкин, Косой, Тверетинов и многие другие.
«В течении первых веков было в обычае ежедневное причащение христиан… По принятии причастия, христиане брали частицы евхаристии с собою на дом, этим они и причащались ежедневно по утрам.
С 3 века начались дискуссии: «нужно ли причащаться ежедневно или же в известные времена»
«В Испании и Риме причащались по большей части ежедневно. В иных местах… раз в месяц. В Сирской церкви 4 века большинство христиан причащались раз или два в году» («Луг Духовный»)
Поводом для отмены древней формы причастия, агап, послужило употребление «пречистого тела» для приготовления чародейственных снадобий. В 4 веке агапы уже были отжившим обычаем, а их окончательное запрещение установлено на соборах в 5 и 6 веке.
Подобие Тайной вечери, которое представляли собой агапы, было заменено раздачей частиц хлеба, смоченных в вине.
Процедура Евхаристии и причастия обросла множеством подробных установлений.
При совершении литургии у священника должны быть «движения ровные и умеренные, лицо тихое и спокойное, взгляд ясный и кроткий, глаза несколько увлажнённые слезой» «Если впадёт муха в потир или какое-либо неядовитое насекомое, то его должно вынуть, завернуть в бумажку или тряпочку и сжечь на чистом камне или кирпиче».
«Если частица крови и тела упадёт на доску или землю, то священник должен языком вылизать то место» - рекомендует «Настольная книга…» 19 века.
Интересен и тот факт, что поместным собором 1917-18 г.г пшеничный хлеб и виноградное вино для причастия разрешили заменять ржаным хлебом и соком некоторых ягод по причине продовольственной разрухи вопреки всем древним установлениям.
При жизни И.Златоустого, автора самого распространённого сценария Литургии, почтение христиан к таинству было далеко не всеобщим. «Опять конские скачки, и опять у нас собрание стало меньше» - сокрушался в своей проповеди И.Златоуст. («Против Аномеев. Сл.7)
«Когда предстоит явиться Христу в священных таинствах, то церковь бывает пуста и безлюдна» («Против Аномеев. Сл.3)
Какие основания в Евангелии находит церковь для учреждения таинства Евхаристии?
«Если не будете есть плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни» (Ин.6.53)
«Плоть Моя истинно есть пища, и Кровь Моя истинно есть питие» (Ин.6.55)
А в Ветхом Завете написано: «Не ешьте крови ни из какого тела» Лев.7.4
«Кто будет есть какую-нибудь кровь, истребится душа та из народа своего» Лев.7.26.
«Если не послушаете Меня…, накажу вас всемеро за грехи ваши и будете есть плоть сынов ваших» (Лев.26.27)
«Какие странные слова! Кто может это слушать? … Как он может нам дать есть плоть свою?»….
- так древние иудеи выражали своё удивление словам Христа.
- «Отцы ваши ели манну в пустыне и умерли, хлеб же, сходящий с небес, таков, что ядущий его не умрёт» - пояснял Христос. (Ин.6)
Ни иудеи, ни ученики не смогли увидеть в словах Христа иносказание.
В Евангелии есть много примеров образного выражения мысли:
Ин.5.35: «Он был светильник, горящий и светящий» (Об И. Крестителе)
Ин.7.37: «Кто верует в Меня, у того из чрева потекут реки воды живой».
Ин.8.12: «Я – свет миру».
Ин.14.6: «Я есмь путь и истина и жизнь».
Ин.15: «Я есмь истинная виноградная лоза, а отец Мой – виноградарь».
Ин.10.9: «Я есмь дверь»
Почему же нельзя рассматривать в этом ряду такие утверждения, как «Я – хлеб живый», «Я есмь хлеб жизни» (Ин.6.51, 6.35)
Смысл иносказаний поясняет сам Христос: «Дух животворит, плоть не пользует ни мало. Слова, которые говорю Я вам, суть Дух и Жизнь».
« Сие сказал Он о Духе, которого имели принять верующие в Него» - поясняет евангелист.
Единственный источник, из которого мы узнаём проповедь Христа о Теле и Крови – это Евангелие от Иоанна. Описана в нём и Тайная вечеря, на которой, как утверждает официальное богословие, было учреждено таинство Евхаристии.
Но как раз в этом-то Евангелии нет ни одного слова о преломлении хлеба и распитии вина! - Преломление хлеба и распитие вина было не более чем церемонией, общепринятой с древних времён. В Ветхом Завете читаем: «И не будут преломлять для них хлеб в печали, в утешение об умершем, и не подадут им чаши утешения, чтобы пить по отце их и матери их» (Иер.16.7)
Преломление хлеба и вина было обычным обрядом воспоминания об умерших. Необычным было только то, что Христос за обычным застольем предложил совершать воспоминание о Себе, возвещая Свою смерть.
«И сказал им: очень желал Я есть с вами сию пасху прежде Моего страдания» (Лк.22.15) «Сие творите в Моё воспоминание…» (Лк.22.19)
Не залог вечной жизни, а воспоминание!
В остальных трёх евангелиях есть подробное описание тайной вечери, но нет ничего, чтобы однозначно предписывало нам верить в «превращение» хлеба в Тело и вина в кровь.
«…И возблагодарив преломил и сказал: «приимите, ядите, сие есть Тело Моё, за вас ломимое; сие творите в моё воспоминание.
Также и чашу после вечери, и сказал: «сия чаша есть новый завет в Моей Крови; сие творите, когда только будете пить, в Моё воспоминание»(1Кор.11, 23)
Ещё при жизни апостолов господствовало такое понимание Тайной вечери, которое исключает мистическое дополнение к обряду поминовения. Вечери любви, агапы, со временем стали подвергаться извращениям.
«…вы собираетесь так, что это не значит вкушать вечерю Господню; Ибо всякий поспешает прежде других есть свою пищу, так что иной бывает голоден, а иной упивается. Разве нет у вас домов на то, чтобы есть и пить?... Собираясь на вечерю, друг друга ждите. А если кто голоден, пусть ест дома» (1Кор.11.20)
То есть, апостол Павел утверждает, что причастие, это что-то большее, чем простое подражание Тайной вечери.
Среди учеников Христа, принявших хлеб и чашу с вином из его рук, был Иуда Искариот. Таким образом: съесть и выпить ещё не означает «пребывать во Христе»?
Сколько раз надо съесть Тело и выпить Кровь для спасения?
«Чем больше, тем лучше – отвечает церковь – но не больше одного раза в день».
Позволительно ли причащаться психбольным? «Позволительно, если они не агрессивны.
- отвечает церковь. - Но мертвецов причащать нельзя».
На какой же стадии присутствия в организме человека Тело и Кровь начинают своё спасительное действие? Достаточно к ней прикоснуться или требуется их переварить, как всякую пищу? Или нужно ещё осознавать, что и почему ты проглатываешь?
Младенцы и психбольные не могут ничего сознавать, а причащение их признано необходимым…
Как долго сохраняют «дары» свою чудодейственную силу? Может ли их что-нибудь повредить? – Безусловно! Оказывается, и «кровь» может прокисать, и «тело» может покрыться плесенью. И на этот случай есть подробные инструкции по утилизации хлеба и вина. Несомненно, что со времён первых христиан до времени апостолов Евхаристии не существовало, а было простое подобие Тайной вечери с обыкновенным поеданием хлеба и распитием вина.
Таким образом, если содержимое евхаристической чаши не есть то, что служит спасению для вечной жизни, то церковь, как минимум, искажает подлинный смысл слов И.Христа.
«Всякое хлебное приношение от священника всё да будет сжигаемо, а не съедаемо» (Лев.6.23) («Это вечный устав Господа»)
Христос повелел есть от хлеба и пить из чаши в Его воспоминание! Значит, евхаристия не может заменить вечное установление о жертве.
Никакой обряд не отменяет разумного исповедания веры.
«Наблюдай за ногою твоею, когда идёшь в дом Божий, и будь готов более к слышанию, нежели к жертвоприношению» (Екл.4.17)
«К чему мне множество жертв ваших? – говорит Господь… Не носите больше даров тщетных…праздничных собраний не могу терпеть; беззаконие и празднование! праздники ваши ненавидит душа Моя» (Ис.1.11)
«Перестаньте делать зло; научитесь делать добро, ищите правды, спасайте угнетённого, защищайте сироту, вступайтесь за вдову. Тогда придите – и рассудим…» (Ис.116)
«Изумительное и ужасное совершается в сей земле: пророки пророчествуют ложь, и священники господствуют при посредстве их, и народ Мой любит это. Что же вы будете делать после всего этого?» (Иер.5.30
«Берегитесь лжепророков, которые приходят к вам в овечьей шкуре, а внутри суть волки хищные. по плодам их узнаете их» (Мф.7.15)
Чем меньше звучала подлинная проповедь Евангелия, чем больше отрывалась она от жизненных реалий, тем больший вес в богослужении приобретала мистика и обрядность.
Основой благочестия и верноподданности становилось регулярное «причастие».
«К чему Мне множество жертв ваших? Кто требует от вас, чтобы вы топтали дворы Мои? Праздники ваши ненавидит душа моя… Ибо оборотили ко Мне спину, а не лицо» - обличал библейский пророк .
«Приступите ко мне, желающие меня, и насыщайтесь плодами моими; ибо воспоминание обо мне слаще мёда и обладание мною приятнее медового сота. Ядущие меня ещё будут алкать, и пьющие меня ещё будут жаждать. Слушающий меня не постыдится и трудящиеся со мной не погрешат» (Сир.24.21) – так призывала к себе премудрость Бога.
В этих словах заключается разгадка образной проповеди Христа о Теле и Крови.
Знаменательно, что в литургии вход в алтарь с евангелием называется «малым», а с «телом и кровью» - «великим»: значение евангельских истин здесь осознанно преуменьшено перед хлебом и вином.
Многих христиан повергает в недоумение тот факт, что ежедневно, в самом начале литургии, священник своими руками символически имитирует удар копья в живот Иисуса Христа, «вспоминая о крестной жертве».
Насыщение премудростью заменилось проглатыванием хлеба и вина из ложки священника.
Во времена И.Златоуста тесным скоплением людей в церкви пользовались воры карманники с такой регулярностью, что святитель посоветовал прихожанам не брать с собой кошельков и золота. И в наши дни «блаженной» отстранённостью православных христиан от участия в жизни страны пользуются люди, не чистые на руку.
Что же возвещают колокола оживших православных храмов: возвращение блудных сынов и дочерей к божественной премудрости или возрождение полусонного православия и «мертвящего византизма»?
Не становится ли церковное представление литургии почти цирковым, когда служитель несёт над головой будто бы тело Христово, а в чаше – будто бы кровь Его? Не повергает ли церковь своих прихожан в сон разума? Помпезное, полное мистики православие делает людей ослабленными и беззащитными перед своими врагами.
Когда Россия выбирала своё вероисповедание, решающим доводом против иудейства стал вопрос князя Владимира к евреям: «А где ваша страна?».
Есть в истории что-то очень похожее на вымирание стран с православным уклоном.
Следствием лицемерного исповедания веры оказывается неотвратимая гибель страны.
В статье «Византия и Россия» философ В.С.Соловьёв утверждает, что «причиной гибели (Византии) следует признать ложный характер самой их веры…. Византия считала себя спасённою тем, что языческую жизнь она покрыла внешним покровом христианских догматов и священнодействий – и она погибла».
И.А.Бердяев ставит такой диагноз русскому православию: «Мертвящий византизм тяжёлым бременем лежит на русском народе, замутняет национальное самосознание и мешает осуществлению национального призвания… Именно Византии был чужд идеал христианской общественности».
«Беспристрастная критика должна признать, что земля Русская в большей части своего населения приняла более обряд церковный, чем духовную веру и разумное исповедание церкви», «Оставляя большую часть (народа) в тупом равнодушии, смешанном с бессмысленным суеверием» (А.С.Хомяков, философ, богослов).
Но закончить мысль этими словами, значит бросить в христианство камень вместе с теми, кто это сегодня делает при каждом удобном случае.
У православия есть проблемы, но ,вместо решения их, нам внушают мысль о его полной негодности. Раздаются истошные визги и крики об «агрессии» христианства, «возвращении к мракобесию» и необходимости закона о «защите неверующих»…
Создаётся впечатление такой солидарности, с какой когда-то кричали «распни Его»…
Сегодня никто не может сказать, что власть угнетает христианство: режим благоприятствования настолько очевиден, что раздаются протесты против нарушения закона, отделяющего государство от церкви. Иногда «вопиют» и приметы материального избытка её некоторых служителей…
Но невозможно не замечать, что причиной злобных и ехидных нападок на церковь являются не дорогая иномарка, не швейцарские часы патриарха, не какие-то его «табачные» дела, а неприятие самого христианства, как объединяющей силы и основы нравственности. И если бы не было поводов для нападок, их бы выдумали.
Воинствуют не протестанты, не «еретики» внутри церкви (хотя они и есть), а ненавистники христианства.
Невнятность возражений церкви на обвинения против неё и пассивность в противостоянии всему, что насаждалось в нашу жизнь, вопреки православным идеалам, доказывают, что о торжестве православия говорить не приходится.
А это значит, что будут плодиться колдуны, экстрасенсы и калечащие психику секты, что своё торжество будут праздновать те, кто требует свободы для извращенцев и сделал нашу страну одной из самых криминальных, что всё больше и чаще граждане, свободные от религиозных предрассудков, будут всегда делать «что хочется», как тот пьяный водитель, убивший пятерых детей на остановке автобуса…
Власть просит помощи религиозных конфессий в выработке объединяющих страну понятий нравственности. Речь не идёт о включении всех заповедей в уголовный кодекс и возвращении домостроевских обычаев…
Но есть силы, которым ненавистно всё, что может страну объединять и делать сильнее.
И если в этой ситуации церковь ограничится розливом святой воды по бутылкам и раздачей хлеба с вином из ложечки священника, то она потеряет своих прихожан.
И не известно, кто их найдёт.